Это вам придется смириться с неизбежным! строго сказал Лева. Я заплачу вам тысячу! За один рабочий день!.. К тому же еще выходной!..
Врач обреченно махнул рукой.
В понедельник утром Лева Рыжак с букетом цветов, в новом костюме, с новым заведующим загсом явился в реанимационное отделение.
Где тут постель новобрачной? спросил он врача. Я имею в виду вдову Грудиновкер!
Ах вот оно что! сказал врач. Ну слава тебе, Господи теперь все понятно. А то я уж думал, может, и вправду бывают такие заботливые родственники Чуть с ума не сошел. В моем возрасте, знаете ли, трудно менять фундаментальные представления о человечестве
Все трое зашли в палату.
Дорогой Лев! заговорил заведующий загсом, стараясь не смотреть на вдову, окутанную проводами. Хорошо ли вы обдумали этот шаг?
Хорошо, сказал Лева. Я еще ни один шаг в своей жизни так хорошо не обдумывал!
А вы, мадам Грудиновкер, согласны ли вы стать женой этого человека?
Вдова, естественно, молчала.
Боюсь, что она не сможет сказать вам слово «да», заметил врач.
Ничего, успокоил его Лева, в конце концов, слово «нет» она же тоже сказать не может. Так что для заключения брака этого достаточно.
Объявляю вас мужем и женой! быстро закончил заведующий загсом и вышел из комнаты невесты на свежий воздух.
Все! сказал Лева врачу. Отключайте аппаратуру
И что же дальше? спрашивали обычно в этом месте Левиного рассказа его слушатели.
Что, что А ничего! отвечал Лева. Думаете, померла? Держи карман шире! После такого ухода, таких лекарств и такой аппаратуры?! Пятнадцать лет прошло, а она жива и здорова как гренадер. Сейчас ей уже за восемьдесят. Развода мне она не дает, живет у меня в квартире и требует исполнения супружеских обязанностей. Риту называет приходящей шлюхой и каждый вечер гонит ее на улицу В общем, кошмар!..
А как же ее квартира? спрашивали слушатели.
Так это же самый большой кошмар! отвечал Лева. Оказалось, что муж вдовы Грудиновкер при жизни был ужасный картежник. Так что ее квартиру сразу же пришлось отдать за долги. Хорошо, что хватило хотя бы на половину. А остальное я до сих пор выплачиваю Поэтому же я вам и говорю: не ропщите на свою жизнь. От добра добра не ищут. И вообще, запомните раз и навсегда: самые большие в жизни неприятности у человека начинаются именно тогда, когда ему удается наконец осуществить свои самые страстные желания
Шедевр
Практичному другу моего затянувшегося детства Игорю Метелицыну посвящается
Это сейчас бывший приемщик стеклотары Вова Хомяк известен в нашем городе как собиратель картин. Это сейчас он, проводя гостей по своему огромному дому, обставленному с какой-то вавилонской роскошью, небрежно роняет сквозь оттопыренную губу, указывая на стены:
Филонов Шемякин Целков
А это что? интересуются гости, останавливаясь у очередной картины.
А это Ге, еще более небрежно роняет Вова.
Почему ге? удивляются гости. А что, хорошую картину ты уже не мог себе прикупить?
Да нет, отвечает Вова, Ге это фамилия художника. А картина как раз хорошая. Вот темные вы люди
Нет, сейчас Вова в этом вопросе, как говорят его друзья, «какой-то переодетый профессор». Но еще лет десять назад, в те великие времена, когда все мало-мальски соображающие люди в Одессе делали себе огромные состояния за каких-то двадцать минут, а Вова, как самый мало соображающий, сделал его себе за двадцать пять, он, то есть Вова, был далек от этого искусства как от Луны.
Ну Пусик! уговаривала Вову его жена Ляля. Помнишь, мы еще с тобой кино смотрели из жизни миллионера Онассиса? У него там в квартире картинки всякие, статуэтки Красиво! А у нас из живописи один перекидной календарь. Можно подумать, что мы с тобой бедней какого-то там Онассиса!
Перестань! отмахивался Вова. Картинки-шмартинки Это все Чайковский.
Как ты говоришь? переспрашивала Ляля.
Ну это дедушка мой так говорил, объяснял Вова. Все, что человек не может съесть, надеть на себя или трахнуть это Чайковский. То есть для жизни вещь абсолютно не нужная
Впрочем, в том, что искусство для жизни вещь очень даже не бесполезная, а никакой не Чайковский, Вове пришлось убедиться довольно скоро.
Ранним воскресным утром грянул этот звонок. Ляля отправилась было открывать бронированную входную дверь, но та почему-то раскрылась сама, и перед четой Хомяков предстал неотразимо элегантный мужчина, похожий на молодого Мефистофеля, с огромным кожаным кейсом в руках.
Алекс Пургалин! представился он. Бывший ваш соотечественник, а ныне гражданин США. Президент транснациональной суперкорпорации «Брайтонский Лувр». Дешевая распродажа бесценных шедевров. В этом городе всего на несколько минут, и вот, так сказать, не мог не посетить представителей зарождающейся элиты Мои рекомендательные письма Совместные фотографии с Клинтоном, папой римским, а также мэром города Бугульмы
Ой, Вовчик! ахнула Ляля. Так это же как раз то, что нам нужно!
Даже не сомневайтесь! подтвердил гость. Я работаю со всеми самыми богатыми представителями прогрессивного человечества, и еще не было случая, чтобы какой-нибудь клиент ушел от меня безнаказанным. То есть без произведения живописи или скульптуры!
А нам что вы можете предложить? недоверчиво поинтересовался Вова.
Все, что угодно! Взгляните на эти холсты, и Мефистофель достал из своего кейса несколько листов плотной бумаги. Ван Гог, Гоген, Шагал Три лучших художника Брайтона, день и ночь, не выходя из своего подвала, рисуют для меня эти бессмертные копии, которые я, заметьте, ставлю значительно выше оригиналов. Во всяком случае, по цене! Вот Сальвадор Дали. Очень рекомендую. Блестящая вещь!
Где Сальвадор? удивился Вова, рассматривая картину. Тут паровоз какой-то из печки выезжает это я вижу А Сальвадор тут где?
Так говорят же тебе в дали! неловко пошутила Ляля, всем своим видом показывая, как ей неудобно за своего необразованного мужа. Просто, наверное, нужно присмотреться
Нет, твердо сказал Вова. Это мы не берем. Я этот абстракционизм вообще ненавижу.
Совершенно с вами согласен, бодро закивал головой гость. Я его сам терпеть не могу. Бездарнейшая картина!.. Даже не понимаю, зачем я ее вам принес И на глазах изумленных Хомяков быстро разорвал Сальвадора Дали на мелкие кусочки. Но взгляните на это совершенно бесценное полотно! продолжал он, доставая следующий лист бумаги. «Мишки в сосновом бору»! Здесь, я думаю, для вас уже будет почти все понятно!..
Тем более не берем! отмахнулся Вова. Я эту лагерную тематику в квартире не потерплю. «Мишки на севере», «Мишки на лесоповале» Насмотрелся уже в свое время И боюсь, еще насмотрюсь
Но, Вовочка, сильно расстроилась Ляля, надо же что-то приобрести. Больше такого шанса нам может и не представиться
Да что я, не понимаю! взорвался Хомяк. Раз уж у всего мира крыша поехала от этого чертова искусства, надо как-то соответствовать Но тогда уж хотелось бы чего-нибудь, я не знаю Ну, типа, не копию там, а оригинал Желательно антиквариат Ну, чтобы деньги вложить!
Есть, твердо ответил гость, гипнотически глядя на Хомяка. Исключительно только для вас. Именно оригинал. Антиквариат. И именно для того, чтобы вкладывать деньги.
И с этими словами он достал из своего кейса выполненную в натуральную величину ярко раскрашенную, хоть и потемневшую от времени керамическую фигуру, в которой Хомяки, родись они лет на пятнадцать раньше, сразу смогли бы узнать популярную в те времена среди посетителей одесского Привоза кошку-копилку.
Ништяк! ахнула Ляля. Боже, какая прелесть!
В каталоге Эрмитажа этот шедевр числится под названием «Бенгальский лев», заметил президент транснациональной корпорации.
А это точно антиквариат? спросил Вова. В смысле вещь давно сделана?
В шестнадцатом веке.
А сейчас какой? заинтересовалась Ляля.
Сейчас двадцатый. Да тут и так видно, что вещь старинная. Вот ухо отбито. Я думаю, это работа Леонардо да Винчи.