– Ещё бы! – сказал Славкин голос. – Мы же сами ему ключ задали. Попробовал бы он, как мы, с нуля начинать.
– Ну, и какие же выводы? – спросил Олег, пропустив эти слова мимо ушей.
– Выводы? – спросил я, стараясь выгадать время и собраться с мыслями. Как раз насчёт выводов у меня было слабовато. – Ну, предварительно, вчерне…
Система у них какая-то… не наша.
Соня заёрзала, но ничего не сказала.
– Что значит «не наша»? – строго спросил Олег. – Выражайся точнее.
– В смысле – не советская, – брякнул я.
– А какая же? – с любопытством спросила Соня.
– Не знаю.
– Доказательства, – потребовал Олег.
Но теперь я уже точно знал, что стою на верном пути.
– Ты комсомолец? – спросил я его.
– Да.
– Где же твоя организация?
Стало тихо, как в погребе. Купол за окном, весь запорошённый снегом, матово мерцал, подсвеченный изнутри.
– Чёткий подход, – похвалил меня Олег. – Комсомолец здесь я один. Вот и руковожу… добровольно.
– Отчего же добровольно? – спросил я. – Тебя учителя о чём-нибудь спрашивали? Поручали тебе что-нибудь? Нет. Извини меня, но так не бывает.
– Правильно, – согласился Олег. – Не бывает. Ну, а выводы где?
– Да знаем мы эти выводы, – засмеялась Соня. – Ещё один союзник у Борьки Махонина. Попался мальчик в лапы иностранной разведки.
– Попрошу не пятнать моё доброе имя! – возмутился Махонин. – Я давно уже отказался от этого заблуждения. Во-первых, не лапы, а руки. А во-вторых, не иностранной, а нашей. И в-третьих – не попался, а попал. Нас готовят к выполнению ответственного задания.
– Точно, – сказал я. – Предстоит погнуть трамплины всех империалистических бассейнов. Чтоб не ныряли.
Я бы ещё порассуждал на эту тему, тем более что даже Славка захихикал, но Олег меня остановил.
– Шутки в сторону, – сказал он недовольно. – Здесь не детский сад. Значит, иностранная версия предпочтительнее?
– Тоже отпадает, – уверенно ответил я. – Диаметр купола что-то около трехсот метров. С самолёта такую штуку наши давно бы уже засекли.
– Это при условии, что мы находимся в Западной Сибири, – проговорил Олег.
Я опешил:
– А где же ещё?
– Да где угодно. В Канаде, например…
Я посмотрел на Олега, потом на Соню – ни тени улыбки.
– Постойте, – растерянно сказал я. – Я прилетел сюда на «ТУ-154»…
– Ты в этом уверен? – поинтересовался Олег.
– Ну как же! У меня даже билет сохранился.
– А как ты себя чувствовал во время полёта? – спросила Соня. – Головка не кружилась?
Я похолодел.
– А что… у вас тоже? – спросил я после паузы.
– В том-то и дело, – ответил Олег.
Снова стало тихо. Олег и Соня смотрели на меня, а я был совершенно ошарашен, не знал, что и подумать. Олег поглаживал свою стриженую голову (интересно, кто его здесь стрижёт, да ещё под нуль). Соня зябко поёживалась, руки она держала между коленями, хотя в комнате было тепло.
– Слушайте… – заговорил я. – Но если это так… если вы меня не дурачите, то как же можно… Как же можно учиться? Паясничать, кувыркаться? В теннис играть?
– А что ты предлагаешь делать? – спокойно спросил Олег.
Меня взорвало:
– Ну, знаете ли! Если вы несколько месяцев только меня и дожидались, чтобы спросить совета… то знаете, кто вы? Не люди, а божьи коровки!
Олег поднял брови и усмехнулся.
– Ну, вот и для Славика кличка нашлась, – сказала Соня. – Он называет это «пассивным соучастием».
– Это вопрос терминологии, – холодно возразил из-за стены Славка. – Можно назвать это «оптимальным вариантом поведения в экстремальной ситуации». А за «божью коровку» Андрюша ещё ответит.
– Между прочим, – заметил Олег, – это относилось не только к тебе. Андрей имел в виду, что все мы здесь божьи коровки.
– Или попросту трусы! – сказал я сердито.