Добрели они до луга, где Лизавета и Таня граблями шевелили скошенное сено.
- Бог в помощь! - крикнул им Ник издалека, а приблизившись, спросил: Много еще косить осталось?
- Да уж скирдовать только, - ответила Лизавета. - Разве только в сухой болотине за дорогой по второму разу пройтись. Отава там уже высокая поднялась.
- Это как скажете - косить так косить, скирдовать так скирдовать. Разомнемся, товарищ комиссар? - Ник скинул с себя рубаху. - Где стожок будем ставить, хозяйка?
К удивлению сестер и оказавшихся поблизости местных, гости работали ловко, споро. К закату в восемь рук наметали четыре здоровенных стога.
- Вот спасибо-то! - сказала Лизавета. - И где это вы так навострились?
- Просто у меня тело ловкое, переимчивое, - сказал Ник, улыбаясь почему-то Тане. - Раз увижу - и любое движение могу без труда повторить. Вполне мог бы выучиться на Марселя Марсо. А Юрочка - тот вообще из деревенских.
- Деревня Малая Контюховка Саратовской области, - тихим голосом уточнил Огнев.
- Видите, и Малая Контюховка рождает больших артистов. - Ник рассмеялся. А что, сударыни, не пойти ли нам искупнуться после трудов праведных?
Лизавета замахала руками.
- Да что вы! Мне еще по хозяйству дела делать: корову встречать, варево поросю ставить, курей кормить, ужин готовить... А Танька пусть идет, она молодая.
По пути на озеро они зашли домой за полотенцами и купальными принадлежностями. Иван сидел на крыльце и мрачно смолил "Беломор".
- Сидишь, кисляй? - проходя мимо, спросил Ник. - Пошел бы хоть окунулся. За компанию.
- Голова болит, - сказал Иван. - Похоже, отходняк начинается. Недопил.
- Тем более надо освежиться, - сказал Ник, подумал и заговорщицки подмигнул Ивану. - А отходнячком твоим мы попозже займемся. Под первую звезду.
Иван воодушевился и побежал за плавками. Ужинали так же славно, как и обедали, только без спиртного. За едой разговорился доселе молчаливый Oгнев и рассказал столько интересного про кино, про знаменитых актеров и съемки, что сестры совсем заслушались и даже не замечали, что Иван время от времени встает и отлучается куда-то, по пути подмигнув Нику. После ужина Лизавета отправилась спать, а молодежь пошла на горушку на краю Хмелиц, где раньше стояла церковь, взорванная во время войны. Было прохладно, Таня с Иваном надели свитера, Ник джинсовую куртку, а Юрий - кожаную. Перед уходом Ник накидал в полиэтиленовый мешок картошки, завернул в бумажку немного соли и положил все это в сумку через плечо.
- Испечем в золе картошечки, вспомним детство пионерское!
Быстро натаскали сучьев на старое кострище, и вскоре, озаряя полнеба, на вершине горки полыхал яркий костер.
- Я в детстве боялась ходить сюда. Подружки пугали, говорили, здесь по ночам бродит призрак старого попа, - сказала Таня сидевшему рядом с ней Нику.
- Чушь, - буркнул Иван, быстро пришедший в обычное свое мрачное настроение.
- Вы, сударь мой, излишне категоричны, - сказал Ник. - Если по Европе бродит призрак коммунизма, то почему здесь не побродить призраку попа?
- Призрак коммунизма - это из другой оперы, - сказал Иван. - Это метафора.
- Эх, Вано, не бывал ты в Европе! Видел бы, как там боятся этой метафоры... Есть, кстати, такая теория,, что именно наши страхи и порождают призраки, дают им объективное существование. Небеспочвенная, между прочим, теория.
- Да ну вас! - сказала Таня. - Вы лучше посмотрите, какие звезды!
Звезды действительно были поразительные - огромные, чистые, они сверкающими гроздьями висели в бездонном черном небе. Луна была на ущербе, но и света звезд оказалось достаточно, чтобы высветить силуэты холмов, домиков, деревьев, стелющегося над озером ночного тумана.
- Пойду ноги разомну, - сказал Иван. - Затекли что-то.