Одет он был с той элегантной небрежностью, которая отнюдь не пристала духовному лицу.
Я с трудом скрыл свое потрясение. Сколько он уже следит за мной? От двери Фалви? И почему? Выражение его лица пугало меня. Судя по всему, он ждал от меня какого-то действия. Но какого? Из-за этого пристального взгляда я готов был поверить, что он читает мои сокровенные мысли и находит их в целом довольно забавными.
Я понятия не имел, как приветствуют друг друга жрецы при встрече. Я так и не успел решить, как спасти свою шкуру, но этот тип меня выручил. Пробормотав "Pardaese", он протиснулся в шахту, не отводя от меня ироничного взгляда.
У меня создалось такое впечатление, будто он точно знает, что происходит, и просто ждет, когда я себя выдам. Его насмешливый взгляд из шахты, казалось, спрашивал: "Чего ты ждешь?"
И тут я решился. В конце концов, как бы на моем месте поступил Джон Картер? Этот тип уже опустился футов на десять, на его лице, по-прежнему обращенном ко мне, расплывалась ухмылка. Я глубоко вдохнул и шагнул в пустоту, доверчиво ожидая, что неведомая антигравитационная сила поддержит меня и мягко опустит по шахте.
Этого не случилось; я камнем полетел вниз, с ускорением, присущим свободно падающему телу, и налетел на спокойно стоявшего жреца: мы сплелись подобно группе Лаокоона, где за пифона был я.
Он обхватил меня, хотя в этом не было уже никакой необходимости, а я повис на нем, как обезумевший от страха кот. Со стороны это, должно быть, напоминало короткую схватку, которая, впрочем, скоро затихла. Вцепившись друг в друга, мы продолжали медленно опускаться.
Так мы оказались лицом к лицу. Физиономия жреца светилась торжеством. Я решил, что безнадежно выдал себя и тем самым оправдал ожидания этого типа. Казалось, он знает, что я из Нью-Йорка, что прошел сквозь запретные Земные Врата, что бы они из себя ни представляли, а это значит, что там, где мы остановимся, меня будет ждать взвод, укомплектованный стрелками из духовных лиц.
Надумав, видимо, окончательно решить для себя вопрос, этот тип заговорил со мной. Конечно, на языке Малеско и в общем-то - ни о чем. У меня звенело в ушах, меня трясло от нервного перенапряжения и совсем не героического страха. Тяжело дыша, я пристально глядел почти в упор в сияющие торжеством глаза.
Он повторил сказанное гораздо медленнее, и на этот раз я все понял.
- Вам повезло, что я вас поймал, - сказал он. - На вас могли составить рапорт.
Я достаточно наслушался языка Малеско, чтобы правильно понимать интонации и ударения. Но я не был уверен, что моя речь будет звучать естественно. Однако нужно было постараться. Я сопровождал слова короткими вздохами - между прочим, прекрасный способ скрыть слабое знание языка.
- Я... задумался... о другом... - сказал я.
Моя реплика произвела на него потрясающее впечатление. Он чуть не уронил меня от изумления. На мгновение я подумал, что допустил в речи грубую ошибку, но скоро понял, в чем дело: он не ожидал, что я вообще говорю на языке Малеско. На некоторое время лицо жреца потеряло всякое выражение.
Он довольно скоро взял себя в руки, но перед этим тень разочарования успела промелькнуть на его лице. Взгляд жреца больше не был таким пристальным и злорадным.
- Что вы сказали? - вежливо спросил он.
- Я сказал, что задумался.
Он снова бросил на меня острый, полный подозрения взгляд, и я понял, что с моим знанием языка вряд ли смогу сойти за местного жителя.
- Ну что ж, в следующий раз лучше подумайте об Иерархе, сказал жрец, не отводя от меня глаз. - А почему вы так странно говорите?
- Я прикусил язык, - поспешно сказал я.
- Прикусили нос? - спросил он. - Как это? А-а! Язык.
Я перехватил его быстрый взгляд и отвел глаза в сторону, на убегающие вверх стены.