Радомира Берсень
Одна буква
В комнате было тихо. И это была очень удивительная тишина, родственная той беззвучно эпохе, когда в мире еще не существовало ничего живого. Бледные люди в белых халатах потерянно прятали глаза и старались не дышать. Над всей этой первозданной тишиной и белизной возвышался крупный белобрысый мужчина. Он медленно сжимал и разжимал здоровенные кулаки, не в силах издать ни звука. Наконец, он звучно втянул воздух ноздрями словно бык и зарычал. От этого звука, люди в белом втянули головы в плечи и постарались раствориться в стенах и стульях.
Это. Как. Понимать. Прикажете. Отчеканил здоровяк, непроизвольно поднимая побагровевшие кулаки. Как. Это. Понимать?
Белые халаты молчали и по-прежнему старались не смотреть на здоровяка, словно остекленев от ужаса.
Я вам, уродам мелконогим жопоруким что велел сделать? Что? А? Не слышу?
Он медленно обвел взглядом всех присутствующих: семь ученых-биологов. Поняв, что ответа не будет, мужчина поднял кулаки и, в бессилии, потряс ими над головой.
Знаете, что я с вами планирую сделать? интимно сообщил он. Я вас разрежу на кусочки и сожру сырьем. Хотя нет. Я вас , он захлебнулся слюной и закашлялся. Кашлял он долго, пока не обессилел. Он тяжело опустился на стул, склонил голову и трубно изрыгал из себя кашель, постепенно перешедший в сиплое подсвистывание. С трудом втягивая в себя воздух, здоровяк из багрового стал лилово-фиолетовым, глаза его налились кровью. Он уцепился двумя руками за стол.