Идите без меня, Забини, произнесла женщина, провожая девушку взглядом. Я скоро присоединюсь к вам.
Что-то случилось, Минерва? прищурился Блейз, наклонив голову набок. Вы словно привидение увидели.
Нет, нет, все в порядке, ответила профессор Трансфигурации, просто вспомнила, что нужно обсудить со студенткой пересдачу зачета. Идите. И передайте Северусу, что я скоро буду.
Вам точно не нужна помощь? с нажимом произнес парень.
Нет, и развернувшись, Макгонагалл последовала за Гермионой, скрывшейся за углом.
Забини пошел за ней, стараясь держаться на расстоянии. Ему не понравилось, как изменилось лицо профессора, когда он чуть не столкнулся со студенткой. Он постарался припомнить, как та выглядела, но на ум ничего не приходило. Совершенно обычная внешность. Будь в ней хоть что-то особенное, Блейз запомнил бы.
Гермиона сидела в алькове за рыцарем в доспехах, моля Мерлина, чтобы ее не заметили. Она поняла, что Макгонагалл узнала ее, а Забини что-то заподозрил. Не нужно было профессору привлекать излишнее внимание парня, но что сделано, то сделано.
Остановившись возле места, где пряталась Гермиона, Макгонагалл пробормотала:
Зайди ко мне в кабинет.
Минерва, сколько мне вас ждать? настойчиво произнес слизеринец, приближаясь. Совещание вот-вот начнется. Нельзя заставлять директора слишком долго ждать нас, верно?
Конечно, выдохнула женщина, сжав руки в кулаки. Пойдемте скорее, Блейз.
Дождавшись, когда их шаги стихнут, девушка выбралась из убежища и побежала к лестнице, собираясь вернуться к друзьям. Она чуть не попалась. Не стоило еще раз искушать судьбу.
Но ребят в Выручай-комнате не было. На столе лежала записка, в которой сообщалось, что они пошли на поиски Снейпа, и чтобы девушка не волновалась, если их долго не будет.
Усевшись в самом углу, Гермиона обняла колени и положила на них голову. Неужели это действительно происходит? Те, чьи лица то и дело мелькали в газетах, как самые разыскиваемые, сейчас находились в Хогвартсе, где их в любую минуту могли разоблачить и отправить к Волан-де-Морту. Нужно как можно скорее отыскать диадему и возвращаться в штаб-квартиру.
Прежде!
Она проснулась от чьего-то прикосновения к лодыжке. Кто-то был вместе с ней в темнице, но разглядеть, никак не удавалось.
Кто здесь? прошептала Гермиона, протянув руку к человеческому силуэту, сидевшему на корточках напротив нее.
На кончике волшебной палочки заплясал небольшой огонек, немного освещая темное помещение. Гермиона прищурилась, для ее привыкших к тьме глаз и это казалось ярким светом. Через пару секунд она снова посмотрела на посетителя.
И что ты здесь забыл? нахмурилась она, принимая сидячее положение. Не помню, что звала тебя в гости, Малфой.
Я у себя дома, или ты забыла, Грейнджер? с усмешкой ответил слизеринец, продолжая рассматривать девушку.
Зачем тебе это нужно? непонимающе спросила девушка, что за игру ты ведешь?
Мне просто стало скучно, пожал плечами Драко, не каждый день встречаешься с грязнокровкой, которая вечно путалась под ногами в школе. Может, я позлорадствовать пришел.
Ну, так злорадствуй, разрешила Гермиона, начинай. Можешь, даже ударить меня. Все, что душе угодно, я в полной твоей власти. Даже кричать не буду. Чего ждешь?
Почему они отпустили тебя одну? вдруг наклонился к ней парень, их лица разделяло несколько сантиметров. Почему не уследили?
А почему ты принес мне еду? вопросом на вопрос ответила Гермиона. Почему не позволил Кэрроу избить меня? Ведь Реддлу плевать в каком состоянии я буду. Вам всем плевать на нас. Убиваете по его приказу.
А вы никого не убиваете? с усмешкой поинтересовался Драко, например, своих же.
Если ты думаешь, что мы считаем предателей своими, то глубоко ошибаешься, выплюнула Гермиона. Орден не убивает ради развлечения, Малфой.
А ради чего, Грейнджер? прошипел он, нависая над девушкой, заставляя ее прижаться к каменной стене как можно сильнее. Может, ради общего блага? Какие цели преследует твой хваленый Орден? Это война, тупая ты идиотка! Война! Здесь всем плевать, кто умрет, главноепобедить. Ведь за тобой никто не придет, верно? Твою грязнокровную тушку не прибегут спасать от смерти. Давай, скажи, что я не прав, и твои любимые дружки уже готовят осаду на Малфой-мэнор. Молчишь? Правильно. Потому что ты в лучшем случае подохнешь в этом подвале. В худшемот пыток. Но зная, твое неумение держать язык за зубами, второй вариант куда правдоподобнее.
Ты прав, они не придут за мной, сквозь сжатые зубы процедила Гермиона, не станут спасать, потому что для них это верная смерть. И ты так же прав, что я лучше умру под пытками, чем склонюсь перед вашим поганым Лордом. Ты трус, Малфой, но я нет.
Значит, я трус?
Да, ты и сам это прекрасно понимаешь, уже более спокойно продолжила девушка, смело глядя ему в глаза. Драко Малфой, чистокровный волшебник, который так гордится своими предками. Твоя семейка, одна из немногих, может похвастаться тем, что у них нет ни капли магловской крови. Вы всегда поддерживали идеи, что грязнокровкам и маглолюбцам нет места среди настоящих волшебников. И вдруг появляется человек со своими моралями и устоями. Он готов много чего предложить. Но таким ублюдкам, как ваша семейка, хватает и того, что Реддл поддерживает идеи Слизерина и готов воплотить их в жизнь. Но вы боитесь его. Боитесь своего Лорда, потому что в любой момент можете умереть от его рук. И ты никогда не пойдешь против него, потому что не способен на геройский поступок. Да, я подохну в муках, но не сдамся. Чего не скажешь о тебе, ведь ты давно сдался. Еще в тот момент, когда принял Метку. Мне жаль тебя.
То есть ты меня еще и жалеешь? переспросил слизеринец через какое-то время. Но ведь не я сижу в этом подвале, ожидая очередной порции Круциатуса. И не меня убьют в ближайшее время. Лучше себя пожалей.
Скажи, а ты когда-нибудь любил? спросила Гермиона, подавшись вперед, что их носы практически соприкасались. Не себя или свою семейку. Я имею в виду совершенно другого человека. Со всеми его недостатками и слабостями. Хоть раз думал о ком-нибудь кроме себя? Ставил чьи-нибудь интересы превыше своих? А кто-нибудь любил тебя?
Тебя это не касается, прорычал он, резко отстраняясь от пленницы, которая, казалось, попала в самое больное место. У меня было больше девушек, чем тебе только снилось, Грейнджер. А что видела ты? Рыжего неряху Уизли? Потому что никто кроме него на тебя и не посмотрел бы.
Пусть так, кивнула она, но я хотя бы могу сказать, что люблю и любима. У меня есть друзья, которые всегда были со мной, потому что они настоящие. А чем можешь похвастаться ты? Чем гордишься? Твой любимый папочка всегда покупал тебе все, чего только душе хотелось. И он же кинул тебя, словно собаку, Реддлу. Ты все еще гордишься Люциусом? Гордишься тем, что твоя кровь чиста?
Заткнись! рявкнул Малфой и ударил кулаком в стену сантиметром выше головы Гермионы, обдирая костяшки до крови. Просто заткнись, поганая грязнокровка.
Гермиона молчала, боясь, как бы вместо стены, которую колотил слизеринец, не досталось и ей. Стоит ему чуть-чуть сместить руку, и ее лицо уже не спасти.
Через пару минут он успокоился и поднялся на ноги, направляясь к двери:
Приготовься, сегодня тебя ждет нечто интересное. Тебе не понравится, это я обещаю.
С этими словами Малфой вышел и оставил девушку в одиночестве. Она смотрела в темноту, чувствуя, как по щекам катятся слезы. За последние дни Гермиона только и делала, что плакала. Что бы она ни говорила, но умирать ей не хотелось. Только не сейчас, когда девушка начала чувствовать себя по-настоящему счастливой, невзирая на войну. А теперь все кончено. Возможно, сегодня Гермионы Грейнджер не станет.
Ждать очередного визита пришлось долго. Время тянулось настолько медленно, словно полярная ночь. Девушка даже не знала день сейчас или ночь, для нее всегда была только темнота. И никаких перспектив выбраться на свет. Она и умрет в этом подвале. Малфой оказался прав, теперь это место стало ее последним прибежищем перед смертью. И никто ей не поможет.
Гермиона сидела, поджав под себя ноги, и думала, что, возможно, она зря наговорила гадостей слизеринцу. Какой бы сволочью тот ни был, он хоть как-то пытался помочь ей. Хотя для него это тоже верная смерть. Они не были друзьями, между ними стояли годы вражды в школе. А война и вовсе разделила на два вражеских лагеря. Но когда слизеринец оградил ее от издевательств Кэрроу, а потом принес еду, ей показалось, что он пытается таким способом выразить поддержку. Может, даже облегчить таким способом последние деньки ее жизни. И что она сделала в ответ? А ведь нужно было всего лишь сказать спасибо и не начинать этот никому не нужный разговор. Иногда нужно уметь держать язык за зубами. Жаль, что хорошие мысли приходят тогда, когда уже не нужно.