«Не спеши. А как же паразиты? Про них ты забыла?»
Мора отмахнулась от этой мысли. Позже надо поговорить с лекарем. Тем более сам Тит сказал ждать.
Доев кашу, она не без труда поднялась со стула, взяла трость. Позвоночник ломило от боли. Стоило шевельнуться, как что-то противно хрустело в спине. К тому же правое колено не желало сгибаться, опухла лодыжка.
«Мне словно сто хакима».
Метелла, будь добра: отведи меня к покоям Безымянного Короля.
Хорошо, госпожа. Нам в галерею. Рабыня нахмурилась. Позвольте сказать.
Говори.
Вы неважно выглядите. У вас опухло лицо. И я могла бы нанести на вашу спину лечебную мазь
Мора отмахнулась:
Позже.
Путь вниз, казалось, занял целую бесконечность, наполненную невыносимыми страданиями. Каждый шаг давался с огромным трудом, словно вдруг ноги заменили на неподъемные мраморные колонны. Дрожь в руках была такой сильной, что Метелла потребовала остановиться у одной из огромных костяных дверей, наплевав на замечания хозяйки. Мора не могла понять, почему вдруг её тело перестало слушаться. Неужели мешают боги?
«Я просто еще не оправилась. Вот и всё. К тому же здесь, в замке, дуют такие ветра Простудила мышцы».
Сложнее всего дался переход через балкон. Приходилось следить, чтобы ноги не разъезжались на скользком, вычищенном от снега полу. Трость так и норовила выскользнуть из рук. Мора мысленно проклинала себя за немощь, как будто была виновата в болях в позвоночнике. Если бы Метелла вовремя не подхватила её, то она бы обязательно распласталась на балконе. Да еще бы и сломала себе что-нибудь!
Преодолев ступени на первый этаж, Мора наконец смогла немного перевести дух. Пот катился градом по лицу, ноздри жадно всасывали воздух. «Наверное, у меня еще тот видок».
Министры толпились в правом конце огромного зала. Метелла объяснила: раньше здесь была галерея, но по приказу Безымянного Короля переделали в мастерскую, дабы в короткие сроки собрать сани для экспедиции Тиберия.
Оглядев себя у лестницы, Мора тяжело вздохнула. Подмышками чернели вонючие пятна пота; край длинного плаща был испачкан то ли грязью, то ли краской. К тому же Мора чувствовала, как горят щеки. Видимо, сейчас она краснее цветка мортема.
«Да и наплевать!»
Мора, рад вас видеть! воскликнул толстяк в легкой линумной одежде, вышитой золотыми нитями и украшенной драгоценными камнями размерами с женские ноготки.
Он, широко улыбаясь, поковылял в её сторону. Мора попыталась лихорадочно вспомнить, где раньше его видела, но ничего не получилось. «Притвориться, что я его узнала? Или же сказать правду?»
Она направилась в сторону незнакомца. Шаги выбивали устойчивый ритм по начищенным до блеска мраморным плитам. Сначала шуршание сандалии, затем клацанье трости об пол, затемподтаскивание больной ноги.
Жаль, мы увиделись при таких печальных обстоятельствах! воскликнул толстяк.
Министры даже не смотрели на Мору, занятые беседами. «Возможно, это к лучшему». Они, казалось, находились в другом конце ледяной пустыни. Невообразимое расстояние для девушки с незажившим позвоночником.
Дайте я вас обниму, милая!
Толстяк попытался было обхватить её своими невообразимими лапищами, но, увидев, как она зажмурилась в ожидании волны боли в спине, так и застыл.
Ой, прошу прощения, смутился он. Я совсем не подумал
Изо рта незнакомца несло гнилью. «Ел на завтрак дохлого дагена?»
Всё хорошо, сказала Мора, глядя ему в глаза. Простите, но я вас не помню
Вы тогда еще были крохой Но я совсем забыл про предписания тхатха! Меня зовут Мектатором. В честь Мектатора Скавра! Больно уж отец был помешан на историях о войне с монстрами Универса
Мора кивнула, заметила пятна пота на его серой линумной тунике с длинными рукавами. «Хоть чем-то мы с ним схожи».
А где я вас могла раньше видеть? спросила она. В Юменте?
Толстяк кивнул.
Десять хакима назад я посещал дом вашего отца Он запнулся, но, увидев, как Мора пренебрежительно махнула рукой, продолжил:Посещал дом вашего отца, чтобы договориться о поставках зерен фоэнума в королевский замок. Видите ли, я вхожу в министерство двора и отвечаю за склады с едой
Странно, я вас не запомнила, сказала Мора.
«Не грубо ли?» От этой мысли её отвлек резкий укол боли в пояснице. Если в скором времени не сесть, то мучения станут нестерпимыми.
А мне казалось, я произвел впечатление, добродушно ответил Мектатор. Вы всегда были невероятной красавицей.
«Была»
Мителла, заметив, как в очередной раз скривилось лицо хозяйки, достала из крохотного заплечного мешка стеклянный сосуд, наполненный вязкой коричневой жидкостью, и протянула Море.
Что это?
Сок листа умулуса, госпожа. Пройдет боль.
Ты предлагаешь мне хмельную настойку? спросила Мора, закипая от злости. Да что рабыня о себе возомнила?
Склонив голову, Мителла ответила:
Нет, госпожа. В соке умулуса нет туманящих разум веществ
Её поддержал толстяк:
Выпейте, Мора. Вам действительно полегчает. Если вы хотите сохранить достоинство с этими Он кивком показал на толпу министров. С этими людьми, с вашего позволения, вы должны выглядеть Эм, презентабельно.
Его низкий голос с хрипотцой завораживал Мору. Несмотря на полноту, было в Мектаторе что-то обаятельное.
Хорошо.
«Я доверяю незнакомым людям. Почему?»
Не без труда повернувшись к рабыне, Мора взяла откупоренную склянку и выпила густую и холодную гадость. В животе тут же разлилось приятное тепло. Через несколько мгновений боль в спине отступила, сменилась легким покалываниям. Дышать стало легче, словно с груди сняли металлический обруч.
Спасибо, прошептала Мора.
Мектатор хитро переглянулся с Мителлой и подмигнул ей.
Честно говоря, я сам частенько пью сок листьев умулуса, сказал он. Ноги уже не те. Опухают и болят к концу анимама. Порой даже не могу встать с кровати. Знаете ли, нет ничего хуже, чем вид немощного толстяка, растянувшегося на полу.
Бросив взор на толпу министров, Мора сжалась. Нестерпимо хотелось вернуться в покои. От такого количества людей в груди начинал копошиться страхтакой сильный, что холодели кишки. «Ради чего мне эти страдания?»
Уловив её замешательство при виде высоких чиновников, Мектатор подставил локоть.
Хватайтесь, Мора. Я буду вас защищать от всех этих людей, если позволите.
На самом деле мне надо попасть в покои Безымянного Короля.
Толстяк так добродушно захохотал, что затрясся второй подбородок.
Нам всем надо к нему попасть, милая! Но нас не впускают!
Они направились в гущу толпы. Министры в основном даже не глядели на Мору, лишь некоторые бросали на неё презрительные взгляды, словно рядом прошла больная красной желчью. Ей было наплевать. После всего случившегося уж как-нибудь стерпит самодовольных дураков!
Мектатор здоровался, изредка останавливался, дабы перекинуться парой формальных фраз. Не торопясь, он старательно вел Мору под руку, позволяя её прочувствовать здешнюю атмосферу. В воздухе витали ароматы дорогих духов, пахло ореховым маслом.
Вы не устали? как бы невзначай спросил толстяк, когда они оказались у стены.
Нет. Я хотела бы поговорить с Квинтом или со старейшиной Анком.
От пестрого одеяния толпы рябило в глазах. Каждый считал своим долгом перещеголять другого. Расшитые драгоценными камнями линумные плащи, белые тоги с пурпурными полосами, черные палии. Некоторые из чиновников явились в галерею в теплой одежде: сапоги из толстой кожи, уплотненные штаны, серебряные лорики, накидки с длинными рукавами.
«Как будто на празднике».
Квинта я видел недавно, но он ушел наверх, сказал Мектатор, кивнув очередному министру. Старейшина Анк так и не вышел из покоев Владыки со вчерашнего анимама. Как и лекари.
Он довел Мору до стены. Мителла, низко опустив голову, стояла в двух шагах от них. Боязливо оглядывалась, вздрагивала от каждого громкого смеха. Было видно, как ей некомфортно.
Есть какие-то новости?
Да, Мора, ответил толстяк. От ближайших чиновников их отделяло несколько эмиолиусов. Сегодня должен состояться совет. На некоторое непродолжительное время все правление переходит в руки старейшины Анка. Многие этим недовольны, но выбора-то все равно нет. Уверен, будь сейчас глава Димир жив, никто бы и вякнуть не посмел против.