Сириус идёт за ней.
- Долг зовёт. Знаете ведь, как говорится, семья, в которой все спят вместе... ммм...
- Болеют гонореей вместе? - Предлагает Скотт.
Сириус гневно смотрит на него.
- Наверное, мне стоит запрещать тебе общаться с моей невинной сестрёнкой?
- Нет, сэр! В смысле, э, весело играют вместе. Оговорился.
Строго кивая, Сириус уходит. Я перемещаюсь на его место, но, в любом случае, работа здесь почти доделана и мы больше ничего не можем делать, пока они не высохнут. Мы проверяем, что лучше, вставить их, а после покрасить панели или красить панели, а затем вставить их.
- Так ты собираешься идти в школу здесь осенью? - Спрашивает Скотт, заканчивая свою кучу, потом рисуя длинную полосу на бледной руке Тайлер. Она сконцентрирована на своей работе и даже не смотрит на него.
- Нет, я уже сдала экзамены.
- Так рано закончила? Или, постой, может это нормально для Египта? - Он рисует на длинной и тощей руке Тайлер причудливый узор.
- Я не ходила в обычную школу. Это как бы домашняя школа, хотя большую часть времени я была предоставлена самой себе. - Потеряв интерес к изучению истории Богов, я составила собственный курс обучения, довольно жёсткий. Я не хотела остаться отсталой в чём-либо, когда бы вылетела из родительского гнезда.
- А, скукотища! Тогда неудивительно, что ты стала дружить с нами. Ты не знала других.
- Хочу быть на домашнем обучении, - говорит Рио, откидываясь назад и разворачиваясь к солнцу лицом с закрытыми глазами.
- Почему? - Тайлер всё также красит, хотя Скотт начинает играть в крестики-нолики, неряшливо разукрашивая её голую голень чёрными линиями.
Рио чешет шею и не смотрит на нас.
- А, ну знаешь. Школы бывают ... странными.
- Как так? - Всё, что я знаю про американские средние школы, это то, что я видела в кино, и не уверена, что всё так и в жизни. Слишком много спонтанно срежессированных телодвижений для реальной жизни. У них серьёзные проблемы с этим, а может и со всей американской системой образования.
- Хочешь, закончу твой кусок? - Рио берёт у Тайлер остаток почти законченной плитки.
- Не меняй тему. В чём странность?
- Мне неловко об этом говорить.
Тайлер останавливается, наклоняется вперёд, отчего у Скотта не получается закончить "Х".
- Из-за тебя я проигрываю! - Он разгневанно перечеркивает игру.
- Да помолчи ты. Рио рассказывает нам какую-то неловкую историю.
- Да не о чем особо рассказывать. Знал одну девушку, она была несколько... агрессивной.
- Тебе избила девчонка? - Глаза Скотта оживляются от удивления и азарта.
- Нет! Она думала... мне обязательно об этом рассказывать? Мы встречались некоторое время и потом расстались, из-за чего она очень расстроилась. Дошло до того, что каждый день последних двух месяцев школы мне приходилось обедать в туалете, лишь бы не встречаться с ней.
- О, это так грустно! - Сказала Тайлер.
- Она была уродлива? - Спрашивает Скотт, выписывая своё имя под решёткой с крестиками и ноликами.
- Нет, просто не мой тип. Она довольно симпатичная. Невысокая. Блондинка. Очень... оранжевая.
Тайлер заканчивает последний кусок.
- Тоже вариант, когда нет возможности загорать. А какой твой тип, если не коротышка с фальшивым загаром?
Он улыбается так, что хоть он и не смотрит в мою сторону, у меня возникает острое ощущение, что он смотрит прямо на меня. Он поворачивается к Тайлер, при этом наклоняясь ближе ко мне, почти касаясь моего плеча своим.
- Это очень, очень специфический тип. И он не включает в себя оранжевый цвет.
Скотт подносит свою кисть к лицу Тайлер, проводя ею вдоль подбородка.
- А каков твой тип, Тайлер?
- Чтоб наполовину тайванец, противный и мокрый. - Рыча, она хватает Скотта за подмышки и тащит к бассейну. Он встаёт, и они начинают драться, пока оба не оказываются на краю и не падают в воду с брызгами во все стороны.
Я смотрю на них и смеюсь, совершенно измотанная, но довольная тем, что брезент находится достаточно далеко от того края, поэтому они не могут его замочить. Тайлер и Скотт кричат, толкают друг друга под водой.
- Нам нужно устроить вечеринку в бассейне или что-то в этом духе, когда мы покончим с этим, - рассуждаю я вслух, но больше для себя. Я хочу купить набор с подвесными фонарями для Дины и Сириуса в знак благодарности. Они станут очень мило освещать эту часть двора по ночам.
- Так что, мы заканчиваем с этим? - Спрашивает Рио.
Я киваю.
- Спасибо. Можешь идти домой. Я позвоню, когда мы соберёмся красить следующую партию.
- Кто сказал, что я хочу домой?
Я слишком поздно замечаю тот изгиб его улыбки. С рычанием, гораздо более низким, чем Тайлер, он перебрасывает меня через плечо, бежит и прыгает в бассейн. Я отталкиваю его, всплываю из воды с разъярёнными брызгами, в то время как с волос в глаза стекает вода. Рио прыгает рядом со мной, смеётся и трясёт головой, забрызгивая меня ещё сильнее.
- Подлый мошенник! Зачем ты сделал это?
Он перестаёт смеяться и смотрит на меня глазами, полными искренности.
- Ты выглядишь невероятно сексуальной. Думал, это поможет. Не помогло.
- Ха. Ха. - Я цепляюсь ногой за его лодыжку, дёргаю её из-под него и толкаю его голову под воду. Когда я, наконец, отпускаю его, Скотт прыгает мне на спину с криком.
- Мальчики против девочек!
Тайлер прыгает на Скотта, который висит на моей спине, и мы все идём ко дну. Скотт смертельной хваткой цепляется за мою майку. Когда я всё-таки вырываюсь из неё, то всплываю на поверхность, чтобы глотнуть воздуха. Последний раз, когда я не могла выбраться из воды... я помню. Тот сон. Но это не сон.
Исида берёт меня с собой на берега Нила, и я играю с песком, пока она ищет что-то, что ей нужно для наших заклинаний. Тень закрывает мне солнце, и я поднимаю голову наверх, где вижу высокого-превысокого Анубиса.
- Привет, - говорит он, и я вижу его острые зубы.
- Привет.
- Умеешь плавать? - Спрашивает он.
- Нет.
- Что ж, пора учиться! - Он поднимает меня и забрасывает прямо в середину реки, прежде чем я могу понять, что происходит.
Я тону. Я раньше никогда не была в воде без мамы, и рядом её нет, и я не знаю, что делать без неё. Вода тёмная, жжёт глаза, но я знаю, что если я подожду, мама придёт за мной.
Она должна прийти. Она всегда приходила за мной.
И когда в моей груди появляется сильная боль, что я хочу плакать, но я не могу, потому что не могу больше задерживать дыхание, вместо чернильной черноты из сна, подбиравшейся ко мне, меня хватают те самые руки, которые я знаю лучше всего на свете. Они вытаскивают меня из воды.
Это единственный раз, когда я видела свою мать плачущей. Мне было очень грустно, я плакала вместе с ней. Она также кричала на Анубиса, который смеялся и говорил ей, чтобы она успокоилась, что это всего лишь шутка.
Поэтому ему и запрещают приходить в наш дом! Я не могу поверить, что я вычеркнула это из памяти. Я также не могу поверить, что когда в следующий раз я увидела его, перед отъездом сюда, он искренне не узнал меня и, даже не помнил, что он сделал. Настолько я незначительная.
Я вытираю глаза, вспоминая всё это. Забавно, как что-то может вызывать старые воспоминания. Я даже могу вспомнить вкус воды, песок, прилипший к моей коже. Могу вспомнить то, насколько была уверена, пока тонула, что мама обязательно спасёт меня.
Я не могу поверить, что позволила этому кошмару заменить настоящие воспоминания. Моя мать спасла меня. Конечно же, она спасла меня. Она бы ни за что не позволила случиться чему-то, подобно этому. Может, она и использовала меня, может, она и нашла мне замену сейчас, но она действительно заботилась обо мне.
Мне нужно ей позвонить. Позвоню вечером, просто узнать, как у неё дела.
Кто-то смеётся позади меня, возвращая меня в настоящее. Я оборачиваюсь и вижу Рио, снимающего свою футболку.
Моё предательское сердце сильно бьётся. Я уже не думаю ни о Ниле, ни об Анубисе, ни о звонке маме. Потому что Рио снял майку.
Это просто кожа.
Это всего лишь кожа.
Это всего лишь кожа.
Я настолько загружена мыслями о том, чтобы не смотреть на Рио, что Тайлер хватает меня сзади, и я позволяю ей топить меня, чтобы сидеть на дне. Внизу тихо, в стороне от дёргающихся ног моих борющихся друзей. Я могу ясно видеть, хоть всё и искажено. Здесь нет ничего общего с Нилом. Теперь я сама могу себя спасать.
Потом Рио тоже опускается на дно и садится рядом, его волосы всплывают кверху, обвивая его лицо, когда он улыбается и подмигивает. Я не могу отвести от него глаз, всё таких же синих, несмотря на проходящий сквозь воду свет.
Моё предательское сердце бьётся.
В мозгу тоже стучит.
И Скотт ударяется о дно, падая рядом с нами, в то время как на его плечах танцует Тайлер. Это и разрушает чары неземных синих глаз. Я выныриваю из воды.
И чувствую, что снова тону.
Глава 11
Исида желала большей власти. Она постоянно переживала за безопасность Гора и завидовала Амону-Ра, ведь он далёк от проблем и распрей других Богов. Поэтому она наблюдала и выжидала, и придумала отличный способ доставки яда. Как-то, когда Амон-Ра гулял по земле, его укусила змея. Причём, змея, созданная не им, поэтому он не мог назвать её по имени и извлечь яд. Бог солнца Амон-Ра умирал. Он позвал Исиду, способную на великую магию и известную также за свои навыки исцелять. Исида ждала, ведь она была там с тех пор, как подложила змею на его путь. Она хотела вылечить Амона-Ра в обмен на его настоящее имяимя, к которому она могла бы взывать, чтобы использовать его силу. Амон-Ра перечислял имя за именем, пытаясь запутать её, но это не сдерживало её. И, зная Исиду, Амон-Ра боялся, что если она будет знать его имя, то и Гор будет его знать. И, зная Исиду, Амон-Ра не сомневался, что она может позволить ему умереть. Короче говоря, у него не было выбора. Мама могла бы допустить его смерть прежде, чем она допустила бы какой-либо вред Гору. А я всё ещё украшала свою собственную могилу.
- Расслабься, - Рио облокотился на потрескавшуюся стойку. Длинные сухощавые линии его тела изображают расслабление, которое, как он рассчитывает, я повторяю за ним.
- Мы опережаем график. Всё равно мы не можем устанавливать лампочки, пока краска полностью не высохнет.
Я киваю, крутя между пальцами наш чек. Кажется странным то, что мы приходим есть в кафе, а не ждём, когда Тайлер и Скотт завезут нам ужин. Но у Рио есть повод, нам надо подождать. И благодаря его работе за последние четыре дня, мы можем себе это позволить.
К тому же, если я потеряю ещё немного клеток мозга из-за паров краски, то, скорее всего, не смогу вспомнить и собственное имя.
Тайлер несказанно рада возможности передохнуть, даже больше, чем я, когда я даю им со Скоттом билеты Сириуса на бейсбол. Они заслуживают веселый вечер на двоих, к тому же Скотт помешан на игре в бейсбол, что Тайлер почему-то находит очень милым. Мне не нравится сама мысль о том, чтобы находиться среди толпы людей, тихий вечер с Рио гораздо больше по душе.
Рио передаёт мне стакан, до краёв наполненный колой со льдом.
- Тебе это нужно.
- О, потоп, да. Спасибо.
- Всё идёт хорошо. - Он толкает меня локтём, и я улыбаюсь в свой стакан. - Ты определённо заработала этот вечер.
- А нам действительно надо сюда приходить? - Я не сноб и Рио научил меня, что самую лучшую еду здесь обычно можно найти в местах, выглядевших сомнительно, но эта жалкая потрёпанная мексиканская забегаловка выглядит совсем ничего не обещающе.
- Поверь мне. Как только ты попробуешь Карни Эсада Фрайс, ты уже отсюда никуда не уйдёшь. Это что-то вроде бурито, брошенного на тарелку с дешёвой картошкой фри.
- Ты же понимаешь, что подобное описание звучит крайне непривлекательно, хуже, даже нечего представить.
- Терпение, мой юный кузнечик. Скоро ты всё поймёшь.
Девушка по другую сторону стойки прислоняется к открытому окну между кассой и кухонной зоной, чтобы взять нашу еду.
- Этот парень самый красивый из тех, что я когда-либо видела, - говорит она приятным низким голосом на испанском языке девушке, передающей ей подносы.
Девушка с кухни улыбается, её тёмные глаза загораются.
- Может, стоит что-нибудь напутать в его заказе, чтобы ему пришлось возвращаться к стойке?
- Точно! Хочу посмотреть на него подольше. А не слишком поздно? - Её руки порхают над пенопластовыми крышками, словно она не может решиться на то, чтобы отдать нам наш полный заказ.
Я фыркаю в свой напиток от щекочущих пузырьков с газом. Если бы только Рио знал, о чём они говорят. На меня, конечно, тоже западают, но оно не идёт ни в какое сравнение с тем, с чем Рио приходится иметь дело каждый день. Чем больше я общаюсь с ним, тем больше понимаю, что его красота - не преувеличение.
Девушка за стойкой нервно смотрит на меня.
- Будете заказывать что-то ещё? - Спрашивает она по-английски.
Я отвечаю на испанском.
- Нет, спасибо, но если вы хотите, то мы можем сесть так, чтобы вы могли получше его рассматривать.
- А это твой, э, парень?
- А, нет. Он друг. Но ведь нет же ничего плохого в том, чтобы смотреть на друзей, так?
Она ухмыляется мне и кивает.
- Приходите к нам ещё, - говорит она на английском и задерживается глазами на Рио.
Всё это время он внимательно смотрит через переднее окно.
- Эй, я забыл свой блокнот в музее. Может, тогда и поедим там? Или устроим пикник.
- Конечно. - Я прихватываю приборы и стреляю извиняющейся улыбкой на девушку за стойкой, пока мы выходим на тёплый, влажный из-за океана, почти вечерний воздух.
- Ты говоришь по-испански? - Рио придерживает для меня дверь, пока я забираюсь в его пикап, и он передаёт мне еду.
- А, да. У меня очень разностороннее обучение.
- Хммм. - Он закрывает дверь и залезает в машину с другой стороны.
У меня появляется неприятное предчувствие.
- А ты говоришь по-испански?
- Я говорю по-гречески, по-английски, по-арабски, и немного на языке девушек.
От облегчения я откидываю голову на сиденье, еда ощущается слишком горячей на моих бёдрах. Потом я понимаю, что он так и не ответил на мой вопрос.
- Hablas español? - Спрашиваю я, взглядывая на него.
Он ухмыляется, но ничего не говорит.
- Иди ты! - Как он может знать так много языков? По всей видимости, не стоит верить разговорам про американскую систему образования. Они серьёзно подходят к своей работе.