Раздумывая над этим, Гермиона постепенно углублялась в свои мысли, чего делать не следовало. У нее всегда стояла мысленная черта, за которую заходить было опасно. Стоило сделать шаг и таящиеся в глубине воспоминания набрасывались на нее, грозя подчинить своей воле. А Гермионе зачастую не доставало сил бороться с ними. И вот теперь она снова смотрела на себя, съёжившуюся в тёмном подвале и ожидающую своей участи. И эта часть её сознания была сейчас гораздо сильнее разумных доводов, что лучше от этого не будет. Перед глазами все вертелось, словно Гермиона находилась в Омуте памяти, вот только он у нее был персональный.
Прежде!
Гермиона снова оказалась в каменном мешке, где её заперли. Здесь было темно и сыро, оставалось надеяться, что грызуны не обитают в этом мрачном жилище. Мышей и крыс девушка не боялась, но находиться рядом с ними, мало кому доставит удовольствие. На ощупь она продвинулась к стене, пытаясь хотя бы тактильным чувством уловить размеры своей темницы. Глаза постепенно привыкали к темноте, позволяя хоть немного ориентироваться, но все равно разглядеть что-либо не представлялось возможным.
На самом деле смотреть было особо не на что, ведь она была совершенно одна в камере размером примерно три на три метра. В углу небрежно валялся старый потрепанный матрац, словно в насмешку оставленный в подарок, бутыль с водой, наполненная на треть, и старая потрепанная книжка. Как будто у кого-то была возможность здесь читать.
Усевшись на пол, опираясь спиной к стене, девушка обняла колени руками и положила на них голову. Её уже должны были хватиться, когда она не вернулась из патрулирования. Сколько понадобится времени, чтобы понятьГермиона схвачена Пожирателями? Что предпримут Гарри и Рон? Попытаются спасти подругу или доверят дело рукам судьбы?
Разумеется, она знала ответ. Ребята сделают все возможное, чтобы вытащить её, но сумеют ли? И как ко всему этому отнесутся члены Ордена?
Позиция Кингсли и многих, кто его поддерживал, была хорошо известна Гермионе. «Лучше дать погибнуть одному и спасти многих, чем позволить погибнуть многим ради спасения одного». А жизнь Избранного дорогого стоила. Рисковать Гарри Поттером никто не станет. Аксиома! А Гермиона была слишком рациональна, чтобы понять, какая судьба её ожидает. В некотором роде она даже надеялась, что у Гарри хватит ума не лезть в логово Тёмного Лорда, пока оставшиеся крестражи не уничтожены, ибо это верная смерть для него. А ей не хотелось, что бы ребята погибли по её вине. Но если они проигнорируют решение Кингсли и остальных и пойдут выручать подругу, Лорд убьёт их. В лучшем случае Гермиона умрёт, так и не узнав, что погубила собственного друга. В худшемеё заставят смотреть на казнь.
Но в то же время внутри таилась надежда, что девушку все же спасут. Найдут способ вытащить из ада, который её ожидает. И пока она жива, то будет верить и ждать, даже если этого не произойдёт.
С мыслями о хорошем Гермиона заснула, веря, что когда проснется, все будет по-другому.
Но этого не произошло!
Разбудили её голоса, звучавшие за дверью. А затем она увидела Пожирателей, толпящихся в дверном проёме и взирающих на пленницу сверху вниз. На их лицах были самодовольные улыбки, как будто сейчас будет шоу. Вжавшись спиной в стену, Гермиона попыталась придать себе невозмутимый и гордый вид, словно это не она объект их пристального внимания и насмешек, а кто-то другой.
Смотрите, какая гордячка, произнёс один из мужчин, окидывая девушку презрительным взглядом, всегда говорил, что грязнокровкам дали слишком много воли. Строят из себя важных особ, думают, если заполучили волшебную палочку и счастливый билет в Хогвартс, то встали с нами в один ряд.
Это точно, Нотт, поддержал его другой более крупный мужчина. Было в нем что-то животное. Словно эволюция решила отдохнуть на этом человеке. И, кажется, Гермиона догадывалась, чей именно это папаша.
Не знаю, как вы, вышел вперёд Амикус, разминая здоровенные кулачищи и глядя на девушку таким взглядом, что ей хотелось забиться в угол и исчезнуть. А я бы с ней развлёкся. Она бы у меня тут же шелковой стала.
Вот поэтому тебя к ней и не подпустят, пока девчонка нужна Тёмному Лорду, ехидно заметил другой мужчина. Гермиона не видела его, но голос узналаЭйвери, Пожиратель, посоветовавший развязать ей ноги, чтобы она могла нормально идти. Так что даже и не мечтай, дружище.
Нотт засмеялся, глядя на разбушевавшегося товарища, на лице которого заходили желваки. Пробурчав что-то невразумительное, Кэрроу развернулся и направился прочь. Гойл смотрел ему вслед, а затем тоже поспешил уйти. Оставшиеся Пожиратели продолжали смотреть на девушку с таким чувством превосходства, словно она была отребьем по сравнению с царственными особами, заглянувшими к ней на огонёк.
Ладно, пошли, сказал Эйвери, начиная закрывать дверь, скоро вернётся Тёмный Лорд и опять захочет её допросить.
Снова оставшись в одиночестве, Гермиона бросилась к двери, надеясь хоть немного подслушать разговор Пожирателей.
Поттер придёт спасать свою подружку? интересовался Нотт. Судя по голосам, они стояли недалеко от двери, надеясь поговорить без лишних ушей.
Думаю, да, таков его первоначальный план, ответил Эйвери.
Первоначальный?
Даже Тёмный Лорд понимает, что Поттер отнюдь не дурак и не прибежит сюда, подставив свою драгоценную шкурку, ради спасения грязнокровки, где его уже будут ждать. Так что на девчонку у него совсем иные планы. И сдаётся мне, что быстрой смерти она не дождётся, голоса постепенно затихали, а потом снова звучали нормально, позволяя Гермионе слышать разговор. так что шоу с участием подружки Поттера быть.
Ответ Нотта девушка не услышала, но когда раздался голос Эйвери, похолодела от ужаса:
Идеи Лорда всегда отличались крайней жестокостью. Грязнокровке придётся пройти огонь, воду и медные трубы, причём в прямом смысле. Спорю на что угодно, что уже после первого этапа, она будет умолять о смерти.
Голоса удалялись, их обладатели уходили все дальше, туда, где их не могла подслушать испуганная пленница, которая уже понимала, её шансы выбраться крайне невелики.
Теперь!
Гермиона, Рон потряс её за плечо, вырывая из омута воспоминаний. Гермиона, слышишь меня?
Слышу, отозвалась девушка глухим голосом. Что-то случилось?
Нет, просто ты вдруг стала смотреть таким пустым взглядом, что меня это, признать, напугало. Я спросил, что случилось, а ты не ответила.
Задумалась, пожала плечами гриффиндорка, остановившись. У меня такое бывает. Воспоминания накатывают, ничего не могу с собой поделать.
Воспоминания? переспросил Рональд, изумлённо уставившись на подругу. Те самые?
Он произнёс это таким благоговейным тоном, словно Гермиона только что согласилась стать его женой. Ну, конечно, это же такая радостная новость.
Нет, с некоторой долей раздражения ответила девушка. Не те самые. Я вспоминала наш неудавшийся поход за крестражами. Там было мало приятного, но ты сам при этом присутствовал.
А-а-а, разочарованно протянул Уизли, глядя на девушку.
Они снова замолчали, продолжая патрулирование. Рон то и дело поглядывал на Гермиону, боясь, что она снова с головой уйдёт в свои мысли и перестанет реагировать на внешние раздражители. Парень знал, как важны её воспоминания для Ордена, но не поддерживал их желание, чтобы подруга все вспомнила. Он помнил состояние девушки в первые недели после того, как она появилась на пороге Гриммо, 12. Было вообще удивительно, как она в таком состоянии смогла добраться до штаба. На Гермионе не было живого места, словно её пытали, не переставая всеми видами заклинаний. Обрезанные волосы свисали по обе стороны бледного лица неровными паклями. Карие глаза, прежде полные жизни, запали и смотрели на все с каким-то безразличием. Но больше всего его пугали крики по ночам, когда девушке снились кошмары. Она кричала так, как будто все ещё находится в плену. Просыпаясь и не понимая, где она, Гермиона забивалась в угол кровати и затравленно смотрела на друзей, ночевавших с ней в комнате. Постепенно девушка успокоилась. Но перестала быть той Герминой, которую все знали.
Рон, её голос был похож на шелест листьев ранней осенью, не говори никому, что я на время выпала из реальности, что ли. Ведь если бы на нас в этот момент напали, у Пожирателей было бы огромное преимущество. А все потому, что я отвлеклась.