Чапыра! Прекрати! Я ведь знаю, ты это всё не серьезно! укорила она меня.
Хорошо, как скажешь, покладисто не стал я спорить.
Нам нужно опровергнуть слухи! продолжила она.
Соберем пресс-конференцию и сообщим, что мы не пара? уточнил я.
Что? не поняла она.
Соберем всех в актовом зале и
Ты что предлагаешь комсомольское собрание по этому поводу провести?! перебила она меня. Ты что дурак! Нас же из комсомола выпрут!
Причем здесь комсомольское собрание и комсомол? что-то я смотрю здесь любое действие в комсомол упирается, сюрреализм какой-то. Да и вообще, это была неудачная шутка.
Я уже понял, что Лебедева шуток не понимает от слова совсем. Скучная она.
Тебе лишь бы шутить. А мне что делать? и тут девушка разревелась. Некрасиво, с надрывом, с размазыванием до красноты слез по лицу.
Тань, ты чего? Ну, подумаешь, слухи. Поговорят и перестанут. Да и вообще это последний курс. Максимум через неделю мы все разъедимся и, скорее всего, больше никогда не встретимся, начал я ее успокаивать.
Слухи не остаются там, где рождаются, они за человеком следуют, а порою обгоняют его, обреченно произнесла она.
Ну ничего же не было! возмутился я, не понимая причины, по которой нужно из мухи делать слона. До комнаты ты меня довела из-за того, что я в аварии пострадал и нуждался в помощи.
А целовал зачем? на этом вопросе девушка вновь чуть не разревелась.
Не знаю, не нашелся что на это ответить. Лично для меня, Сереги Королько, такое поведение с девушками было обычным. А вот за Альберта я не поручусь. Да и вообще, по ходу не осознал я еще серьезности ситуации, расслабился, веду себя как там привык, а ведь надо меняться, мимикрировать под местных. Для своего же блага.
Сперва я подумала, что понравилась тебе. Дура, девушка усмехнулась. Потом разобралась, конечно. она на миг замолкла, затем посмотрела на меня, серьезно так посмотрела, и припечатала. Нехорошо ты поступил, Альберт. Не по-комсомольски.
"Даже в этот задушевный монолог комсомол вплела", зло подумал я.
Ответить мне было нечего.
Да и вообще утомила она меня. Жрать хочу.
Осознал. Извини. Мне пора идти.
Сволочь ты, Чапыра.
Нормальный я, процедил я, это вы тут все с головой не дружите.
Терпеть не могу, когда меня виноватым пытаются выставить, чтоб потом дивиденды с этого поиметь.
Кто это все?
Я вовремя прикусил язык. Пару раз вдохнул воздух. Потер виски.
Лебедева, мне пора.
Иди, безразлично отозвалась девушка.
Ну, пока. И, Лебедева, с чего ты взяла, что мне не нравишься? оставив за собой последнее слово, я наконец-то вернулся на дорожку.
Еда в студенческой столовой оказалась даже вкусней, чем в городской, и обеденный зал атмосферней. На одной из стен весело два плаката ярко-красного цвета. Надписи на них гласили "Студент, вниманиесоблюдай режим питания!", "Молодые строители коммунизма! Вперед к новым успехам в труде и учебе!" На первом изображен мужик с тарелкой супа, а на втором красуются упитанные девахи в косынках. Последнему плакату надо бы надпись перефразироватьизменить одно слово и будет вообще в тему. Но предлагать я им этого, конечно, не буду. А то сошлют еще реально в деревню какую-нибудь, за колхозниками следить.
Сытый и довольный я вышел из столовой, потянулся на солнышке и тут заметил Лебедеву. А она заметила меня.
Ты что следишь за мной? строго спросила она.
"Это что, типа у нас антракт был. А сейчас второе действие?", размышлял я, недовольно разглядывая не менее недовольную девушку.
Давай уже по-тихому разойдемся и всё? сделал я предложение.
Ну так не крутись возле меня!
Окей. Не буду.
Я сделал шаг в сторону, огибая Лебедеву. И она тоже сделал шаг, и в ту же сторону.
Чапыра, ты что издеваешься?! порозовела Татьяна лицом то ли от гнева, то ли от смущения.
Не успел я ответить какой-нибудь колкостью, как на сцене появились новые действующие лица.
Значит это правда!
На том самом месте, где совсем недавно, казалось, наблюдалась совершенно безлюдная дорожка, словно ниоткуда материализовались сразу три девицы.
Та, что произнесла эту мелодраматическую фразу стояла по центру, уперев руки в бока.
Природная блондинка, низкорослая, коренастая, но на лицо симпатичная: светлые глаза, вздернутый носик, пухлые губки. И упакована более-менее прилично: короткое светлое платье, одетые на белый носок туфли на широких каблуках. В целом, девушка привлекательная. Но не совсем в моем вкусе. Блондинок я, конечно, люблю, но более высоких, с ногами от ушей и чтоб талия была.
Группа поддержки подруге в привлекательности уступала. Даже описывать нечего. Одним словомблеклые. Но настроены боевито: брови сдвинуты к переносице, в глазахупрек, кулачки сжаты.
Что правда? надо же было что-то говорить. Не стоять же и молча друг на дружку пялиться. Я уже догадался, что объявилась та самая Лена Голдобина.
То, что ты с Лебедевой любовь крутишь! прибавила страсти в голос бывшая пассия Альберта, Стоило мне на пару дней на дачу съездить, как он уже по девкам начал шляться! Да, мне всё рассказали! И об Юльке, с которой ты всю ночь миловался! И об этой, Лена указала подбородком на стоящую рядом красную как рак Лебедеву, с которой ты у всех на глазах целовался! И которая, пока меня нет к тебе в комнату бегает! Ни стыда, ни совести!
Это всё не правда! закричала в ответ Лебедева, но ее сразу перебили.
Не правда? Да вас куча народу видело! Бестыжая! По чужим мужикам шляешься! увеличила громкость Голдобина.
Хотя куда еще громче? У меня сейчас ушные перепонки лопнут. Да и народ на эти визги подтянулся: из столовой вывалились студенты, разбавленные персоналом в белых халатах. Не, ну а чтопоели и сразу зрелище. Всё по канону.
Перестань кричать, попросил я спокойным тоном. Утомила меня эта крикунья. Я до сих пор не развернулся и не ушел только из-за Лебедевой. Все же это из-за меня она попала в эту дурацкую ситуацию.
Еще он мне рот будет затыкать! девушка успокаиваться явно не желала, а только еще сильнее распалялась.
Лена, всё не так как выглядит! Честное комсомолькое! Давай я тебе всё объясню! втиснулась в наш диалог Лебедева, вновь приплетя комсомол.
Что ты мне объяснишь?! Как чужих мужиков уводить?! Голдобина перешла на ультразвук, припечатав, Шлюха!
И тут случилась кульминацияони сцепились.
Там за меня девушки не дрались, вот так по дикому: с тасканием друг друга за волосы, ляганием ног, выцарапыванием глаз. Все было как-то более цивилизованно: интриги, перетягивание внимания, организация случайных встреч. Скукотаодним словом.
Здесь же драйв, накал страстей и желание свалить куда подальше.
Сам я вмешиваться в женскую драку даже и не думал. Читал как-то в интеренете наставление об этом, с красочным описанием последствий совершения такого экстремального поступка.
Да и был я здесь не единственным зрителем. Сперва дерущихся попытались разнять Ленкины подружки. Но что-то у них не задалось, и они втянулись в драку. Затем к делу подключились женщины в белых халатах, нет не врачи, сотрудники столовой. И дело пошло на лад. Голдобину с Лебедевой отодрали друг от друга, группу поддержки отогнали.
Но этого оказалось недостаточно. Зафиксированные девицы включились в словесную перепалкуполетели обоюдные оскорбления и угрозы.
Точку в этом безумии поставил прибежавший на крики молодой мужчина, лет двадцати пяти, который как потом выяснилось, оказался секретарем комитета комсомола, товарищем Юровымсамой главной шишкой в комсомольской организации универа.
Лебедева, что происходит? накинулся он на нее.
Первым делом Татьяна попыталась застегнуть на себе, выбившуюся из-под юбки блузку, но пара пуговиц оказались вырванными с мясом. Затем она руками прилизала растрепанные волосы, но особо заметных результатов также не достигла.
Образовавшейся паузой ловко воспользовалась Голдобина, на платье которой пуговицы предусмотрены не были.
Ваша комсорг увела у меня жениха! заявила она.
Это ложь! придерживая руками блузку, закричала Лебедева. Федор Александрович, я ей пыталась это объяснить, а она меня оскорбила и драться полезла.