К ним, как к мельникам и пчеловодам, относились с почтением и страхом, считая колдунами, с которыми ни в коем случае нельзя связываться.
- Ну, сейчас-то к ним так не относятся! - хмыкнул Степанов. - То ли народ образованнее стал, то ли совсем одичал, но...
- Но древнее поверье, что обидеть лесника - это навлечь большую беду не только на себя, но и на всех окружающих все ещё крепко сидит в крови, заметил отец. - Мне нужно восстановить эту ситуацию, когда с лесниками предпочитали не связываться самые тупые и отчаянные головы. Слух, что Чумовы мне угрожали, дошел до вас. Значит, он дойдет до всех - в том числе и до скупщиков краденого, к которым они постоянно бегают, до приятелей, которые берут их с собой в ночной лов рыбы, до всех, благодаря кому они жируют. И когда все начнут избегать встреч с ними, даже последняя сволочь, которая ничем не гнушается - до Чумовых, при всей их непрошибаемости, дойдет, что надо отказаться от любых планов поквитаться со мной, если они не хотят остаться одни против всей округи...
- Ну, это вы преувеличиваете! - сказал Степанов. - Сегодняшний народ на все плюет.
- Относительно, - сказал отец. - Я могу допустить, что сейчас, когда не до жиру быть бы живу, многие готовы плевать на поверья и приметы. Хотя в глубине души все равно будут припоминать старые байки, как однажды рыбак помог на своей лодке удрать тому, кто оскорбил лесника, а на следующий день запутался в собственных сетях и утонул, потому что лесник на него водяного наслал...
- Ну, такого водяного всегда можно организовать! - расхохотался Степанов.
- Я в данный момент говорю не о страшных легендах, а о вещах более практичных, - проговорил отец. - Все знают, что в моей власти арестовывать любые лодки, заходящие в воды заповедника - за что, всегда найдется, та или другая снасть обязательно окажется не соответствующей требованиям закона. Или старый мотор будет загрязнять заповедные воды больше, чем положено. А не пройти через заповедные воды, чтобы добраться до мест хорошего лова, нельзя, даже если в самом заповеднике человек рыбачить не собирается. Я уже намекнул одному из тех, у кого Чумовы постоянно одалживают лодку, что если случится любая вылазка Чумовых против меня, я буду арестовывать все лодки, владельцы которых будут хоть как-то продолжать якшаться с Чумовыми. Сами знаете, без лодки здесь никуда, можно семью оставить совсем голодной на год вперед, если не сделать запасы во время весеннего хода рыбы. Сказанное мной, я думаю, успело разойтись, и уже сегодня куда Чумовы не сунутся - они всюду получат от ворот поворот. Для них будет большой неожиданностью обнаружить, что страх потерять лодку перевешивает страх перед ними, и что все их угрозы поджога заставляют людей лишь теснее сплачивать ряды против них. Кроме лодок, есть и другие схожие методы воздействия. Словом, уже сегодня к вечеру Чумовы поймут, что у них под ногами земля горит, и будет гореть до тех пор, пока они не откажутся от всех планов свести со мной счеты. Даже они испугаются - ведь, как вы сами сказали, народ у нас все больше звереет от дурной жизни, и кто его знает, что может произойти, если они разозлятся на Чумовых за то, что те не вняли общей просьбе не калечить всем жизнь, и решат навалиться на них всем миром.
- Мокрое место от всей семейки останется! - опять расхохотался Степанов. - Да, вы здорово решили эту проблему.
- Я никому не хотел рассказывать, как я её решаю, даже вам, - заметил отец, явно улыбаясь при этом. - Чтобы это и впрямь выглядело колдовством. Мол, рукой махнул - и Чумовы стали обходить мой дом за километр! Но, как видите, не удержался, рассказал.
- Ох, мне ещё у вас учиться и учиться, - проговорил Степанов. Элегантно работаете. Прямо, как писали на старых лозунгах "руководящая и направляющая сила".