Это точно всё? Элигор хмуро смотрел в глаза детективу. И под этим взглядом Декстеру становилось как-то не уютно.
Точно. Детектив буркнул почти себе под нос. Но Элигора это не остановило.
И мальчишка ни с кем, кроме них, не разговаривал и никому в глаза не смотрел?
Декстер изумлённо вскинул брови, признаваясь сам себе, что или он становится староват и потому плохо понимает своих клиентов, или этот тип немного не в себе, если не слышал, о чём ему только что говорили. Однако Элигор ждал ответа.
Нет, я же вам сказал. Они стояли, разговаривали, потом Рэлса оглянулся, потом побледнел и упал.
Оглянулся Элигор с совершенно удовлетворённым видом неторопливо опустился в кресло. Вот оно
Что оно? Декстер всерьёз стал опасаться за умственное и душевное здоровье своего клиента. Вы о чём?
Странный клиент, довольный, как кот, безнаказанно наевшийся сметаны из хозяйской тарелки, уже привычно проигнорировал вопрос детектива. Зато в очередной раз задал свой.
Декстер, вы когда-нибудь слышали об Инквизиторах?
Детектив в полном недоумении уставился на собеседника. Подозрения, что он всё-таки имеет дело с сумасшедшим, становились всё крепче. С самого начала своей карьеры он слышал, что с больными людьми надо соглашаться, какую бы чушь они ни несли, и потому кивнул, решив про себя разузнать про своего клиента побольше. На всякий случай.
Да, читал что-то такое, в школе ещё. Святая Инквизиция, Джордано Бруно
Не то! Элигор весело хохотнул. Торквемада, конечно, был не самой гуманной личностью, но на наш случай у него неоспоримое алиби.
Торквемада? Кто это? Декстер в очередной раз признался сам себе, что был полным идиотом, когда позарился на гонорар и согласился связаться с таким ненормальным типом.
Элигор же довольно скалился в улыбке.
Знаменитый инквизитор, хотя он не имел отношения к тем, о ком я говорю. Впрочем, чтобы было понятней, я очень рекомендую вам, детектив, посетить городскую библиотеку. Он вынул из кармана небольшой, сложенный вдвое, листок бумаги и бросил его на стол. Вот вам список, пошарьте немного в книгах И в архивах криминальной полиции заодно, если сумеете. А мне, пожалуй, пора.
Когда странный клиент скрылся за дверью, Декстер взял со стола листок и какое-то время крутил его в руках, раздумывая, мог ли Элигор, будучи душевнобольным, незаметно похитить крупную сумму денег. Не припомнив за последние несколько лет ни громких краж, ни побегов из лечебницы, детектив со вздохом развернул список.
Первое же название повергло в недоумение. Это не было учебником по криминалистике или архивным документом, это даже не было каким-то историческим материалом, чего Декстер в какой-то мере ожидал после разговора об инквизиции.
Автором книги значился некий А. Филлипс, и называлась она "Terra Mortuis".
Далее следовали "Coultes des drauges" Кристиана Мэллона, "Rationonfate" О. Веарука и "Безмолвный суд" Б. Саббатеи. Последнее название в списке оказалось подчёркнуто красными чернилами, словно составитель рекомендовал обратить на неё особое внимание: "Siddha" Эрика Сатора.
* * *
Река. Угрюмые, как Стикс, волны. Чёрно-серый мрачный гранит. Хмурые дома на том берегу.
Я жду здесь. Где убит мальчишка.
Пронзительный ветер не тревожит одежду и душу. Уже давно.
Раньше былиненависть и слова приговора. Истрашная, обжигающая боль, ярым пламенем вспыхивающая в мозгу, вырывавшаяся наружу, испепеляя осуждённого.
Нознал ли я, что выбор верен?
Знал ли, что приговорённыйприговорён?
Или это был лишь мой выбор?
Мой
Раньше был слепой жар ненависти. Болезненное удовлетворение. Муки совести. Кошмары. И молитва. Надежда, что всё это кончится.
Теперьхолод. Ледяная уверенность клинка, обрывающего нить чужой жизни. И Сиддха.
Кто я был? Палач?
Илисудия?
Когда я смог задать эти вопросы, ответы уже не имели значения.
Прежде была ненависть.
Теперь не так.
То же пламя, та же боль.
Но никаких колебаний.
Сиддха.
Единение с неоспоримым, непоколебимым и безжалостным знанием. Приговор. Боль. Исполнение.
ЯИнквизитор.
Карающий меч Справедливости.
Меч, который многим стоит поперёк горла
Он здесь.
Лэнг Элигор остановился в нескольких шагах от мужчины в тёмном пальто, созерцавшего волны, досадливо дёрнул уголком рта: хотел опередить, но его уже ждали.
Двое мужчин, неуловимо похожих и внешне разных как правая и левая рука, некоторое время стояли, глядя, как холодный ветер старается докинуть до парапета ледяные брызги. Элигор не желал начинать разговор первым. Но он знал, что стоявший рядом с ним может молчать часами, понимая всё без слов. Называвший себя Лэнгом Элигором так не мог.
Уже не мог.
Однажды ты ошибёшься, он покосился на собеседника, чей жёсткий профиль гармонично вписывался в мрачно-серые цвета пейзажа. И станешь таким же, как я.
Возможно, спокойно раздалось в ответ. Никто не минует Суда и Приговора.
Элигор вздрогнул, а затем развернулся и пошёл прочь.
Он уходил, ёжась от ветра.
Снова бросил мне вызов.
Он ждёт, когда я проиграю.
Мой враг.
Мой хранитель.
И это тоже часть Сиддхи.
Её Игра.
Её Закон.
3.
День, что и говорить, выдался насыщенный. С самого утра Декстер носился по городу, копаясь во всевозможных списках, книгах и отчётах. С архивом криминальной полиции ему повезло: начальник одного из отделов был старым приятелем детектива, благодаря чему Декстер смог беспрепятственно просмотреть документы пятнадцатилетней давности. Попутно он попробовал разузнать про своего клиента, но на все запросы получил одинаковый ответ: в архивах не значится. С одной стороны, отсутствие имени Элигора в криминальной хронике родного города успокаивало, с другойЛенг Элигор не значился и в обычных архивах, словно такого человека и не существовало. Впрочем, последнее обстоятельство нисколько не смутило Декстера. В конце концов, он не видел документов с настоящим именем своего клиента, соблюдая ту самую тайну, о которой Элигор упомянул в первый раз. Скорее всего, имя вымышленное, но в равной степени загадочный клиент мог оказаться и приезжим психом, и человеком из тайных служб. Слишком много непонятного и странного он говорил. В любом случае, улик, чтобы обвинить Элигора хоть в чём-то, у Декстера не было.
Попутно детективу удалось перекинуться парой слов с медэкспретом, делавшим вскрытие Кадогена. На недоуменную реплику Декстера о том, почему Рэлса умер такой странной смертью, медик пожал плечами и сказал, что, возможно, мальчишку убил страх.
Видите ли, детектив, объяснил эксперт, стоя у автомата и дуя на горячий кофе в бумажном стаканчике, разрыв сердца может быть вызван разными причинами. Обычно это бывает у тех, кто перенёс инфаркт или входит в группы риска по полу и возрасту. В данном случае, думаю, алкоголь сыграл не последнюю роль. Выпивка заставляет организм вырабатывать адреналин и тем самым ускоряет работу сердечной мышцы. Когда человек испытывает страх, то весь организм начинает работать с повышенной интенсивностью. Если количество адреналина очень большое, возникает фибрилляциячрезмерно частое сердцебиение, больше похожее на дрожь. Оно возникает в нижних камерах сердцажелудочкахи не позволяет им перекачивать кровь. Если ритм не нормализуется, мышца может не выдержать и порваться, что автоматически ведёт к летальному исходу. Конечно, мальчишка не относился к группам риска, но в жизни случается всякое, а выпить они успели изрядно.
Но что могло вызвать такую реакцию? Детектив мысленно дал себе обещание не пить слишком много: он-то к группе риска куда ближе Кадогена.
Не имею представления. Эксперт допил кофе и выкинул стаканчик, заканчивая разговор. Я патологоанатом, а не психиатр.
Но если с документами криминальной полиции, 'орудием убийства' и личностью Элигора дело обстояло более-менее ясно, то оставленный список книг по-прежнему внушал лишь недоумение: в большинстве своём это оказалась литература откровенно оккультного характера, причём описываемые там практики явно не ограничивались сбором чудодейственных травок в ночь новолуния. Некоторые книги были переписаны со старинных трактатов и содержали множество рисунков. Декстер взглянул на одну такую гравюру, после чего немедленно захлопнул книгу и хотел вернуть её на полку, но что-то помешало ему, и он заставил себя пролистать пухлый том до конца. Однако понятнее ничего не стало.