Черная проповедь может быть совсем короткой, минуты на три, и читать её много сложнее, чем белую. Казалось бы, должно быть наоборот, но греван, если, конечно, он настоящий греван, в любой проповеди обязан выкладываться по полной, подтверждая и окружающим, и себе, что его служениеискреннее, и он сам действительно верит в то, что говорит. Женщины и гермо редко читают черные проповеди, обычно они становятся белыми греванами, а вот среди мужчин черные встречаются чаще, чем белые. Они обладают нужной суровостью и строгостью, ведь черная проповедь обязана и напугать, и просветить, и заставить серьезно задуматься.
Кроме проповедей греваны занимаются еще и другими делами. Например, они собираются для общей помощипопросит какая-нибудь фабрика убрать территорию, а греваны тут как тут. Илинужно сделать много подарков для детей на праздники, рук не хватает, и греваны спешат на помощь учителям и родителям из комитетов. Это, конечно, больше молодые греваны. Те, что постарше, занимаются своей работой, и хотя бы пару раз в неделю где-нибудь читают. Чаще всегодля небольшого круга, семьи и соседей по дому, например.
Есть, конечно, греваны-звезды. Их приглашают читать по праздникам на телевидение и радио, их проповеди распространяют, сохраняют. Но таких немного, да и не стремятся греваны к славе, ведь гордыня у них считается как раз пороком, а когда тебя возносят на пьедестал почета и поклоненияэто первый шаг к гордыне и есть. А значит, это плохо. И этого лучше избегать.
Учатся греваны чаще всего вольным порядком, именно так училась Бонни в Духовном слове. Часть времени будущий греван проводит на своей обычной работе, а другую часть, обычно по вечерам, слушает наставников, пожилых греванов, и учит в большом количестве священные и околосвященные тексты. Ведь на экзамене может попасться любая тема, а по условиям экзамена проповедь по этой теме ты должен подготовить за час. Дисциплин у греванов не очень много, но к концу обучения они в той или иной степени знают и психологию, пусть по верхам, и философию, пусть не подробно, и историю (по мнению Фадана, они её не знают), и культурные течения, и два-три смежных иностранных языка, чтобы худо-бедно прочесть проповедь не только на своем родном наречии.
Теперь вы знаете, кто такие греваны, и почему Фадан удивился, узнав, что Бонни читает еще и черные проповеди.
не знаю, Фадан. Я правда не знаю, я с ней почти не говорил, Аквист пожал плечами. Но работа ведь и вправду совсем простая.
А если она с ней не справится?
С чем? На письма ответить? С чем там справляться-то?
Фадан вышел в кухню, строго посмотрел на Аквиста.
Так, в общем, я решил следующее. Даем ей испытательный срок. На месяц. Если справится, хорошо. Нет, значит, нет.
Спасибо, Фадан, улыбнулся Аквист. Ну что? Я их позову?
Зови, кивнул Фадан. Познакомимся с вашей Бонни.
Она не наша, Аквист встал. Она просто
Аквист! У тебя все штаны в масле!!! Фадан всплеснул руками. Ты на что сел?!
А что Ой!!! Мамочки!!! Фадан, что делать?!
Возьми мои штаны, переоденься, распорядился Фадан. Позорище.
Мне твои штаны будут до подмышек, заметил Аквист.
Закатаешь. Бегом!
* * *
Переступив порог домика Фадана, Бонни увидела весьма живописную картину. За рабочим столом, на котором высились горы книг и каких-то справочников, сидел высокий черноволосый рауф со строгим выражением на лице. Для пущей строгости этот рауф зачем-то нацепил себе на лоб сильные увеличители, что выглядело странно, потому что в книге, которая лежала перед ним, текст был более чем крупным.
Аквист, с которым она уже познакомилась, стоял рядом с этим самым столом. Одной рукой он пытался листать какую-то книжку, второйподдерживал сползающие штаны, закатанные до коленей, причем правая штанина была закатана больше, а левая меньше.
Проходи, предложил Шини. Знакомься. Это Фадан, он преподаватель истории и наш ну видимо, будущий скъ`хара. Да?
Фадан кивнул.
Аквиста ты уже видела. Фадан, это Бонни.
Очень приятно, процедил Фадан, по лицу которого было видно, что приятно ему на самом деле не очень. Бонни, расскажите о себе.
Аквист и Шини переглянулись. Они уже поняли, что просить Бонни о чем-то рассказатьштука небезопасная.
О себе? переспросил Бонни. Ладно. Я переехала из Айдивиля, два года назад. Там жила с мамой, тремя папами и двумя братьями. Они мальчишки, младше меня. Еще школьники. Мама работает в ателье, мой папаплотник, второй папа, который не моймеханик.
А старший отец? поинтересовался Фадан.
Ооо Бонни закатила глаза. Это была такая история! Сейчас расскажу.
Шини закрыл глаза ладонью.
Вы видите, я беленькая, да? А оба брата у меня рыжие. Ну, как Шини примерно, только потемнее. Мой папа в свое время очень сильно влюбился, но тот мужчина уже был чужим скъ`хара, и не захотел бросать свою семью. А папа очень хотел, чтобы у него и мамы был ребенок от него, потому что он был ну очень красивый! Мама рассказывала, что он был блондин, и с голубыми глазами. Совершенно особенная внешность! И мой папа поехал следом за ними, когда они поехали отдыхать. У того мужчины было двое гермо. Но детей не было! Представляете, какой ужас?
Что ужас? Фадан немного оторопел от её повествования.
Когда семья без детейэто же ужас! И мой папа приехал туда же, где они отдыхали, и неделю уговаривал, чтобы тот с ним встретился. Потом его даже побили эти гермо
«А я бы убил, подумал Аквист. Ему на секунду вдруг представилось, что кто-то бродит вокруг них и домогается Фадана. По спине побежали мурашки. Да я бы точно убил! Ничего себе историйка».
Ну, в общем, тот скъ`хара пришел к папе в больницу, извиниться за то, что они папу побили
Угу, денег предложить пришел, чтобы полисандеры дело не завели, дошло до Фадана. Так
И мой папа сказал, что ему не нужны деньги, а нужна только любовь, гордо закончила Бонни. Ну и тот согласился, но только на одну встречу. И появилась я.
«В кого она, интересно, такая дура? подумал Фадан. Папа-то, оказывается, неплохо соображал. Любовь, это надо же. Шантаж чистой воды».
А папа потом с тем встречался? невзначай спросил Аквист.
Нет, помотала головой Бонни. Но они переписываются. Папа присылает мои фото. У того скъ`хара ведь больше детей так и не было.
«Тот скъ`хара, видимо, из бездетных, дошло до Фадана. Он про такие семьи знал, и втихую им завидовал. Ему, с учетом Аквиста и Шини, бездетным остаться не светило. И небедный. И с мозгами. Только единожды глупо прокололся на хитром папе этой девицы. Да и то исключительно из-за того, что папа сумел выбесить обоих гермо своей назойливостью».
Скажите, милая, вы хорошо владеете компом? спросил Фадан.
Хорошо, заверила Бонни. Могу показать. У меня есть в коллекции все общалки, по всем направлениями. Даже своя общалка есть, про шляпки.
Хорошо, кивнул Фадан. Что насчет ответов на звонки? Сумеете справиться?
А что нужно отвечать? Бонни задумалась.
Отвечать нужно по обстоятельствам, вздохнул Фадан. Когда что. Если, например, я работаю, он кивнул в сторону стола, надо будет ответить, что меня нет, я отошел, буду позже. И уточнить, по какому вопросу звонят. Посмотрите в сети обязанности секретаря, почитайте. Ничего сложного. Ну, еще иногда надо сделать еду и подать её, например. Или заварить лхус. Или отнести куда-то какие-то бумаги. Вы справитесь?
Бонни хмыкнула.
Ну, не знаю, протянула она. Наверное. Я попробую.
Вот и замечательно, подвел итог Фадан. Шини, покажи ей, пожалуйста, кухню. Аквист, разгреби там место за компом, пусть разберется, что и как надо делать с письмами.
* * *
Шини прежде думал, что он всё знает о дурах, но оказалось, что не всё. О, нет, далеко не всё! В этот день Шини познал на практике, что такое на самом делесмешанные чувства. Потому что чувства у него в тот день смешались во что-то совсем непередаваемое.
Сначала Бонни заварила лхус, и заварила его так, что пить оказалось совершенно невозможно. Выяснилось, что готовить она не умеет, потому что «никогда не пробовала». Дома готовили мама и папа, а тут, в академии, она «кушала в столовой». Или кто-то из девочек в общежитии что-то делал. Шини пришлось провести краткий ликбез, в результате которого второй заваренный Бонни лхус получился сносным. По крайней мере, она не положила по полстакана ягод, и налила горячей воды до половины стакана, а не целиком и через край.