«Я должна рискнуть, иначе старик умрет».
Пусть остынет немного, сказала Шифра, хрустнув шеей. Первой пробую я. Если все будет хорошо, то дам тебе, ладно?
Он устало кивнул. Казалось, даже незначительное движение причиняло ему острую боль.
Чтобы старик отвлекся от грустных мыслей, Шифра спросила:
Так ты говоришь, что твой учитель встретился с Юзоном в этих пещерах?
Да, женщина. Хотя в «Божественной диалектике» нет описания бога мертвых.
Тогда как Публий догадался, что общался именно с ним? Что если твой учитель разговаривал с тем же хм богом, что и наш предводитель?
Догадался по косвенным признакам, выдохнул старик.
Чего? усмехнулась Шифра.
Это был настоящий повелитель мертвых, женщина! Сенецион чуть повысил голос. Читая книгу, можно однозначно сказать, что мой учитель общался именно с Юзоном. Лишь тот в таких подробностях способен описать устройство мира мертвых.
Звучит не убедительно, старик.
Шифра осторожно коснулась флягиметалл был чуть теплым. Затем она взяла сосуд, поднесла горлышко к губам. В ноздри ударил тяжелый кислый запах.
«Просто не думай ни о чем. Все хорошо. Это же так просто».
Она отхлебнула из фляги. Язык тут же обожгло, по гортани прокатился огненный ком. Сердце учащенно забилось.
С тобой все хорошо? спросил старик.
Поставив сосуд на валун, Шифра вскочила, зажимая рот ладонью, и побежала к озеру, где её и вырвало. Желудок крутило, сжимало от резкой боли; тело била крупная дрожь. Когда Шифра разогнулась, казалось, прошла вечность. Часто дыша, она вернулась к Сенециону. Тот с надеждой посмотрел на неё.
Вода отравлена Ничего не получилось Мне жаль
Все хорошо, он опустил голову.
Шифра со злостью ударила кулаком по рядом стоящему сталагмиту. Лица на стенах пещеры словно насмехались над ней.
Может, надо подождать немного, сказал старик. Потом воду пропустим сквозь одежду, как через фильтр. Понимаешь?
Она кивнула. Рот по-прежнему жгло. Язык превратился в неподвижный камень. Потребовалось некоторое время, прежде чем удалось выдавить из себя хоть один звук. По началу Шифра боялась, что выпила слишком много отравленной воды и сейчас умрет, но перкуты сменялись перкутами, а она не чувствовала изменений.
Жаль, не узнаю, что случилось с Фабрициусом, вздохнул старик. Удалось ли ему вернуться в Юменту? Хотелось бы верить, что он выжил.
Даже после того, как он тебя чуть не убил? спросила Шифра, заплетающимся языком.
Просто он оказался слаб духом. Не надо его винить.
Шифра взяла нож с нанизанным на лезвие существом из озера. Пахло оно не лучше фляжной воды, кожу покрывала густая слизь. При одной мысли приготовить уродца к горлу подкатывал тяжелый ком.
Убей меня, заявил старик.
Повисла тяжелая тишина.
Что? непонимающе спросила Шифра.
Я все равно умру. Посмотри на мои пальцы. Он поднял руки. Видишь, как почернели? Я пытаюсь ими пошевелить, но не получается. А нога? Ты видела мою ногу? Не надо строить иллюзий, женщина. Мне конец.
Внутри нее росла черная злость. Она отводила взор от старика, но едва взгляд падал на него, в груди вскипало нечто несправедливое, яростное. Проклятье! Да она возилась со смертным уже третий анимам, выхаживала, кормила с рук, а в благодарность этот дурак просит убить его!
Ты выживешь, бросила Шифра.
Зачем обманываешь себя? Сами боги не хотят тебя выпускать из пещерыне это ли доказательство? Ты ничего не сможешь сделать. Сенецион замолчал, глубоко дыша. Затем продолжил:У нас закончилась и еда, и вода. Поэтому будь милосерднаубей меня быстро. Не заставляй страдать, умоляю Безымянным Королем! Возьми нож и пронзи мне сердце.
Нет.
Пожалуйста!
И не проси, сказала Шифра.
Она сосредоточенно крутила ножом, разглядывая умершее существо. В голове вертелась лишь одна мысль: «старик прав». Сколько бы ни пыталась отогнать еёничего не получалось. Сенецион продолжал что-то говорить ей, но Шифра не слушала.
«Мне нужно все хорошенько обдумать. Я не могу сдаться!»
Женщина, посмотри на меня! закричал старик и схватился за сердце. Его грудь часто поднималась. Ты же сама рассказывала про заветы, выбитые в пещере! Ваш бог не даст тебе уйти отсюда, пока я жив!
Помолчи, сказала она. Я не убью тебя. Даже не проси. И на этом разговор закончен. Когда тебе станет лучше, сам удивишься тому, что сейчас выпрашивал. Уж я-то знаю, достаточно пожила.
Шифра поднесла лезвие к жар-камню, пламя принялось лизать тушку существа. Жир капал на огонь, с шипением взвивался черными чадящими дымками. Рот наполнился слюной, в желудке заурчало.
Поохав, старик замолчал. Шифра отвернулась от него, не желая встречаться взглядом. Ей хотелось доказать ему, что он не прав. Что нужно бороться до конца. Уж за сто пятьдесят хакима жизни она смогла усвоить главный урок: сдаваться нельзя. Нельзя позволять страху затмевать все остальные чувства.
Перед мысленным взором проносились воспоминания о первых атаках червивых. Как же тогда она, глупая и слабая, боялась погибнуть в узкой пещере. Смешно же! Коленки тряслись, ноги едва держали. А треклятое сердце билось так сильно, что удары отдавались в висках.
Шифра подняла нож выше над огнем, давая мясу лучше прожариться. Кожа существа лопнула на лапках, зашипел жир.
«Еще чуть-чутьи уродец будет смотреться лучше. Хотя бы перестал так вонять».
Следя за пламенем, Шифра облизывала потрескавшиеся губы, язык царапался о сухое небо. Невыносимо хотелось пить.
Непроизвольно взгляд упал на флягу.
«Нет. Не надо».
Сейчас поедим, старик. Смотри, какого сочненького я поймала в озере. Жир так брызжет Ты главное не унывайвыкарабкаемся. В конце концов, я старше, а значит мудрее. Если хочешь, можешь еще рассказать про свою «энтихею». Шифра вымученно засмеялась. Ты научишь меня новому алфавиту? Я открывала твою книгу, но ничего не разобрала. Вроде и слова знакомые, но смысл уловить не могу.
Тишина.
Сенецион?
Шифра обернулась. Голова старика упала на грудь.
Эй! Что с тобой?
Живот скрутило от страха. Кинув нож с тушей на камень и вскочив, Шифра подошла к старику, коснулась его шеи и тут же одернула руку. Её пальцы словно пронзило холодом. Она упала на колени и, схватив за волосы, подняла голову Сенециона. Ни одна жилка не дрогнула на его изможденном лице. Пытаясь понять, дышит ли он, Шифра прижала указательный и средний пальцы к шее. Вроде пульс есть. Слабый, едва слышный.
Ты меня слышишь? Очнись же!
Влепив несколько пощечин, она затрясла старика.
Не вздумай подыхать! Ты еще нужен мне!
Шифра замерла, судорожно пытаясь понятьчто делать? Влить в него воду из фляги? Глупости. Станет только хуже. Тогда что? Недолго думая, она схватила одеяло, оторвала кусок и принялась туго стягивать сломанную ногу Сенециона. Затем, набросив на себя все сумки, огляделась.
Дожидаться смерти старика она не могла. А значит, оставалось только однопопытаться вновь выйти из пещеры.
Ей хотелось орать, ломать все на своем пути! Злость сменилась безудержной яростью. Обстоятельства её не сломают! Только не сейчас.
Взвалив старика на плечи, Шифра, стискивая от напряжения челюсти, поплелась вперед. Каждый шаг давался с огромным трудом. Казалось, тело весит как гигантский валун. Голова Сенециона болталась из стороны в сторону.
Я справлюсь. Справлюсь
«У меня должно получиться!»
С проклятиями, с невероятными усилиями она добралась до круглой дыры, выводящей из пещеры.
Вот увидишь, старик: мы скоро окажемся в Доме. А там уже и вылечить тебя не составит труда. У Пилос много чудодейственных трав
Согнувшись под тяжестью тела Сенециона, Шифра шагнула вперед.
Глава тринадцатая. Гектор
Возможно ли описать чувство, которое считал давным-давно потерянным? Когда в груди щемит от бесконечной тоски и кажешься себе песчинкой рядом с камнями. Когда дух словно отделился от тела и парит в бескрайних чернильных небесах. Когда инстинктивно ощущаешь страх перед чем-то величественным. Высоко вскинув голову, я не отрывался от звезд-жемчужин, что так щедро рассыпал Создатель. Изо рта вырывались частые клубы пара, тут же замерзали и звенели в воздухе крохотные льдинки.