Очень приятно, Аквист церемонно поклонился. Бонни, а где вы учитесь? На каком факультете?
Я не на факультете на самом деле, девушка опустила глаза. Я я на втором курсе в академии Духовного слова. Я греван.
Что? Аквист явно растерялся.
А что тут такого? удивилась она.
Да ничего, Аквист почесал в затылке. Темный или светлый?
Черно-белый, я универсал. Ну, буду универсалом, поправила Бонни сама себя. Не верите?
Почему не верим? удивился Шини.
Да почему-то никто не верит, Бонни пожала плечами.
А основная специальность какая? поинтересовался Шини.
Я шляпница. Делаю шляпки. Для кино и для театра. Вот, посмотрите, она оживилась. Видите, какая милая? Это копия шляпки из спектакля «Роза в тернистой траве». Там молодая девушка Роза приезжает в город из села, и влюбляется в гермо по имени Орамос, а этот гермо из богатой семьи, и очень испорченный и избалованный. Его братья и оба отца прочат ему будущее в торговле, где сами работают, а он бездельник и работать не желает. Ну, потому что испорченный. А эта Роза очень хочет, чтобы он изменился и стал хорошим. Ну, чтобы пошел работать, как все, и чтобы на ней женился. А еще у него есть будущий скъ`хара, только этот скъ`хара большой политик, и ему не нужна Роза, ну, чтобы она стала женой Орамоса, ему хочется, чтобы он женился на другой девушке, а эта девушка его старше, и у неё на примете есть еще один гермо, и
Аквист и Шини молча смотрели друг на друга, не в силах произнести ни слова. Наконец, Аквист набрался смелости и попытался вклиниться в словесный поток.
А шляпа-то тут при чем? спросил он.
Шляпа? Бонни на секунду остановилась, вспоминая, о чем шла речь. Ах, шляпа! Такую шляпу носит тётя Орамоса, злая сестра его матери. Она
Видимо, придется потом дорассказать, вдруг сообщил Шини. Фадан, кажется, проснулся.
Я обязательно расскажу, заверила Бонни. Такой спектакль замечательный! Просто прелесть!
А он большой, этот спектакль? осторожно спросил Аквист.
Три с половиной часа идет, ответила Бонни. Не очень большой.
Не очень? тупо повторил Шини.
Конечно, не очень! Вот, например, «Красавица и змей» идет шесть часов. С перерывом на обед. Я потом расскажу, пообещала Бонни. Ну что, идем?
* * *
И это что, всё? с недоверием спросил Фадан Аквиста. Шини и Бонни сейчас сидели на лавочке перед домом, а Фадан с Аквистом обсуждали единственную кандидатуру на секретарскую роль.
Всё, кивнул Аквист. Больше никто не пришел.
Врешь, тут же осадил его Фадан. Пришел. Но вы захотели эту девицу. Так?
Ну так, Аквист понимал, что врать Фадану бесполезно. Фадан вообще чувствовал ложь в один моментдолгая практика работы со студентами сделала своё дело.
И что вы остальным наговорили? А ну, отвечай! Отвечай честно, я сказал! рявкнул Фадан.
Эээ ну Ладно. В общем
Выслушав рассказ Аквиста, Фадан с полминуты буравил его взглядом, а затем приказал:
Снял быстро куртку и лёг. Поганец!
Ну, всё, понял Аквист.
Отшлепает.
Точно.
Фадан был воспитан в старых традициях, поэтому не чурался иногда телесных наказанийсейчас, например, он явно намеревался взять хлопалку и надавать Аквисту по филейным частям. Хлопалкой служила тщательно ошкуренная деревянная дощечка с ручкой, которая, по словам Фадана, жила в его семье три поколения. Шлепал Фадан не сильно, но вполне ощутимо. И само наказание было ужасно унизительным. И сидеть после этого наказания получалось только на следующий день. Наказывал Фадан редко, всегда только за очень серьезные проступки. Аквисту, например, доставалось в четвертый раз за всё время общения с Фаданом. Первый раз он получил за пьянку, второйза то, что при всех, в том числе и при Фадане, нахамил собственной маме, третийкогда поставил на кон общие деньги студенческой группы и проиграл, и четвертыйсейчас, за то, что опозорил Фадана перед незнакомыми гермо.
Аквист понимал, что хлопалку он заслужил.
Но легче ему от этого не было.
Ау ой ну пожалуйста Фадан ну хватит!.. я больше не буду!.. ай ну, Фадан
Если еще раз про меня кому-то чужому такое скажешь я тебя вообще выгоню, и обратно никогда не пущу! Ты понял? Паршивец! Поганец! Тварь неблагодарная!!!
Фадан, я, правда, больше не буду!.. неблагодарная тварь была готова расплакаться, но делать этого было ни в коем случае нельзя. Фадан, ну прости!.. Я просто очень хотел оооой! Чтобы она осталась!.. Ай!.. Мамочки!!!
Вставай, приказал Фадан. Иди, приложи из морозилки что-нибудь холодное. И больше так не делай! Думаешь, мне удовольствиетебя бить? Думаешь, я этого хочу?
Не думаю, Аквист шмыгнул носом. Фадан, прости, пожалуйста Но она такая хорошенькая там такие уроды пришли и тупые Два спортсмена, три фраера, из поэтов.
Аквист, Фадан взял Аквиста за плечи и развернул лицом к себе. Тебе Триединым дан языкзачем? Чтобы ты подошел ко мне, если что-то нужно, и сказал этим самым языком: скъ`хара, я хочу поступить так-то и так-то, ты не против? Илискъ`хара, мне очень нравится эта девушка, я хочу, чтобы она работала у нас. И всё! Ты понял? Мы бы это обсудили, и, я думаю, решили бы вопрос.
Аквист тяжело вздохнул и кивнул. Фадан утешающее похлопал его по плечу.
Очень больно? спросил он с участием.
А то ты сам не знаешь, угрюмо ответил Аквист.
Знаю. Не очень. Так, теперь рассказывай, что это за девушка такая.
Аквист ушел на кухню, вытащил из морозилки большой брикет с замороженным маслом, секунду подумал, потом положил брикет на стул и сел на него. Пострадавшей в неравном бою с хлопалкой попе сразу стало значительно лучше.
Девушка её зовут Бонни, она мастер по шляпам. Учится в Духовном слове
Онагреван?! оторопел Фадан. Она?!
Ага.
А какой? Черный или белый?
Черно-белый, универсал.
Интересно, Фадан усмехнулся. Вот такая воздушная фея, и читает проповеди? Причем черные?
Ну, как видишь
Пожалуй, тут стоит немного приостановить наше повествование и рассказать, кто же это такие, греваны.
На Раворе-7, на всем Раворе-7, существует одна-единственная религия. Она называется религией Триединого. И у этой религии существуют служители, которые так и называютсягреваны. Служение у них исключительно добровольное, ни один греван не имеет права взять за своё служение ни единой монетки: как только он это сделает, он тут же греваном быть перестанет. Греваны живут, как им заблагорассудится. Они могут уходить жить в монастыри, существующие исключительно на самообеспечении, или могут жить в миру, точно так же, как и все другие граждане планеты. Такие греваны ведут совершенно обычную жизнь, работают на работе, заводят семьи, рожают детей. От остальных граждан их отличает лишь одно: они имеют подтвержденное право нести просветленное слово другим живущим. И делают они это с помощью белых или черных проповедей.
Проповедь греван может читать где угоднохоть в лесу, хоть в поле, хоть на площади, хоть в общественном транспорте. Вообще везде. Желающие послушать могут остановиться, не желающие просто проходят мимо. Чаще всего греваны читают проповеди белого цвета. Это и жития святых, и различные назидательные истории, и показательные случаи из жизни самих греванов и их знакомых. В конце каждой истории должна находиться мораль, подтверждающая смысл рассказанного. По правилам, если кто-то остановился послушать гревана, уходить этот кто-то не имеет права, пока греван не закончит проповедь. Поэтому проповеди чаще всего читаются короткие, минут на пять-десять. Если, конечно, речь не идет о проповедях праздничных. Эти подлиннее. От пятнадцати минут до получаса. Это, конечно, проповеди белые.
Но бывают и черные проповеди. Они гораздо более жесткие, и порой даже жестокие, да и мораль в них зачастую злая, едкая. В таких проповедях греван имеет право критиковать всё, что пожелает, даже Триединого за несовершенство замысла, например, но чаще всего греван критикует порок, любой порок. И намекает, что за пороком обычно следует наказание.