Может быть, я поступил неправильно?
— О, нет! Почему бы вам и не рассказать ему? Помнит ли он всю эту адскую историю?
— Прекрасно помнит и во всех подробностях. Он ведь энтузиаст и чрезвычайно интересуется тем, как подвигается это дело.
— Я тоже этим интересуюсь, — сказал м-р Беллингэм.
— Мне хотелось бы знать, — спросил я, — согласны ли вы, чтобы я передал ему то, что вы мне сегодня сообщили? Ему это будет крайне интересно.
М-р Беллингэм призадумался, устремив взор в пустой камин. Потом он взглянул на меня и медленно произнес:
— Какие тут могут быть возражения? Это — не тайна. Да если бы даже и была здесь тайна, я ведь не единственный ее обладатель. Нет, расскажите ему, если вы думаете, что это может интересовать его.
— Вам нечего бояться; он никому ничего не расскажет, — сказал я — Он безмолвен, как устрица. Ему же эти факты дадут гораздо больше, чем нам. И, наконец, он сможет дать вам полезные указания.
— Я совсем не собираюсь пользоваться его искусством, — быстро проговорил м-р Беллингэм с некоторым раздражением — Я не из тех, которые попрошайничают, чтобы получить даровой совет. Примите это хорошенько к сведению, доктор.
— Я знаю, — поспешил я ответить. — Я совсем не это хотел сказать… Не вернулась ли мисс Беллингэм? Я слышал, как хлопнула парадная дверь?
— Да, я думаю, что это она, но куда же вы бежите? Неужели вы ее боитесь? — прибавил он, увидав, как я поспешно схватился за шляпу.
— Не знаю, может быть, — ответил я.
М-р Беллингэм усмехнулся, подавляя зевоту, а в эту минуту дочь его вошла в комнату. Несмотря на свое потертое черное платье и еще более потертый ридикюль, который она держала в руках, она производила внушительное впечатление.
— Вы пришли, мисс Беллингэм, как раз в момент, когда ваш батюшка начал уже зевать, а я собрался уходить, — сказал я ей. — Видите, я могу приносить некоторую пользу; моя беседа — прекрасное средство от бессонницы.
Мисс Беллингэм улыбнулась.
— Мне кажется, что я вас прогоняю, — заметила она.
— Вовсе нет, — поспешно ответил я. — Моя миссия закончена, вот и все.
— Присядьте на минутку, доктор, — попросил м-р Беллингэм, — и пусть Руфь приготовит лекарство. Она обидится, если вы убежите сразу, как только она пришла.
— Но из-за меня вы поздно ляжете, — сказал я.
— Я вам скажу, когда мне захочется спать, — ответил он с усмешкой.
На этом условии я остался и остался не без удовольствия. В этот момент вошла мисс Оман с подносом и с такой улыбкой, какую я никак не ожидал увидеть на ее лице.
— Выпейте какао с гренками, дорогая, пока оно горячее, — ласково сказала она.
— Хорошо, Филлис, благодарю вас, — ответила мисс Беллингэм. — Я только сейчас сниму шляпу.
Когда она села за свой скромный ужин, отец ее обратился к ней с вопросом, который меня очень заинтересовал.
— Ты сегодня очень запоздала, детка. Разве цари-пастухи доставили тебе много хлопот?
— Нет, — ответила она, — но я решила сегодня же покончить с ними. Поэтому, возвращаясь домой, я зашла в библиотеку на Ормонд-стрит и занялась этим.
Она заметила мой изумленный взгляд и тихо рассмеялась.
— Мы не должны говорить загадками в присутствии доктора Барклея. Отец мой говорит о моей работе, — пояснила она мне.
— Видите ли, доктор, — объявил м-р Беллингэм, — Руфь — литературный сыщик.
— Не называйте меня «сыщиком», — запротестовала Руфь, — это напоминает мне женщин-сыщиков и участок. Лучше скажите «исследователь».
— Хорошо. «Исследователь», или «исследовательница», это как вам угодно. Она наводит справки и разыскивает библиографию для лиц, пишущих книги.