Почему тогда вы никак не можете перестать пялиться на мой вырез на груди?
Потому что слаще женщины не видел.
Но мы знакомы много лет.
Побывав на других планетах, я убедился в вашей прелестной исключительности.
Хм, умно вывернулись, герцог Элайн, её голос становился всё нежнее и слаще с каждым мгновением. Это просто неправдоподобно!
Прилив желания коснуться обнажённой кожи Эссы-при и ставшее тяжёлым и беспокойным сердце заставили Уоррена нахмуриться.
Ну что же вы молчите? улыбаясь, спросила Эсса. Я ожидаю ещё комплементов.
Вы дьявольски привлекательны.
Умница, Элайн, вскинув брови и улыбнувшись, снова похвалила Эсса.
Её тон ничуть не изменился. Она всё ещё разговаривала с ним как с ребёнком.
Ну хватит, ваше высочество!
Она остановилась на пару ступенек выше и улыбнулась только ей свойственной улыбкойтой самой, при которой её глаза казались почти закрытыми. И только редкий блеск тёмно-карих глаз среди чернёных ресниц говорил, что она наблюдает за собеседником.
А как вам моя стрижка? вдруг провела она ладонью по коротко обрезанным, сильно осветлённым волосам. Я слышала, вы терпеть не можете, когда леди коротко стригутся.
Это так, но ваша исключительность стала ещё заметнее.
И это было полной правдой. Раньше Уоррен не обращал на Эссу такого пристального внимания.
Ах, бедный герцог, сочувствующе вздохнула принцесса и потрепала его щёку.
Думаете, что мой длительный целибат виновен в том, что я считаю вас восхитительной?
Конечно! выпалила Эсса. Идёмте, мой бедный, несчастный герцог. Кажется, собирается дождь.
Они стояли на широких ступенях к огромным парадным дверям. Элайн оглянулся назад, и стрела света заходящего солнца, пролетев над верхушками деревьев и ударивший из-под туч, на момент ослепил оранжево-алым. За чудным ровным лугом, край которого Элайн ранее видел в окно, простирался лесохотничьи угодья, заинтересовавшие императора.
А императорская дочка так возбуждает, что это неприлично даже осознавать. Бесцейн и наследник престола наблюдают за ним с верхней ступеньки. Император прибыл сюда отдохнуть и развлечься, может быть и услышать что-то новое и интересное. Но не это, пожалуй.
Уоррен извинился и попытался хотя бы на время смириться с обращением Эссы, которая, играя соблазнительными полуулыбками, повела его так, словно бы он был рассыпающимся в труху стариком, впавшим в детство.
Очень хотелось показать ей, что он не ребёнок и не старик, но кажется, это невозможно. И Элайн хмурился всё время.
Потом все пили коктейли, и Эсса издевалась ещё жёстче, пытаясь промокнуть его губы платком или упрашивая быть осторожнее и не ронять бокал, ведь он очень хрупкий и если разобьётся и всё прочее, что обычно говорят совсем крошечным детям.
А Уоррен считал себя терпеливым крылатым. Но от шага за границу пристойного поведения его удерживал только взгляд императора. И когда благодаря усилиям Эссы над ним смеялся весь принсипат и наследники советников, император переводил взгляд на Оливию Сильвертонобразец благопристойности. Бесцейн явно ждал, что она скажет "хватит". Но, кажется, герцогиня Си с её невинными помыслами не увидела в поведении Эссы двойного смысла, подмеченного повелителем.
Так что из-за дочки Эрика Бесцейна Элайн пережил знакомство с крохотным отделеньицем натурального ада. Было бы хоть немного лучше, если бы Эсса на мгновение позволила понять, что влечение сильно не только в нём, но и в ней. Но по Эссе заметить этого не удалось. Она выглядела так, будто даже не издевается, а от чистого сердца заботится о нём.
Ночь за тем прошла тяжело. Во сне Элайн буквально горел, и спас его отец тем, что поднял с постели и повёл на конюшню.
Я даже не рассказывал тебе об этом замке, говорил отец, ступая по вымокшей от ночного дождя песчаной дорожке.
Ещё не до конца рассвело, но Элайн всё же заметил, что на Соно-Мэйн надвинулась осень. Причём не такая радостная и яркая, какой этот сезон любят перевёртыши, а дождливая и промозглая, слякотная, серо-коричневая. В такую осень человеческие дети непременно хрипло кашляют, фитами овладевает чёрная тоска, и в гости никто не ходит, не желая свечи напролёт сидеть возле камина и долго сушить вещи.
А что с ним? спросил Элайн. Замок и правда выглядит так, будто
Будто предназначен только для приёма императорской семьи и двора? Да. Именно с этой целью и построен. Вир, конечно, разделил со мной почётную обязанность и на следующий местный год Бесцейны отправятся к нему. Но в этом году Бесцейн будет гостить столько, сколько захочет. И ты должен продержаться без скандалов.
Ты имеешь в виду Эссу? Я бы не оскорбил её всё равно. Никак, поверь! Во-первых, я помню, что ты всегда относился к ней особенным образом, а во-вторых
Ты слегка солгал.
Нет же
Ты действительно пялился на её грудь так, что всем стало ясно, каким образом, сколько раз и каким местом ты хотел бы её оскорбить. А позже да не будь она дочерью императора, и в живых Эссу не оставил бы, наверное, нравится она мне или нет.
Преувеличиваешь, конечно, но доля правды есть. Поставь себя на моё место!
Я был бы счастлив оказаться на твоём месте! загремел голос отца, но тут же снова стал мелодичным, бархатистым и проникновенным, как обычно: Однако я для неё слишком архаичный, уж не знаю, почему кажусь Эссе таким.
Счастлив? Мой целибатвполне реален! А онаЭлайн глубоко вздохнул и извинился перед отцом: Прости за всё это.
Надеюсь, ты понял, что даме лучше смотреть в глаза, а не на грудь.
Мне не семнадцать лет, не надо мне объясня
Но на Эссу ты реагируешь так, будто тебе семнадцать, а онапервая встреченная тобой женщина.
Ничего подобного, тихонько рассмеялся Уоррен.
Не смеяться над этим просто невозможно.
Хорошо, в таком случае обговорим охоту, устав спорить, продолжил принц Мэйн, ведя Элайна меж стойлами и кивая работникам конюшни. Тебе предстоит первый день, и он будет сложным. Для приёма императора и выращены, и выучены и первоклассные кони, и вёрткие хитрые кремолы всех возможных расцветок. Эсса-при, однако, объявляет охоту провалом года каждый раз, когда её отцу удаётся подстрелить слишком много зверюшек. Да и сам император со временем начал всё больше ценить по-настоящему изворотливых ушастых противников. Но на самом деле я волнуюсь за жизнь императора. Игрейна Пятая как-то обронила, что падение с лошадине такая уж редкая причина смерти человека. Они довольно хрупкие существа.
Просто привяжешься к принцессе крови, а Сапфир пусть следует за императором.
Сапфир увяжется за Игрейной.
Не хочешь же ты, чтобы я
Я, как хозяин владений, должен буду сопровождать императора, куда бы его ни понесла нелёгкая. Фенимор Бесцейн не азартный охотник, а вот Эсса-при раз десять видел, как она рискует лошадью, якобы случайно направляя её наперерез императору. Я ей уже выговаривал, но она отвечает, что ей жалко кремолов. А лошадей, говорю, не жалко? А она говорит, что они с отцом слишком хорошие наездники, чтобы причинить вред лошадям. Тем более что императора это забавляет. Но бесит меня! Не позволяй ей делать это, хорошо?
Хорошо. То есть Ты только что дал мне понять, что Эсса-при целенаправленно
Да, именно, она каждый раз пытается сорвать охоту императора. И каждый раз венценосный отец приглашает дочь снова. Значит, ему всё происходящее нравится. Пожалуй, это собственная игра Бесцейнов друг с другом.
Но ты хочешь, чтобы в этот раз я помешал Эссе-при?
Игрейна Пятая всё ещё кандидат на трон империи. Мы с Сапфиром хотим подстраховаться, а Эсса займи её. Она действительно способна выкинуть что-то не то.
Эсса-при до сих пор тебя волнует, понял сын. Почему ты так и не женился на ней?
Сапфир запретил, если честно, негромко сказал Рональд Мэйн. Я не то, чтобы с ума по ней сходил, но она мне нравилась настолько, чтобы как минимум а потом Сапфир предупредил, что её судьба ходит совсем рядом.
Уоррен слышал продолжение этой истории с десяток раз. И об Эссе-при был наслышан достаточно. Её нельзя было назвать любимой дочерью императора, и особенно выдающейся она тоже не числилась, не была ни самой заметной из людей или даже из принцесс крови, не считалась красивой, никто не цитировал её слова и не ставил в пример, но она, как говорили, внушала симпатию почти с первого взгляда. Непосредственная, любознательная, улыбчивая и общительная, она часто покровительствовала самым разным личностям, но никогда не оказывалась участницей скандалов. Впрочем, лучше всего о ней рассказывал тот факт, что Классикпринц-перевёртыш, принц-коварство и принц-садистнастолько проникся обаянием Эссы-при, что женился на ней и несколько раз перезаключал с ней брачный контракт. И это значит, что Эсса либо настолько светлое существо, что даже Классик проникся, либо она изворотлива, хитра и умна настолько, что способна к чему-то такому, что будет запутаннее интриг всех знакомых женщин. Уоррену что-то подсказывало, что Эсса и светлое существо, и всё же хитра одновременно.