Но даже самая никчемная дурочка не станет просто так творить что-то злое. Должна быть причина, толчок. Внезапно ему пришло в голову, что в этой истории мог быть как-то замешан тот незнакомец, который напугал Энн в саду.
Ведь сначала он зашел в дом и там говорил с Лилиан. О чем? И была ли это их первая встреча? Джим был намерен это выяснить. Он поглядел на часы: да, он еще успеет на одиннадцатичасовой поезд до Хэйликотта.
Приезд Джима ошарашил Лилиан. Она-то уж радовалась, что все обошлось: Энн уехала, Джим приехал и тут же уехал назад. И тот человек, называвший себя Макстоном, тоже уехал. И ни у кого из них нет причин возвращаться, за исключением Джима, разумеется: он будет изредка наносить формальные — и оттого весьма приятные — визиты вежливости. Лилиан всегда считала, что родственники должны поддерживать отношения, семья есть семья. Но совершенно не ожидала, что Джим снова явится так скоро, да еще будет так суров и так решительно настроен. Сухо отвергнув ее предложение пойти полюбоваться уже расцветающими клумбами, он властно распахнул перед Лилиан дверь кабинета, а когда они вошли, громко хлопнул этой самой дверью.
— Что происходит, Джим! — воскликнула Лилиан. — В чем дело? Что я такого сделала?
— Вот это я и намерен выяснить. Так что же ты сделала?
— Что происходит, Джим! — беспомощно повторила Лилиан. А потом слова полились неудержимым потоком:
— Не представляю даже, что у тебя на уме! По-моему, ты не очень хорошо себя чувствуешь. Не могу понять, что на тебя нашло!
— Неужели, Лилиан? Совсем не можешь?
Страх закрался в ее сердце. Что ему известно? Откуда он мог что-то узнать? Нет, это невозможно! Удивленно распахнув глаза, Лилиан сказала:
— Я не понимаю, о чем ты! Ты, наверное, не совсем здоров или… или пьян.
— Нет, я совершенно трезв. И совершенно здоров, Лилиан. Советую тебе не увиливать и все мне выложить.
Энн рассказала мне о том человеке. И я знаю, что вначале он навестил тебя. Так что отпираться не имеет смысла. Я приехал сюда, чтобы узнать правду, и я ее добьюсь.
В глазах Лилиан мелькнул неподдельный ужас, она схватилась за горло.
— Я не понимаю… о чем ты…
— Перестань, — перебил Джим, — в ту ночь, когда исчезла Энн, в этом доме что-то произошло. И хватит твердить, будто ты не понимаешь, о чем речь. Говорю же: это совершенно бессмысленно.
Лилиан воспользовалась последним и самым надежным из известных ей приемов: она разрыдалась.
— Правда, Джим… даже представить не могу… Боже мой, за что? Что, по-твоему, я сделала?
— Не знаю. Советую тебе рассказать мне. Тот человек, что приходил сюда… скажи, ты видела его раньше?
Значит, он ничего не знает? Что ж, ему же будет лучше, если она ничего не расскажет.
Лилиан слабыми шагами прошла к окну и обессиленно опустилась на кушетку. Хорошо бы упасть в обморок.
Лилиан попыталась представить, что в таком случае сделает Джим, и была вынуждена с сожалением признать, что это не лучший выход. В любом случае, было совершенно очевидно, что ему ничего не известно. Джим не знает, что она знакома с Макстоном и что Макстон был здесь вчера ночью. Значит, надо изобрести что-то убедительное и безопасное. Лилиан вынула платок и осушила слезы.
— Я вообще ничего не понимаю! — воскликнула она патетическим тоном. — Энн убежала из нашего дома, и я понятия не имею, что на нее нашло. Но если хочешь знать мое мнение… — она промокнула глаза и глянула на него поверх платка. — Так если хочешь знать, что я думаю… мне, конечно, неприятно это говорить, но у меня нет ни малейшего сомнения…
— В чем же у тебя нет сомнения?
Лилиан хотелось бы, чтобы Джим стоял чуть дальше.
Напрасно она села, но пришлось, ибо слишком сильно дрожали коленки. Теперь ей было боязно заканчивать фразу, но иного выхода не было.