Зинаида Гиппиус
Что думают в России
Трудно сейчас о русской Церкви говорить: хочется кричать вместе со всем миром. Мир закричал, немножко поздно, но и то, слава Богу.
Трудно говорить, но, может быть, все-таки нужно. Может быть, пригодится кому-нибудь мой спокойный рассказ о том, как воспринимают данное положение Церкви и что думают о нем русские люди в России.
Не привожу ни одной цитаты. Мои сведения отрывочны и загадочны. Но я имею возможность привести их к стройности и сделать понятными для всякого, кто ранее уделял хоть малейшее внимание вопросу.
Так как это лишь рассказ о мыслях и чувствах людей «тамошних», я оставляю за собой право моих собственных мнений пока вовсе не касаться.
Что такое «Живая Церковь» и ее представители «живцы», как зовут их в России?
Если бы Антоний Волынский, небезызвестный деятель Карловицкого Собора (циник, сквернослов, властник, карьерист, чуть не насильно постригавший в монахи петербургскую академическую молодежь, прибавлю от себя) так вот, если бы этот Антоний не попал случайно за границу, а остался бы в России, он без всякого сомнения был бы сейчас «живцом». Соперничая с Антонином, восседал бы не на Карловицком, а на Болыыевицком соборе. Ибо в существе нет разницы между этими двумя Соборами, как нет ее между заграничным Антонием и московским Антонином. География даст разницу детальную и словесную, и словесную даже едва-едва: не возглашают ли они одинаково, то идут «против всех, кто не приемлет Богом данной власти» советской, говорит Антонин; самодержавной, говорит Антоний.
Действуют же они совершенно, как близнецы: лизанье пяток предержащему начальству и доносы на непокорных это практика Антонинов в настоящем, практика Антониев в прошлом и надеются они в будущем.
Есть, впрочем, еще одна разница между ними, касающаяся разницы между самодержавием и «советами», но о ней скажу ниже.