Главное, какая станция окажется впереди: удобная для бегства или неудобная. Оказывается, все станции Московского метрополитена можно классифицировать и подобным образом. Павел убедился, что лучше всего для маневров бегства подходят старые станции, сталинско-хрущевского периода с большим количеством колонн и прочих архитектурных излишеств, таких приятных для беглеца. Лучше всего, когда колонны еще и широкие и скрывают преследователям обзор всего помещения станции. Но тут как карта ляжет Кажется, как раз в тему Паша начал движениерезко, мгновенно, без какой-то видимой подготовки пулей выскочил из вагона и рванулся наперерез людскому потоку, на противоположную сторону, туда, где заметил останавливающийся вагон поезда, идущего в противоположном направлении. Он даже не увидел, а почувствовал, затылком почувствовал, что за ним в плотной толпе тоже началось движение, осмысленное и направленное. Действительно, за ним бежали, и преследователей было двое, правда, позиционно он их превосходил: оба преследователя были по одну сторону от Павла, и не могли из-за этого взять его в клещи. Это был неожиданный, но очень приятный бонус, неожиданный, правда, сейчас Павел не анализировал все эти плюсы и минусы, он действовал, действовал, скорее всего, на одних рефлексах, но рефлексы у него, как у беглеца, оказались правильными. Теперь преследуемый изо всех сил бросился к вагону метро, но, очутившись за колонной тут же сделал резкий разворот, оббежал вокруг колонны и бросился с еще большей энергией в обратную сторонук вагону, из которого только что выскочил. Он не мог видеть и не рассчитывал, что колонна так удачно скроет его от преследователей, которые, добежав до вагона, растерялись, потеряли драгоценные мгновения, прежде чем поняли, что беглец сделал круг почета и рванул обратно, ведь Павел действовал на рефлексах, а им пришлось включать логику, осознавать, что происходит. И это момент осознания был для Павла моментом истиныон успевал уйти от погони! Весь расчет был на неожиданность маневра, но если бы колонну пришлось оббегать с другой стороны? Если бы колонны были другой толщины и его маневр был разгадан сразу же, кто знает, был бы смысл продолжать рассказ о нашей истории? Весь безумный расчет Павла строился на том, что он успеет совершить марш-бросок через перрон и вернуться к вагону обратно. И ему опять повезло, когда он рванул обратно он сумел только лишь раз задеть какого-то человека, задеть легко, не сбиться с темпа, успеть влететь в вагон в тот самый момент, когда двери уже начали закрываться. И только когда вагон тронулся, Павел увидел на станции растерянные лица преследователей, но это уже не имело значения: этот маленький раунд борьбы за жизнь Павел выиграл.
На следующей станции Павел вышел, выскочил из станции, сделал небольшой круг, убедился, что преследователи вернулись в метро и вернулся через небольшой промежуток времени за ними. Это было безумием, но в любом безумии была своя логика. Они будут уверены, что он уже покинул метро, что уходит от него маршрутками, а я вот он где, снова тут, не ждали? Надо только постараться избегать кольцевой. Паша так и сделалпроехал еще две станции, пересел на другую линию, к своему удивлению обнаружил, что снова подъезжает к станции Парк Горького.
Павел задержался немного, осмотрелся, вроде бы хвост удалось сбросить. Но куда и к кому ему податься? Наконец-то появилась возможность подумать и чуть-чуть передохнуть. Первая мысль была позвонить той девушке, с которой он познакомился в метро, а почему бы и нет? Люда оставила телефон, это поможет убить вечер, а то, что он вечером гуляет с красивой девушкой, его преследователи вряд ли смогут такое представить. Люда Люда Люда Вот и ее номер.
Давай так, позвоню ей по карточке с таксофона. Мой мобильный трогать нельзя, а новую карточку пока не приобрел. Надо будет подцепить какую-то левую карточку на рынке, а пока мне хватит средств, чтобы поговорить, или нет?
И пока Павел осматривался, в надежде найти телефонный аппарат, тут же заметил человека, который, несомненно, представлял для него угрозу. Это был крупный небритый мужчина лет пятидесяти в длинном черном плаще и с цепким неприятным взглядом. Он был так похож на одного из тех, кто побывал на его квартире, что стало как-то неуютно и неприятно. Мужчина пытался кого-то вызвать по мобильному телефону, но увидев Павла, отставил телефон и стал пробираться ближе к пути, к которому прибывал уже поезд. Павел понимал, что ему теперь отрезают путь к вагону метро. Он не знал, успел ли сообщить преследователь что-то своим шефам или нет, но теперь это уже н имело такого значения. Надо было попытаться как-то уйти. Павел пошел к вагону, мужчина двинулся ему наперерез. Если его не собьет с толку поток пассажиров Или опять слиться с пассажирами, а потом впрыгнуть в вагон? А что, если
И тут он увидел того, кто действительно представлял угрозу. Это была женщина. Павел сделал резкий разворот, чтобы оказаться от этой новой опасности как можно дальше. Обостренная до боли интуиция на опасность говорила, нет, вопила о том, что сейчас надо постараться оказаться от этого места и этой женщины как можно дальше, но
Взрыв ударил по ушам, взрыв отбросил его тело, но в кого-то Павел врезался, или во что-то, удар был таким сильным и неожиданным, что Павел мгновенно потерял сознание. Темнота заволокла весь мир, и оставалось только гадать, навсегда ли эта темнота, или же временно. Павел видел, как поднимается над станцией, как носятся по перрону люди, как ревет кто-то раненный, как молодая женщина сидит у колонны, зажав уши руками, и раскачивается из стороны в сторону. Он все это видел. Теперь Павел решалумер он или еще нет.
Часть четвертаяВезение в неожиданной степени
Глава двадцать перваяЛежать!
Москва. Метро. Парк им. Горького. Олсуфьевский переулок. 29 марта 2010.
Он пришел в себя так же неожиданно, так же быстро, как и потерял сознание: не было пелены перед глазами, тумана, была только сильнейшая головная боль, которая помогла осознать тот факт, что он еще жив.
Скоро первое апреля, день дурака, день смеха кто же так надо мной посмеялся? это была первая мысль, которая пришла ему в голову. Мысль, несомненно, дурацкая. Логичнее было спросить себя: что случилось, или что со мной, где я, например.
Но весь строй мыслей Павла Полянского был строем мыслей преследуемого человека. Поэтому первой осознанной мыслью было: как мне убраться отсюда?
Мусор, кровь, груда тел, стоны, крики. А вот и тот, который его преследовал, не подает признаков жизни, он был немного ближе к вагону, чем Павел. Паша встает, его одежда порвана и в крови. Он понимает, что надо убираться, пока не заявились всевозможные спасатели, и убираться как можно скорее. Первое, что приходит в головуэто не идти наверх, наверняка, из преследователей там может кто-то дежурить, тогда лучше всего представляется уйти по линиям. Павел уверен, что контактный провод будет обесточен. Он находит конец покореженного взрывом поезда, ныряет на путь, кажется, ему немного, но везет. Одеждане самое главное, он теряет кровькровь льется из нескольких резаных ран, скорее всего, это осколками плитки его так порвало. Нет, порвало не сильно, но кровь идет. Рану на плече, ту, которая беспокоит его больше всего, Павел зажимает кулаком. Главноене потерять сознание, главноедойти. А вот и поезд, почти что пустой, видно, что людей из него эвакуируют, еще несколько пытаются выйти, видно, ранены, им помогают выбраться из вагонов. Ну что же, это хорошо, где есть толпа, там есть укрытие, хоть какая-то толпа, Павел двинулся за людьми, понимая, что их будут выводить к ближайшей станции, а это было хоть каким-то выходом. Конечно, ему лучше было бы воспользоваться каким-то служебным тоннелем или системой вентиляции, но в таком состоянии, не зная досконально планов метро в этом месте, Павел не рискнул пойти таким путем. Он знал, что на станции есть служебные помещения, знал, что там есть обходные маршруты для ремонтников, но это было на станции, а в тоннелесовсем другое дело: темнота, пронизывающе холодный воздух, массивные провода. Начинает морозить, что это, холодный воздух или потеря крови? На станции стоял еще один пустой поезд, и только тут Паша понимает, что сумка с личными вещами осталась на станции. Вот незадача! Правда, деньги остались при нем, но что такое деньги, если надо будет думать о куче вещей? Гардероб придется менятьв таком виде Павлу делать на улицах столицы нечего. Его первый же патруль заметет. «Полянский, Полянский, где твое хохляцкое счастье?» промелькнула мысль в голове беглеца.