Так прекратила своё существование «поляна», а со временем и вся тусовка. Сатанисты сняли свою одежду с символикой, стали ничем не приметными ребятами. Целая субкультура исчезла, растворилась в барах и подворотнях. Самые крепкие бились до конца, но проиграли, кого в армию забрали, кого посадили в тюрьму или психушку, где сделали из них овощей. Большинство уехали из страны, как и мечтали когда-то, в Санкт-Петербург.
Чуть не забыл, в горах была очень красивая девушка, прям пиздец, модель, высокая, стройная, длинные, ровные ноги, осанка прямая, попа просто идеальная, средняя грудь, длинные прямые волосы, в общемкрасавица. При ней был какой-то уёбок, интересно, почему красивые и порядочные девушки, не Тпешки и не гламурные сучки, а просто красавицы, встречаются с форменными мудаками. И где эти долбоёбики находят таких девушек? Хотя возможно они с этими недомерками, потому, что такие типы как я хотят только трахнуть такую тёлу и не больше, а коротышки цепляются за их длинные ноги и никуда не хотят от них съёбывать, потому что знают, что больше им такой шанс не выпадет. А такие как я, надменные типы, готовы только трахнуть и потеряться, причём готовы трахать не только длинноногих бабёнок, но и коротышех, худышек, пухленьких, похуй, мы готовы всех одарить собой, ведь красота и не плохой хуй, это как талант, нельзя его зарывать в землю. Хотя, с появлением Юли, я готов зарыться в неё с головой, что собственно и сделаю.
Уснул я быстро и крепко, Прохор ночью сел за стол, гладил его руками что-то бубнил, я его так и не добудился, он будто бы просыпался, отвечал мне вполне адекватно, а потом, снова начинал нести бредятину. Он посидел, поговорил со мной пару минут и лёг.
28/09/15
Проснулся «дома», не выспался, Прохор за ночь ещё несколько раз соскакивал, что-то бубнил, храпел, чавкал, в общем, спалось словно в психушке. На завтрак съел кусок сникерса и выпил чашку кофе, ушёл на репетицию. Репетиция как всегда прошла на диване с бокалом кофе и с пиздежом о всякой хуйне, на этот раз мы даже не зашли в репетиционную комнату, пацанчики обматывали друг друга скотчем и кидались всем, что попадало под руку.
После репетиции пошли с Кирюхой на Орто-Сайский рынок в секонд-хенд, где я недавно купил джинсы, и он себе тоже приобрёл там джинсы довольно неплохие. Далее мы прошвырнулись ещё по секонд-хендам, но ничего хорошего не нашли. Встретили Прохора с его другом Денисом, они спустились с Таштар-Аты на велах. Прохор одет как бомж в Пашиных велосипедках, которые ему жутко короткие и в маленьком полувере, такое ощущение, что он отобрал вещи у сестрёнки или маленького мальчика. Я ему вставил пропиздон по поводу мотаса и сказал о его хуёвом виде. Мы с Кирюхой взяли по шаурме, он мясную, я вегетарианскую. Съели на лавочке и поехали ко мне за ключами от мастерской, затем приехали в саму мастерскую, он попытался порисовать, ничего не вышло, он принялся разглядывать картины и ему понравилась моя недавняя абстрактная работа, разноцветные полосы на белом фоне, попросил продать, мы сошлись на двух тысячах, и он ушёл. Ко мне пришла всего одна ученица, маленькая девочка, ужасно зажатая. Мы с ней нарисовали Лосяша из «Смешариков» и у неё неплохо получилось, пока она рисовала Лосяша, я рисовал эскиз к картине. Потом её как будто подменили, она стала гиперактивной, нарисовала вазу с цветами, море, полепила из пластилина, сделала цветочек из бумаги и нарисовала рыб. За ней пришла мама и наконец-то забрала её. Я остался один в мастерской. Вновь одолели воспоминая.
После операции у меня поехала крыша, сначала пропал сон, а потом появилось ощущение того, что я умер и перевоплотился в другом мире, альтернативной реальности. Начали мерещиться голоса и преследовать тени. Я обратился к психиатру, рассказал, что к чему, онаэто была женщина лет пятидесяти, сильно уставшая от жизни, прописала мне какие-то таблетки, предупредила, что пить их надо вечером, перед сном, и не в коем случае не мешать с алкоголем. Ага, а работа-то у меня была ночная, «Текила» отрывалась только в десять вечера. Я пил таблетку и начинал работать, крышу срывало сильно, к голосам и теням добавился ещё и тупняк, совсем не понимал, что происходит. На третий вечер запил таблетку кружкой пива, торкнуло меня крутоработал как заводной, и звук отстроил, и за баром успевал разливать напитки вместе с барменом, но больше не пил. Так проработал несколько днейтаблетки с кружкой пива и, конечно, же стало хуже, совсем потерялся в реальности, не понимал, где нахожусь, стал сильно прогонять, путал имена знакомых и родных, вообще забывал к ебеням их всех. Порой подходил ко мне кто-то, здоровался, как будто мы закадычные приятели, а я недоумевал: «Чувак, ты кто вообще?». Он рассказывал мне какие-то истории из моей жизни, где и как мы познакомились, а я стоял и удивлялся: «Надо же, такое было, а я нихуя не помню. Может, он пиздит?» закрадывалась ко мне в голову мысль. Я старался объяснить, что с катушек съехал, извинялся даже, но всё равно на меня обижались все кругом. Не верили.
Пошёл я в общем опять к этой психиатричке, рассказал ей, какие штуки выкидывает моя память, что нихуя не помню, а может пиздят все вокруг. Она прописала мне в довесок ещё и капельницы, говорит«Завтра утром приезжай, прокапаем». Я ушёл восвояси. Вечером, как положено, выпил пилюлю и поехал на деловую встречу в другой клуб«Берлога», надо было перетереть с владельцем дельце одно. Приехал, значит, а в клубе у него народу полным-полно, пришлось ждать, когда он освободиться, он работал и барменом, и официантом, и уборщиком, а сортир постоянно был забит у него, так, что когда заходишь туда, то обязательно блеванёшь от говна, месячных, и блевотины, которые перемешиваясь вытекали через край унитаза прям на пол.
В общем присел я за столик, он мне принёс бокал с кофе, сижу потягиваю его. Тут подходит ко мне Николаешна.
Дэн, привет! Завизжала она и повисла у меня на шее. У меня день рождения сегодня, давай выпьем.
Не, мне нельзя пить. Но я кофе чокнусь с тобой.
Чего это? Тебе пить нельзя? Шутишь, что ли?
Нет, я вполне серьёзно, у меня чеку сорвало, и я пью таблетки. С бухлом их, ну, никак нельзя мешать.
Да, ладно, а что будет?
Не знаю. Я пожал плечами.
Давай, глоток шампанского выпей со мной.
Наливай, если глоток только. Я сломался, сильно выпить хотелось.
Она притащила фужер шампанского. Я нажелал ей здоровья, денег, охуительного мужика, в общем всё как положено, мы чокнулись, я наебнул. Всё до дна. Потом не понял, как и почему, но я начал хуярить уже водку и запивать пивом. Играл на гитаре, на пианино.
Пришёл в себя, когда шёл домой, я аж вздрогнул. «Нихуя себе» подумал я. Вот же только шампанское выпил, а уже день, солнце палит, и я подхожу к дому. Остановился, прикурил, стал вспоминать, что было: «Поехали мы потом в ресторан, пили, я ел пельмени Разборка на улице, я отпиздил кого-то», посмотрел на кулаки, сбитые, «бля, реально отпиздил Кто-то достал ствол и палил из него в воздух, а может и не в воздух, надеюсь никого не убили, я никого не убил, главное?.. Приехали менты, я убегал Всё, дальше провал».
Помню с какой-то бабой трахался, как будто у меня секса не было всю жизнь. Она ещё не соглашалась:
У меня месячные. Говорит.
Похуй. Отвечаю. Снимай штаны.
Да, блядь, так и было!
Потом я её ебал на барной стойке, на столе, на сцене, в огнях софитов, на диване. Всё, больше ничего не помню. А может я всё это выдумал? Сумасшедший же ведь! Скорее всего набухался и валялся где-нибудь. Докурил сигарету, выбросил бычок, дошагал до дома. Зашёл в туалет, достаю хуй, а он в крови весь«Ебать! Правда, значит всё это, ну, с бабой по крайней мере, не убил же членом кого-то». Поссал, подхожу к раковине руки помыть, смотрю в зеркало, а у меня борода вся в крови, я проблевался в раковину тут же, «Тут два варианта, или я загрыз кого-то, или пизду, окровавленную лизал». От таких мыслей меня ещё раз вырвало. Умылся, сходил в душ. За мной приехал кореш мой, Димон, говорит: «Собирайся, тебе на капельницу пора». Натянул свежую футболку, джинсы с огромными дырами на коленях.
Приехали, зашёл в процедурный кабинет, лёг на кушетку, она была обита коричневым дерматином и очень жёсткая. Медсестра вкатила стойку для капельницы, закрепила пакетик с лекарством, всадила мне в вену иглу, отрегулировала и ушла. Меня стало клонить в сон, я боролся, потом всё окрасилось в кислотные цвета, занавески на окне стали розовыми, зелень на улицесиняя, само лекарство, которое вливалось в меняпереливалось цветами радуги и светилось. Меня вырубило, я бежал по длинному коридору, стены будто плавились и растекались, в конце коридора был свет, я старался успеть, пока меня не смыло стенами. Добежал, сиганул прямо в этот свет, и оказался голый в темноте, в позе эмбриона. Я просто парил в пустоте, вдруг, что-то пролетело и врезалось в меня, потом появился какой-то шум, меня что-то постоянно толкало и шумело. Я открыл глаза, надо мной, склонившись, стояли медсестра и Димон, их лица словно пластилиновые, меняли своё выражение.