Нервничая по поводу предстоящего поздно вечером ритуала, он не мог позволить себе даже нескольких часов отдыха в одиночестве, несмотря на то, что одых был ему крайне нужен; ведь, несмотря на то, что Джеана отказалась от ужина при дворе, он посчитал себя обязанным поужинать с ней в более узком кругу. Желая, чтобы ужин прошел на нейтральной территории, он попросил Найджела и Мероду выступить в роли хозяев и распорядился, чтобы ужин подали в их покои. Тем самым он заодно не давал Найджелу слишком задумываться над тем, что должно было произойти поздним вечером. Поскольку он не мог присутствовать на ужине в главном зале, свою роль главы стола он передал Моргану и риченде; частично он сделал это из чувства мести, ведь Морган был в значительной мере сам виноват в таком отношении к королю со стороны Джеаны. С оставшимися приготовлениями вполне могли справиться и Дункан с Дугалом.
Итак, вечером он, вместе с матерью Найджелом и Меродой, сидел за столом в дядиной столовой изо всех сил старался поддерживать светский разговор, несмотря на то, что ему ужасно хотелось уйти куда-нибудь. В столовй было душно - а, может, это просто казалось Келсону, - и он нервно теребил кольцо, оставшееся после Сиданы, пока его мать болтала на давно надоевшие темы. Все ее разговоры так или иначе сводились к ее страху перед Дерини и ее ненависти к ним.
"Так что, когда новости дошли до обители Святого Джайлса," - продолжала Джеана, - "я еле поверила своим ушам. Привечать при дворе Моргана опасно само по себе, а уж принять ко двору его жену, первый муж которой оказался изменником, и, похоже, был еще и Дерини..."
"Мама, Брэн Корис не был Дерини," - раздраженно сказал Келсон, внезапно обеспокоившись направлением, которое мог принять разговор.
"Но говорят, что он стоял рядом с Венцитом Торентским в магическом круге..."
"А рядом со мной стоял епископ Арилан. И что, он стал от этого Дерини" - смело возразил Келсон.
"Епископ Арилан? Конечно нет! Но..."
"Конечно, не стал." - Эти слова, строго говоря, не были ложью, но их было вполне достаточно, чтобы отвести подозрения, которые могли бы возникнуть у Джеаны в отношении Арилана. - "Я попросил, чтобы он и отец Дункан и... Морган присутствовали при поединке, потому что по правилам при поединке должны присутствовать четверо с каждой стороны. Поединок же должен был сосотояться между Венцитом и мной. Мы выбрали тех, кого хотели видеть рядом, чтобы их присутствие придало нам отваги, но, если бы дело дошло до магии, то только я и Венцит могли бы использовать свои магические силы."
"И кто же установил такие правила?" - вызывающе спросила Джеана. - "Эти неизвестные на белых лошадях? Я слышала о них, Келсон. Кто это был? Это были Дерини, так ведь?"
Келсон опустил глаза. - "Я не могу говорить о них."
"Значит, это были Дерини," - прошептала она. Она обратила свое сморщенное лицо, полное отчаяния, к брату своего покойного мужа. - "Найджел, ты был там. Что ты видел? Кто они? Неужели их так много, что они могут спокойно быть среди нас, оставаясь неузнанными?"
Конечно же, Найджел, не будучи посвящен в тайны Совета Камбера, знал обо всем этом немногим больше, чем Джеана, он знал только, что Совет вмешался в происходившее. Но его невнятного ответа оказалось достаточно, чтобы Джеана вновь вернулась к старой, излюбленной ею теме о Моргане, принадлежность которого к Дерини ни для кого не была тайной. Когда она вновь завела разговор о своих старых страхах, Келсон подумал, что очень хорошо, что она еще не знает о прекрасной команде единомышленников-Дерини, собравшейся при дворе.
Она пока еще не задумывалась о Риченде, хотя была очень близка к тому, чтобы догадаться. И, само собой, у не было и тени сомнения в отношении Арилана. Если она узнает, что кому-то из Дерини удалось, оставшись нераскрытым, стать священником и даже подняться до сана епископа, это потрясет ее; ведь такая задача по плечу только самому дьяволу, старающемуся уничтожить Церковь изнутри.