- Тебя зовут дела, сын мой? Или помыслы? - Грациллоний стиснул зубы.
- А есть разница? - негромко спросил он.
- Конечно, - ответил Мартин. Был ли взмах его руки благословением? Ступай с миром.
II
Отряд вступил в Августу Треверорум по одной из двух мощеных дорог, сходившихся к воротам в крепостной стене. Эти громадные ворота были сложены из глыб песчаника, имели в ширину более сотни футов и почти столько же в высоту; венчали их две башни с узкими бойницами. За воротами виднелись не менее внушительные сооружения - базилика, императорский дворец, церковь; миновав ворота, солдаты увидели склон холма, из которого словно вырастал многоярусный амфитеатр.
Высокие многоцветные фасады, благородные портики, рынки, по которым бродили тысячи людей - гуляли, переговаривались, смеялись, ссорились, божились, умоляли, разбредались в стороны, чтобы мгновение спустя сойтись опять... Топот ног и копыт, скрип колес, лязг кузнечных молотов... К звукам примешивались запахи - дым, еда, пряности, духи, навоз, человеческий пот... Вот пронесли на носилках сенатора в тоге с пурпурной каймой и матрону в шелках - верно, куртизанку? Вот встал посреди улицы, глядя им вслед, деревенский увалень; вот прошла какая-то женщина с корзиной белья; вот ремесленник в кожаном фартуке, носильщик с ярмом на шее, стражник на лошади, рабы разодетые и рабы в обносках, двое щеголей в совершенно невообразимых нарядах, откровенно нарушавших закон, который гласил, что всякий должен одеваться соответственно своему положению от рождения...
Грациллоний бывал в Лондинии, но в сравнении с Треверорумом даже Ис казался крохотным - и таким милым сердцу! Центурион приказал солдатам построиться и повел их прямо сквозь толпу. Перед легионерами люди расступались, чтобы сомкнуться вновь за их спинами.
В казармах, где размещались гвардия Максима и гарнизон Треверорума, обнаружились свободные койки. Гвардию составляли старые легионеры, набранные из пограничных гарнизонов и из Британии. С Валентинианом на юг ушли в основном аксилларии - солдаты вспомогательных отрядов. Тем не менее римское военное присутствие в Галлии значительно сократилось. Пустые комнаты и площадки посреди бурлящего города внушили Грациллонию дурные предчувствия.
Отсюда вдоль течения Мозеллы не больше сотни миль до Рена, а к востоку от этой великой реки кишмя кишат варвары. Многие уже успели переправиться через реку...
Некоторые солдаты Грациллония повстречали в казармах своих знакомых. Предоставив им радоваться встрече (и тому, что сегодня они наконец-то будут ночевать не в палатках), центурион подозвал Админия:
- Следи в оба, - предостерег он. - Здесь искушения на каждом шагу: и продажные девки, и выпивка.
Админий ухмыльнулся.
- Не беспокойся, командир. Они у меня вот где, - он сжал кулак, - а чуток поразвлечься ребятам не повредит, - он дернул подбородком. - На месте центуриона я бы тоже отпустил поводья. Сам говоришь, соблазнов тут много.
- Обойдусь, - отрезал Грациллоний. - Не забудь регулярно мне докладывать.
В одиночестве он отправился в помещение, выделенное ему под постой. Да, соблазны... Грациллоний вдруг понял, что грезит наяву, представляет себе своих жен, таких желанных, таких прелестных в их наготе, куда более живых и реальных, чем все вокруг...
Комната была чистой и хорошо обставленной, хоть и в обветшавшем домике. Центурион переоделся. Нужно известить дворец о своем прибытии. Письмо он приготовил заранее - его пальцы привыкли сжимать меч, а не стило, - и к этому письму прилагалась рекомендация епископа Аратория. Епископское послание было на редкость велеречивым, зато вполне удовлетворительно объясняло причину задержки и никоим образом не могло повредить Грациллонию. Сбежать из церковной западни...