Он узнал перевозчика мертвых.
- Через несколько дней состоится публичный суд, - ответил он.
Маэлох покачал лохматой головой.
- Я не могу ждать, мой господин. Вы проявляете осторожность и никогда не рассматриваете те дела, которые вам не угодны. А мои судьи... боги.
Грациллоний пристально посмотрел на него и улыбнулся.
- Ты упрям, рыбак. Что ж, тогда идем. Выпей вина, а я пока умоюсь.
- Спасибо, - сказал Маэлох, словно он отвечал на предложение какого-нибудь моряка.
Они втроем поднялись по ступенькам к портику. На колоннах были вырезаны изображения Тараниса и его символы: дикий кабан, орел, молния, дуб. Они вошли в торжественно украшенный зал с деревянной крышей. Здесь на колоннах и обшитых деревом стенах тоже были вырезаны такие же рисунки, но в темноте их было почти невозможно различить. С перекрестных балок, как летучие мыши, свисали истлевшие от времени знамена. В глиняном полу темнели пустые ямы для огня. Ноздри с удовольствием вдыхали холодный воздух.
Грациллоний с Кинаном разоблачились и направились к загородке, чтобы умыться и сменить одежду. Маэлох взял чашу с элем и сел на стоявшую у стены скамейку. Трое мужчин унесли оружие и доспехи. Четвертый взял метелку и принялся смахивать паутину.
Маэлох обратился к нему.
- Кто из королев здесь сегодня присутствует? - спросил он.
Слуга остановился.
- Никто, господин. - Голос его, не в пример яркому наряду, звучал тускло. Перевозчик Мертвых мог потревожить слишком много убитых в этом доме душ.
- Почему? Наш король совсем не слаб, совершенно справедливо одному мужчине иметь девять жен.
- Принцесса Дахут пожелала пожить здесь три дня и три ночи и попросила, чтобы здесь не было других женщин.
- Дахут, ты сказал? Что побудило ребенка изъявить такое желание?
- Я не могу этого знать, господин. Но ее отец-король с ней согласился.
- Да, я слышал, он ни в чем ей не отказывает. Но кто посмеет его в этом попрекать? Где она сейчас?
- Кажется, в Лесу, господин, и днем, и ночью. Маэлох нахмурился.
- Там опасно. А если появится священный вепрь? Нет, Граллон ей слишком потакает.
- Умоляю меня простить, господин, но мне нужно доделать работу.
Маэлох кивнул, прислонился к закопченному рельефу с изображением сцен из древних легенд - герой Белкар борется с демонической русалкой Кванией - и задумался.
Вошли Кинан с Грациллонием в светлых одеждах. Король хлопнул в ладоши.
- Два кубка холодного меда, - крикнул он. - И еще эля для нашего гостя, если он желает. Что, Маэлох, о чем ты хотел меня спросить?
Моряк не поднялся.
- Нам лучше поговорить с глазу на глаз, мой господин, - ответил он.
- Хм, какой ты угрюмый. Придется тебе подождать. Садись, Кинан. Нам надо кое-что обсудить, - многозначительно сказал Грациллоний на латыни. - По глупой случайности ты не пронзил меня раньше, когда я чуть не попался на трюк со щитом. Я слишком расслабился. Хотелось бы мне знать, кто следующий бросит мне вызов?
Слуга принес мед, охлажденный в кувшине с водой. Кинан выпил. Вскоре, несмотря на протесты центуриона, он ушел.
Грациллоний отпустил слуг и сел на скамью рядом с Маэлохом.
- Итак? - спросил он. Рыбак вздохнул.
- Мой господин, в шотландских землях народ ропщет из-за того, что вы посекли Усуна и Интила. Я принес от их имени жалобу. Усун - мой моряк.
Грациллоний кивнул.
- Я помню, - медленно проговорил он. - "Высек" - не совсем точное слово. Три удара плетью не причинят вреда этим черепаховым спинам. Это явилось для них предупреждением.
- Позором!
- Нет. Сколько раз ты наказывал за непослушание или безрассудство, потчевал их веревкой, и никто не выражал потом недовольства?
Маэлох сложил огромные руки на коленях.