Евгения оттеснил в сторону сумрачный тип в сером плаще:
Тихо-тихо, не надо разговаривать! С другом увидитесь позже. Эй, лейтенант, почему отпустили гражданина? В машину, быстро! Показания от и до!
Подскочивший милиционер взял Евгения за локоть, к кокарде лихо взлетела рука, и они удалились к бело-голубому «УАЗику». На дороге сверкали проблесковыми маячками пять милицейских автомобилей и несколько машин «Скорой помощи». Стартовала одна из белых карет, противно взревела сирена. Сырой осенний воздух состоял из блеска разноцветных мигалок, света фонарей и лая собак.
Высыпавшие из «Ш.П.» студенты оживленно обменивались догадками о происшедшем. За плотной толпой я смог-таки разглядеть Юлю с подружками и ободряюще подмигнул. Девчонки смотрели на меня, ошеломленно округлив глаза. Юля прижимала к губам платочек. Да уж, лежащий на носилках, перетянутый ремнями, грязный, в изорванной одеждея представлял жалкое зрелище.
Ваша знакомая? Она тоже присутствовала здесь? бросил человек в сером плаще.
Худощавый постоянно находился рядом с носилками и увидел, куда я смотрю.
Нет, на дискотеке познакомились. А что тут произошло? Неужели мы с Женькой всех уделали? спросил я, когда остановились у кареты «Скорой помощи».
Это ещё предстоит выяснить! процедил «серый плащ», и резко мотнул головой по направлению моста.
Теперь я проследил за взглядом стальных глаз и с удивлением увидел потупившуюся Юлю, что начала пробираться сквозь толпу, почти волоча за собой подружек.
Носилки погрузили в машину. «Серый плащ» залез следом и уселся на скамейку у стены, из кармана показался коричневый блокнот и дешевая авторучка. Я уставился в белый потолок, кругом висели шланги капельниц, пахло формалином.
Степан, два кубика лидокаина, и приготовь дипроспан, кинул пожилой врач другому, что уже находился внутри «Скорой».
Рассказывай, что случилось! донесся холодный голос.
Да подождите вы допрашивать! проворчал пожилой врач, набирая в шприц какую-то жидкость. Сейчас сделаю блокаду, а то по нашим дорогам рискуем не довезти до больницы.
«Серый плащ» недовольно замолчал, я же почувствовал, как в ногу вошло острие иглы. Двигатель машины заурчал громче и «Скорая» тронулась с места.
Два врача в возрасте утерли пот со лба. Негромкий разговор заглушал шум мотора и ревущая сирена. До ушей доносились обрывки слов «укусы», «порванное горло», «нож».
«Серый плащ» внимательно смотрел на меня. Ручка нервно черкала по листкам блокнота. Боль понемногу отступала, не дергала неожиданно, а переходила в терпимое состояние, как несильное зубное нытье, с которым постепенно свыкаешься. Да ещё и лед приложили, холод приятно остужал разгоряченную кожу.
Откуда же на земле простынки с алыми пятнами?
Что случилось на поляне? Вы можете рассказать? я взглянул на человека с блокнотом.
Давай сперва познакомимсяВладимир Александрович Голубев, следователь по особо важным делам. Ты видел, что на вашей разборке погибли четыре человека, ещё трое находятся в реанимации. Так что рассказывай с самого начала! скомандовал следователь вместо пояснения.
Я превратился в один ноющий кусок страдания. Даже блокада отступила после услышанной новости. Глаза скользили по салону «Скорой», останавливались на колючем взгляде следователя. Скуластое лицо с немного вздернутым носом напряглось в ожидании ответа.
Александр Владимирович Алешин, студент Шуйского индустриального техникума, я с трудом выдавил из себя, пока в голове гремела мысль о четырех убитых.
«Уничтожить! Ненавижу!»возникли мысли охотника.
Это сделал я?
Хорошо, Александр, расскажи, что ты помнишь! скомандовал следователь.
От моста до больницы пять минут пути, так что я успел вкратце рассказать о драке и даже ответить на некоторые уточняющие вопросы. Врачи прислушивались к нашему разговору.
По-разбойничьи свистнули тормозные колодки, легко открылась дверь в промозглую тьму. Подлетевшие санитары вытащили носилки, больничная каталка скрипнула колесиками, когда дерматиновая поверхность приняла отстегнутое тело. После теплой машины морозец пробежался по коже.
Давай, аккуратнее, вот так вот! Ага. Эх, и здоровый же парень, такому на завод идти, а не пьяными драками заниматьсяпробурчал один санитар другому.
Закончу техникум и после армии устроюсь, пообещал я мужчине. Тот лишь скептически хмыкнул, мол, знаем мы васюристов и экономистов.
Серое здание больницы смотрело в небо глазницами окон, в половине горел свет. Словно дверь в рай распахнулась белая дверь, и на пороге возникла женщина внушительных размеров:
Ещё один? Как состояние?
Лучше, чем у предыдущих, но нужно полное обследование. Ребра и потери сознания, отрапортовал один из врачей, когда меня заносили внутрь.
Следом скользнул и Голубев. Худощавая фигура двигалась с грацией балерины, но от этой «балерины» тянуло опасностью.
За дверью протянулся желтый коридор с множеством дверей. У стен прикорнули покрытые потрепанным кожзаменителем коричневые стулья. Несколько ламп дневного света периодически мигали, заставляя вспоминать эпизоды из фильмов ужасов. Длинный полутемный коридор и мигающие лампы. В воздухе царил густой запахбукет немощи, мучений и страха смерти. Дух болезни щедро сдобрен смрадом хлорки.
Вы кто? осведомилась врачиха у следователя.
Тот, не глядя, вынул корочки и раскрыл перед носом врачихи. Женщина кинула взгляд на удостоверение, более пристально посмотрела в глаза следователю. Командирским тоном, не допускающим возражения, заявила:
Подождите пока в коридоре, когда закончимвас позовут.
Я должен быть с ним! следователь угрожающе шагнул вперед.
Худое лицо перекосила недовольная гримаса.
Я велела подождать в коридоре! Или буду вынуждена позвонить вашему начальству и сообщить о том, что вы препятствуете оказанию первой медицинской помощи!
Похоже, что у врачихи накопился изрядный опыт общения со служителями закона. Санитары восхищенно переглянулись, они-то опустили головы после возникновения красной книжечки.
Неразборчиво пробурчав под нос, следователь отошел в сторону и водрузил седалище на коричневое сиденье. За каталкой проследовал немигающий взгляд, от которого по коже побежали мурашки.
Несите в смотровую, я сейчас подойду, врачиха устремилась по коридору.
Каталку завезли в комнату, разделенную пополам голубоватой шторкой, санитары переложили меня на кушетку.
Слушай, парень, а что у вас там произошло? Чего так много мертвых? спросил санитар, что жаловался на пьяные драки.
Не знаю, я не помню ничего.
Ну ладно, отдыхай, завтра расскажешь, санитар похлопал меня по плечу, и я остался один.
Четверо убитых, трое раненых, и у Евгения нашлепка на носу, ещё и сон не выходит из головы. В черепной коробке путались, толкались и налезали одна на другую разные мысли. Чтобы отвлечься от них я решил открыть шкафчик рядом с кушеткой. Стеклянные дверцы изнутри занавешены белой тканью, и что же там находится?
Но едва протянул руку, как от двери раздалось:
Любопытной Варваре на базаре нос оторвали. Не боишься повторить её участь?
В дверях улыбалась знакомая врачиха, полная рука по-хозяйски уперлась в бок.
Извините, пробормотал я, ни разу не лежал в больнице, палаты видел лишь по телевизору. Вот и захотелось самому убедитьсяправду там показывают или выдумку сценаристов.
Ни разу? Интересно, задумчиво сказала врач. Ну ладно, давай посмотрим, что там у тебя поломалось.
Далее пошло обследование: рентгенография, вопросы и ответы, постукивание и пальпация, свечение в глаза фонариком и другие прелести больничного обихода, с которыми в той или иной мере каждый знаком. К осмотру присоединились два пожилых врача.
В результате обрадовали, что сломаны два ребра, на четырех обнаружены трещины, повреждение грудного позвонка, и апофеозомсотрясение мозга третьей степени. Синяки, ссадины и ушибы не принимались во внимание.
Потом гипс, закрепили шею, чтобы излишне не тряс головой. Очередная порция обезболивающего. В принципе можно и не колоть, так как боли почти не ощущал, но плотная врачиха настояла.