Вселенная разрушила устои
Вселенная разрушила устои,
И бег остановила всех часов.
Стремленье мести или жажда крови?
Все брошено на паперть тех весов,
Где скорбью омывая свои руки,
Чтобы открыть величия врата.
И боль, вкусив, и принимая муки,
Взамен уже распятого Христа.
Земля остановилась во вращенье,
И мир застынет правдою в слезах.
И день, и ночь было одно движенье,
Теперь на всех один тревожный страх.
И вечный день не радует блаженством,
А там где ночь одна хозяйка смерть.
Она сама спешит за совершенством,
И так боится если не успеть.
И силы зла нас гонят из орбиты
Упасть на Солнце? В космосе сгореть?
И гаснут преждевременно софиты,
Из памяти, стараясь нас стереть.
Затянутые жизнью пояса
Затянутые жизнью пояса
Канатоходцами идем мы по канату.
Слегка качает ветер голоса,
Объединив в церковную кантату.
Злорадством мести наполнят ложь
Злорадством мести наполнят ложь,
Намазав ядом острый наконечник.
И на кого ты будешь там похож,
Когда сгорит свечою твой подсвечник?
Жажда привести нас к эпилогу
Ночь с луною закрутились в шар,
И упали прямо на дорогу.
Кто скажет: «Это ведь пиар,
Жажда привести нас к эпилогу»
Стремлением томим к былым делам
Стремлением томим к былым делам,
К поступкам, что еще не наследили.
Приходит время жизнь напополам.
И разберись, в чем вам не угодили.
Мир на тропе немыслимой войны
Мир на тропе немыслимой войны,
И в бой пойдут иные томагавки.
И где тот суд, где истиной вины,
На паперть будут брошенные ставки?
Ползет по краю брошенная тень,
И накрывает все собой пространство.
И разбивая на осколки день,
Меняет лики ложью окаянство.
И в огненный котел летят века,
И плавится история металлом.
И как судьба наивная слепа,
Ни там, в большом, а здесь в ничтожно малом.
Не принуждением. Культурно
Зеленой скатертью луга,
Штаниной рванной русло речки.
И камышами берега,
И не слетевшие словечки.
Где в каждом слове только мат,
Он в понимании сближает.
И свой ваяет аромат,
И в разговоре не мешает.
Одних конфузит слов полет,
Другие сами бы вдогонку.