Евгений Афанасьев
Генрих и Вестник
Я решил измениться. Сказал на одном из субботних собраний Генрих.
То есть, в смысле?
В прямом. Измениться! Начиная от ухаживания за телом и заканчивая полной перепрошивкой жизни.
Ха-ха. С чего-бы это?
Мы не раз уже слышали подобные заявления. Где-то раз в месяц Генрих неожиданно "весь изменялся". Преображался в голосе и уверял нас, что начинает новую жизнь.
И он действительно её начинал в первый день сжигая все мосты неправильного существования. Но на третий, четвёртый день его настрой угасал. Терялся и пропадал куда-то.
И перед нашими глазами стоял всё тот-же самый Генрих. Заспанный, с незаправленной рубашкой и непричёсанными волосами.
Поначалу мы ему верили. Нам действительно очень хотелось, чтобы это было по настоящему так, но с каждым разом приходило понимание, что это одни лишь слова. Генрих являлся безнадёжным человеком.
Поэтому сегодня, когда он встав на середину комнаты и с таинственным видом уведомил нас о своём решении, мы не обратили на это внимание.
Да, новая жизнь. Давай, молодец. Но ведь опять сольёшься.
Нет, нет, друзья мои. В этот раз всё будет иначе.
С чего бы это? Откуда такая уверенность?
Все прошлые разы действительно были неудачными, ребят. Соглашусь с вами. Это так. Но в этот раз всё по другому.
***
Пустые слова можно сколько угодно говорить. Поэтому они и называются пустыми. Слова настоящие всегда подтверждаются делами.
Но Генрих изменился! Всё было по настоящему. Прошло две недели он действительно, серьёзно взявшись за голову, начал менял свою жизнь. Не отступая больше назад и это трудно было не заметить. От прежнего безнадёжного Генриха не осталось и следа. Перед нами стоял настоящий, мужественный, уверенный и целеустремлённый человек. И жаркий огонь горел в его глазах.
Мы не могли понять, что же такое произошло. Что именно приключилось с Генрихом. Что стало причиной такому загадочному метаморфозу личности?
Генрих поначалу отмалчивался. Уходил от вопросов и не рассказывал ничего. Но вскоре, уступив моей просьбе он рассказал.
***
Дело в том друзья, что гулял я однажды по берегу нашего лесного озера. (Вы ведь прекраснознаете, как мне самому не нравится положение дел моих). И пустынный болотистый берег оказался замечательным местом, где я мог бы подумать, кто я и почему всё так происходит.
Часами стоял, разглядывая зелёную воду и возвращался домой, начиная сначала свой путь и всё равно, не проходило и трёх дней, спотыкался.
И вот однажды, когда обходил я большой болотистый камень, рядом с ним я увидел Оленя.
***
Поразительное создание.
Посмотрел он на меня, в самую глубину заглянул. И я понял, что это Вестник. И раскрылась при мне, при моих глазах, вся моя жизнь, все мои содеяния. Как на ладони стоят и на меня смотрят. И худого в них особо и нет ничего, но и светлого тоже не обнаружить.
И так стало тоскливо, так безрадостно, что наклонил я вниз к земле свою голову.
Ах, олень. Говорю. Ведь знаю, что пустую жизнь живу. Падаю и падаю вниз. И нет оправдания поступкам моим
Но мне очень одиноко. Тоска посещает меня. Большая пустота в душе моей.
Тут подошёл олень ко мне, носом своим тёплым ткнул меня в основание шеи. И подняв её посмотрел прямо в мои глаза. И всё в этих глазах я и увидел.
Ведь виноват во всём сам. Сам всё упустил. Не доводил до конца, убегал от ответственности. А потом опять снова падал.
Закачались светистые рога у оленя, будто ветки куста небесного и услышал я почувствовал, как обратился ко мне он.
Я рад, что увидился с тобой. Ты светлый и хороший человек. Просто ты немного запутался. В зелёном лесу, свернул ты со своей тропинки и забрёл в дикие буреломы.
Но оглянись. Посмотри. Видишь, что на той тропинке, чуть дальше, впереди, стоит она. И тебя она дожидается.
Возвращайся скорее!
Боднул он меня на прощанье и пошёл тихо в сторону.
***
А спустя несколько дней я встретил её.
Возвращаясь домой, проходя вдоль ночного перрона с огромным коричневым, походным рюкзаком, сидела девушка на ступеньках. А на спине рюкзака, во всю его ширь, был нарисован Олень серебряный.