Мишина мама
Игорь Ларин
© Игорь Ларин, 2019
Бруклинский автобус В 82 вез нас, двух артистов, подобных тем средневековым бродячим менестрелям, что за добротный ужин и сносный ночлег развлекали на городских площадях своим искусством и умением праздную толпу, из черной его (Бруклина) части в так называемую русскую.
Интересные, ни с чем не сравнимые ощущения я испытывал в автобусе, полном чернокожих людей, которых назвать неграми дело обидное, а черными нет. Конечно, это какой-то нелепый компромисс и некий социальный договор, что как-то по-детски смешно: что обидного?! Негр он и в Африке негр. Но не о неграх (да простят меня просвещенные чернокожие мои соотечественники) в этом путевом моем рассказике будет речь. Хотя, конечно, и они достойны, чтобы о них слагались легенды и пелись песни, и в веках оставались они в памяти потомков. Но. Не эти замечательные чернокожие обитатели Бруклина, оказавшиеся в том 82-ом автобусе по случаю вместе с автором, подтолкнули его к созданию этой зарисовочки.
Итак, после концерта мы, веселые и довольные, решили съездить в русскую часть Бруклина подкрепиться японскими суши. Двое бледнолицых в переполненном неграми автобусе, мы присели, как воробьи на как раз два свободных места в хвосте автобуса. Мой друг уже прожженный нью-йоркер, по-моему, дремал, не заботясь об окружающем колорите (ему не в диковинку было данное путешествие, а вот для меня.) Я с интересом рассматривал лица людей, немного напоминавших мне инопланетян какие-то непонятные, но вполне миролюбивые. Фантазия моя увлекла меня в те далекие годы, когда их бабушки и дедушки были рабами, ездили в вагонах только для черных, каторжно трудились за ничтожные деньги и мечтали о свободе, той упоительной свободе, когда можно будет..
Да что я пишу-то?! Эта свобода давно уже наступила для них, Слава Богу. Уже даже Президент США темнокожий.
Да Я обещал не углубляться в негроведение, тем более я ничего в этом не понимаю и не являюсь расистом.
Итак, мой друг и коллега дремал, я же с любопытством подглядывал за пассажирами автобуса
Постепенно «кофе» разбавлялось «молоком» невидимая черно-белая граница была пересечена мы въехали в русскую часть Бруклина.