Дженни Психо внезапно посмотрела на Топаз и Мэри, и обе они неуверенно пошевелились помимо собственной воли. Что-то возникло в одной комнате с ними, присутствие и сила, которых раньше не было. А затем Дженни Психо обернула себя сиянием судьбы и сбросила все щиты, сверкнув, как молния в хрустале. Ее сущность вдруг стала непреодолимой, заполнила комнату, пульсируя в воздухе, как сердце неимоверно огромного существа. Топаз и Мэри отшатнулись, и рука разведчицы автоматически упала на меч, висевший на бедре. Экстрасенсорная сущность Дженни вырвалась наружу, проникла в разумы Топаз и Мэри, с небрежной легкостью отбросив в сторону их щиты. Они стояли перед Дженни обнаженными, все барьеры отпали. Она могла заставить их сказать или сделать, что захочет, поверить во все что угодно. И они это знали. Но вместо этого она открыла перед ними свое сознание, выхватила воспоминания о времени и страданиях в Логове Большого Червя и показала все это Топаз и Мэри в одной сжатой вспышке ожившего перед ними Логова.
Они были там, когда червь вгрызался в мозг Дженни, контролируя каждую ее мысль и каждое действие. Они были там, когда она, нагая, трясясь и дрожа, лежала, скорчившись, на полу своей камеры, окруженная зловонием собственных испражнений и рвоты. Камера была меньше гроба, который великоват покойнику, с невыразительными стальными стенами. Потолок был столь низким, что можно было только ползать. Свет появлялся лишь изредка. Была только темнота, червь, копающийся в мозгу Дженни, наполняющий ее бесконечными кошмарами наведенных Большим Червем галлюцинаций. Крича, прося помощи, которая никогда не приходила, или просто моля прекратить боль и ужас, она почти потеряла голос. Здесь, в бункере 9.
А потом случилось чудо. Ей явилась Матер Мунди, Мать Всего Мира. Явилась, распустившись цветком из ее разума, подобно бабочке, вылезла из кокона, разворачиваясь, чтобы собрать вместе всех экстрасенсов Логова Большого Червя и сплести их в единый меч, пронзивший сердце Большого Червя. Подобное объединение не могло сохраниться надолго, не спалив разум всех его участников. Но в этот исчезающий момент каждый из них был величественнее, чем когда-либо было человечество, и много сильнее. И всю эту силу фокусировала Дженни Психо.
Хотя в действительности это не было ее именем. Изначально она была кем-то другим, агентом подполья, который вызвался под прикрытием вымышленной личности быть посланным в бункер 9 разузнать о путях входа и выхода из Логова Большого Червя. Но теперь и ее первоначальная личность, и личность вымышленная были сметены Дженни. Дженни Психо, которой коснулась благодать, экстрасенсорные способности которой взлетели выше любых разумных предположений и безумных надежд, представительницей Матери Всего Мира, Дженни, бывшей когда-то кем-то другим. Кем-то нормальным.
Ее проекция погасла, когда разные личности в ее сознании начали со скрежетом воевать друг с другом, порхая в ее голове как мотыльки, бьющиеся о лампу, вырванные за грань здравого смысла в тяге прикосновения к тому, что может их только уничтожить. Дженни Психо, ставшая настолько больше и настолько меньше той, кем она некогда была. Она опомнилась, остервенело удерживая себя от порхания по частям. В ее глазах появились слезы, но она спрятала их. Одной только силой воли. Это были слезы памяти чего-то великого и прекрасного, коснувшегося ее, изменившего ее, а затем покинувшего.
Мэри шагнула вперед и обняла Дженни за вздрагивающие плечи.
Ладно, мы поняли. Мы поговорим с лидерами союза. Они должны тебя услышать, хотя пока они этого не знают. Оставайся здесь. Мы будем действовать.
Она последний раз успокаивающим движением сжала Дженни и кивком головы попросила Топаз открыть дверь. Топаз сделала это с абсолютно бесстрастным лицом. Мэри отвела Дженни обратно к ее креслу, затем вышла вместе с Топаз, а Дженни Психо тяжело опустилась в кресло, как обессилевший ребенок. Они плотно прикрыли за собой дверь и двинулись по коридору.
У нее сознание вот-вот расколется, заметила Топаз.
Сейчас мало кто из нас достаточно целен, ответила Мэри. Но она, кажется, случай особый. С ней нужно обращаться деликатно, или у нас на руках окажется тяжелый случай расщепления личности, и притом чертовски сильной. Ты почувствовала исходящую от нее энергию? Будто смотришь прямо на луч прожектора. Я таких никогда раньше не встречала. Чем бы ни было то, что тронуло ее в бункере 9, мне это себе даже представить невозможно. Я даже не уверена, что эта силачеловеческая. Могла это действительно быть Матер Мунди?
Топаз зябко передернула плечами.
Я никогда не была религиозна. Но я видела то же, что и ты. Может быть, она и сумасшедшая, но онапроявление чего-то большего, и этим отмечен весь ее разум, даже сейчас. Матер Мундипредположение не хуже всякого другого, кем бы или чем бы эта Мать ни была. Ты права, лидеры должны на нее взглянуть. Только так, чтобы мы могли быть уверены, что она у нас под контролем. Бог знает, какие беды она может натворить, если дать ей свободу.
Как я в свое время, заметила Мэри.
Это все в прошлом. Сейчас ты снова стала самой собой.
Возможно. Ты думаешь, я не знаю, что ты все еще следишь за мной по поручению Совета? Далеко не все верят, что я полностью депрограммирована.
Я с тобой по собственной воле, возразила Топаз. Кроме того, здесь, в Мистпорте, у тебя все еще много врагов. У каждого кто-то погиб во время экстрасенсорной чумы.
Я никогда не буду снова убивать, сказала Мэри. Сначала я убью себя.
Я знаю, сказала Топаз.
Бедная Дженни, сколько она перенесла!
Как и все мы.
Хмурясь и кипя, Оуэн Охотник за Смертью шел в одиночестве по забитым народом улицам Квартала торговцев. Прохожим было достаточно раз взглянуть ему в лицо, чтобы расступиться пошире. Некоторые даже переходили на другую сторону улицыпросто на всякий случай. Уличные торговцы и лоточники на все лады расхваливали свой товар, но Оуэн не обращал на них внимания. Он пребывал в самом что ни на есть мерзопакостном настроении и не давал себе труда от кого-нибудь это скрывать. И его неумение ориентироваться на улицах улучшению настроения тоже не способствовало. Не то чтобы он заблудился; он только не всегда понимал, где находится. Он ходил по этой дороге только однажды, да и то вместе с Хэйзел, которая его вела, и особого внимания на дорогу не обращал. К счастью, ее помнил Озимандиус.
Оуэн шагал через Квартал торговцев, разбрасывая ногами глубокий снег и яростно вспоминая дорогу, чтобы не нужно было думать о Хэйзел, оставшейся наедине с Джоном Сильвером. Он не имел права ревновать, как с удовольствием заметила бы ему Хэйзел, но все же все же любил ее по-своему, и плевать, что она о нем думает. Если вообще думает. Оуэн вздохнул, прибавил шагу и оказался наконец перед потрепанным полуразвалившимся зданием, в котором располагался информационный центр «Абраксус». «Абраксус» знал все, что происходило в Мистпорте, иногда даже раньше участников события. «Абраксус» мог ответить на все ваши вопросы, утешить вас в печали или подтвердить ваши худшие ночные кошмарыза соответствующую плату.
Особенно смотреть было не на что. «Абраксус» занимал первый этаж над семейной булочной. Не было никакой вывески, указывавшей на его присутствие. Каждый знал, где находится «Абраксус». В прошлый раз, когда Оуэн был здесь, он многое узналчто-то себе на пользу, что-то лишь смущало разум. Помимо всего прочего, экстрасенс из «Абраксуса» поведал ему, как он умрет.
Я вижу тебя, Охотник за Смертью. Ты в жестоких объятиях судьбы, борись как можешь. От тебя содрогнется Империя, ты увидишь конец всего, во что раньше верил, и ты сделаешь это во имя любви, которую тебе не суждено познать. А когда все кончится, ты умрешь в одиночестве, вдалеке от друзей и помощников.
Оуэн вздрогнул, и волосы у него на голове зашевелилисьэто пророчество вдруг снова зазвучало у него в мозгу. Даже лучшие провидцы ошибались не реже, чем угадывали, иначе они теперь управляли бы Империей, но все равно это пророчество не могло не волновать. Ни намеков, ни загадок, ни подтекстовтолько прямое описание его будущего и его смерти. Оуэн решил, что будет делать, что должен, и пусть будет, что будет, но но нужно опять поговорить с людьми из «Абраксуса». Многое случилось со времени его последнего путешествия на Туманный Мир, случилось даже то, что он прошел Лабиринт Безумия. Это не могло не изменить положение вещей. Во многом он стал полностью другим человеком.