Вы ловчее, а я их под прицелом держу.
В этом был резон. Я разрезал веревки на конечностях Меряча. Тот попытался было встать, но не смог - ноги затекли. И отекли, разумеется веревки были стянуты слишком туго. Вязать - тоже уметь надо(
- Растирайте руки, доктор, - приказал я. - Знаю, больно. Но мне вас массировать некогда. Мне надо Риту подстраховать. А начнете руки чувствовать - трите ноги. Через десять минут вы у меня побежите. - Это, конечно, было резким преувеличением. Но ковылять, пожалуй, он смог бы. И в этот момент Рита показала себя. Ствол "борза" резко метнулся в мою сторону. Я был слишком далеко, чтобы выбить оружие у нее из рук.
- Давай к ним, сыщик! К этим бабам! К стене! Лицом к стене!
Выбора у меня не было.
- Но, Рита, я же хочу вам помочь, - пытался я убедить ее, стоя, как дурак, у стены.
- Не верю! Ты меня уже обманул, гад! Никому я теперь не верю! Все вы подонки! - У нее снова изменился тон: - Ты уже можешь идти, Виктор?
Конечно, он не мог.
- Три, три ноги, Виктор, растирай, милый, нам торопиться надо, опять зачастила-запричитала она. - Ты не бойся, я сумею, я все сумею, и тебя вывести, и от этих защитить, и все сделать, чтобы нам хорошо было, и дети у нас будут, мы их в "Детинце" устроим, я и это сумею, и они нас знать будут, слышишь(
И тут доктор Меряч взорвался.
- Заткнись, идиотка! Какие дети! Не будет у меня никаких детей! Не может быть никаких детей! Ты что думаешь, дура, их как медали вешают? За труды? Сказки! Про землю, про демографический оптимум - все сказки. Прокляты мы. За грехи отцов. До седьмого колена. Они дышали тем, чем нельзя дышать, пили то, что нельзя пить, лечились тем, что калечило( - Он задохнулся. - На игле торчали, водку жрали( А за это мы прокляты. Бездетностью прокляты. Нельзя нам иметь детей! У трех из четверых генетические дефекты, ясно? За породу детей дают, за породу! - Вгорячах Меряч ухитрился даже встать, хоть его и шатало. - Что я, дурак? Не знаю ничего? Больше вас, идиоток, знаю! И чем дольше вы сопротивляться будете, врачам куны совать, лицензии покупать - тем дольше все тянуться будет! Жестоко? А что делать? Рожать больных, тянуть цепочку дальше? Этого вы добиваетесь? Лечить надо, гены перестраивать, чинить, латать! Так нет же, была, видите ли, "воронежская трагедия", мол, "генетический Чернобыль"! Ну была, была, а дальше что? Вперед надо идти, осторожно, умно идти, а не закрывать! Нет же, закрыли, проголосовали, мораторий ввели! Вот блуждаем теперь Моисеевым путем! И на нем подохнем. Я подохну. И вы все подохнете. Можете меня хоть десять раз застрелить, мне все равно, после меня и так Мерячей не будет!..
Я осторожно повернул голову. Но Рита не смотрела на меня. Она смотрела на Меряча, и лицо ее было страшным. Автомат вдруг дернулся у нее в руках и заплясал. От дробного грохота заложило уши. Я бросился на пол. Но еще раньше, чем я успел крикнуть: "Ложись!" ( рухнул доктор Меряч. Его не надо было убивать десять раз. Одного оказалось вполне достаточно.
Отдачей Риту отбросило к стене. Ствол автомата опустился. И тогда я прыгнул. Расстояние оказалось чуть-чуть велико, я едва не упал, но все-таки успел схватить ее руку и вывернуть. Она не сопротивлялась, и я выхватил автомат. Все это произошло почти мгновенно - даже при скорострельности "борза" она успела опустошить магазин только наполовину. Но опоздай я на долю секунды - и оружием завладела бы Инара. Все-таки реакция у этой йомалатинты была неплохая.
- Сидеть! - рявкнул я, судорожно соображая, что же теперь делать. Не стоять же вот так, держа их под прицелом, вечно. Я огляделся. Телефона поблизости не было. Меряч лежал навзничь, и грудь его была разворочена так, что смотреть не хотелось. Все-таки пуля калибра 5,47 со смещенных центром тяжести - штука страшная. Рита, обмякнув, в глубоком обмороке сползла по стене на паркет.