Через минуту к нему подбежал весьма рассерженный мужчина, которому, как выяснилось, машина Павла заблокировала выезд. В мужчине этом Павел не без труда узнал своего сокурсника Владьку Лихарева, оставшегося после окончания на факультете. Тот сильно растолстел, обзавелся очками, окладистой бородой и по виду тянул как минимум на профессора. Однако, когда Павел подвинул "Жигули", а Лихарев, поставив свою "копейку" возле станции, остался поболтать, выяснилось, что Владька до сих пор ассистент, хоть и со степенью, и доцентство ему в ближайшее время за отсутствием штатных единиц не светит. Точнее, не светило - Владька с женой по линии шефской помощи подписали годичный контракт с университетом города Сыктывкар, столицей Коми АССР. Там ему и жене-историку сразу же давали доцентские места и направляли соответствующие документы в ВАК, так что через год они возвращались в родной Ленинград уже готовыми доцентами и ставили университетское начальство, что называется, перед фактом.
- Ну, поживем годик в вечной мерзлоте, - делился своими соображениями Лихарев, - помаемся в общаге, зато деньжат северных подкопим и продвижение по службе сделаем. Кого как, а нас такой расклад устраивает.
- Погоди-ка, - сказал Павел. - Вы прописку-то питерскую за этот год не потеряете?
- Черта с два! - самодовольно ответил Лихарев. - Жилплощадь бронируется. Так что запираем на все замки, сдаем на охрану, а через годик въезжаем, будто и не выезжали.
- А что ж не сдаете? - с замирающим сердцем спросил Павел.
- Мы думали, но страшновато как-то. Еще что за жилец попадется. Возьмет да вместо оплаты всю мебель вывезет, или по междугородному наболтает тысяч на пять, или притон устроит, а нам разбирайся потом. Случаев таких много.
- Слушай, понимаешь, тут вот какое дело... - Конечно, Павел не стал рассказывать Лихареву правды, а сочинил что-то про капремонт, про совершенно антисанитарный маневренный фонд, в который им предлагают въехать с маленьким ребенком, а с отцом у них крупная размолвка, и обращаться к нему ужасно не хочется.
- Это я могу понять, - сказал Лихарев. - Эти старики совсем оборзели. Ни с того ни с сего начинают считать, что все вокруг им обязаны. Продыху не дают... А вы вот что - поживите-ка это время у нас, до нашего возвращения, естественно. За квартирой присмотрите, цветы там поливать надо.
- Только мы много платить не сможем, - предупредил Павел.
- Какое там много? Квартплата, свет, газ. А уж если вы к нашему приезду ремонтик небольшой сообразите, так мы ж вам еще благодарны будем...
Вот так. Павлу даже не пришлось просить. В течение почти года в его распоряжении оказалась прекрасная, самую чуточку запущенная двухкомнатная квартира на Лесном проспекте. В такие моменты Павла покидал весь его благоприобретенный атеизм.
- Спасибо тебе. Господи, - шептал он, спускаясь из квартиры Лихаревых, куда Владька затащил его в тот же день.
Решение нырнуть в Москву было импульсивным и диктовалось до боли под ребрами нежеланием видеть плачущий Ленинград. Не хотелось уходить с орбиты этих чудиков, которых встретила в Новом свете. Подобно ей, они жили адреналиновым голодом, изобретали велосипеды, спотыкались, но ничуть по этому поводу не комплексовали... Желая приоткрыть кулисы увиденного театра, Таня спросила аспирантку Веру:
- Тебе-то зачем все эти копания в архивах?
- Так интересно ведь, - она изумилась и рассмеялась. - Все просто, Таня. Спасибо партии родной за трехгодичный выходной. А это, как понимаешь, еще та школа.
Именно Вера и сблатовала на заход в Москву.
- Поехали, посмотришь, что за цвет нации учится в первопрестольной, а заодно и общагу, где этот цвет произрастает.
Поезд уже подкатывал к суетливому пригороду. Мимо пробегали машины, мелькали озабоченные лица. Голоса в купе сделались тише, не дребезжала гитара, не слышно раскатов дружного хохота.