По ситуации. Михаил повернулся и пошёл в участок.
Я пошёл следом.
Всё-таки он нежить, и забывать об этом нельзя.
В помещении было прохладножара сегодня упала, а кондиционеры, похоже, отрегулировать никто не спешил, так и работали на полную мощность. Народа оказалось не много. Две заплаканные тётки делились с молодым лейтенантом из дежурной части своими бедами. Судя по лицу лейтенанта, ему эти беды казались не огромными и неслыханными, а мелкими и банальными. Ирина из регистрационно-разрешительной оформляла какие-то бумаги худощавому мужчине интеллигентного вида. Наверное, выписывала разрешение на очень большую и страшную пушку.
У тебя ведь есть свой кабинет? спросил Михаил.
Да, разумеется Я покрутил головой. Вон там.
Дверь заедала и открылась с трудом. Через маленькое окошко с трудом проникал свет с улицы, я щёлкнул выключателем, с недовольным гудением загорелись старые люминесцентные лампы.
Я сел за стол, Михаил напротив. Кабинет сразу оказался полон. Кваzи провёл пальцем по столу, посмотрел на палец, покачал головой. Спросил:
Как подполковник Даулетдинова тебя терпит?
Я хорошо работаю, сказал я. А бумажками занимаюсь два раза в месяц. Ну или раз. От рассвета до заката. А у тебя был кабинет в Питере?
Вроде бы был, сказал Михаил. Но у нас у нас всё по-другому.
Вы ухитряетесь обходиться без многих официальных структур, кивнул я. Как?
Мы все знаем свою цель и своё место.
Дверь хлопнула, заглянул Александрпожилой майор из следственного. Сказал:
Дуй-ка к царице, дознаватель.
Что стряслось? насторожился я.
Много будешь знать туманно ответил он. Скорее всего, сам не знал. Видимо, сидел у подполковника, когда той вздумалось меня вызвать, а то с чего бы оказался на побегушках.
Яволь, сказал я. Александр был немец, чьи предки переехали в Россию ещё во времена Петра Великого.
Вазелин готовь, посоветовал Александр и закрыл дверь.
Кажется, он все-таки что-то знал.
Почему царица? спросил Михаил.
Потому что Шамаханская.
Но она же Даулетдинова!
Я развёл руками. Кто может предсказать, как и откуда возьмётся прозвище? Да никто.
А зачем вазелин?
Я посмотрел на Михаила с подозрением.
Нет, я понимаю смысл выражения, успокоил он меня. Но, во-первых, твой начальникженщина, поэтому смысл меняется на совершенно противоположный
То, что она женщина, не помешает ей употребить меня и с вазелином, и без вазелина, вздохнул я, вставая.
Во-вторых, вчера и сегодня ты хорошо поработал и к тебе не должно быть претензий
Михаил! с чувством сказал я. Претензий ко мне не будет, когда я помру. Да и то, только если не восстану.
Я иду с тобой, решил кваzи.
Спорить я не стал.
Выйдя из кабинета, я запер дверь, и мы отправились к царице. При виде кваzи она погрустнела.
Я вас не вызывала, Михаил Иванович. Вы можете пока отдохнуть?
Положение кваzи в нашем отделении, без сомнения, было очень туманным и плохо регламентированным. Похоже было, что Даулетдиновой позвонили сверху. Причём с самого верху. И велели назначить Михаила мне в напарники и оказать всяческое содействие.
Любопытно!
Спасибо, Амина Идрисовна, вежливо сказал он. Но мне было бы очень полезно понаблюдать за тем, как идёт работа с личным составом.
Видимо, против этого Даулетдиновой возразить было нечего.
Денис, кто вчера производил досмотр задержанной Виктории Томилиной?
Прежде чем я прокрутил в памяти вчерашний вечер и пришёл к неутешительному выводу, что мы вообще не проводили досмотр задержанной, сдав её на руки опергруппе «как есть», кваzи сказал:
Я её осмотрел, Амина Идрисовна.
Что у неё было с собой?
Ничего, невозмутимо ответил Михаил. На ней был обтягивающий деловой костюм. Женщины редко носят что-то в карманах, для этого есть сумочки.
Подполковник непроизвольно бросила взгляд на шкаф, где, вероятно, и стояла её сумочка.
В ушах серёжки, серебряные, в виде листиков. На шее цепочка с медальоном, тоже листок, очевиднокомплект. На правой руке обручальное кольцо, белое золото с маленьким бриллиантом, примерно одна десятая карата, но чистой воды. На левой руке браслет с подвесками, серебро и кристаллы Сваровски. Всё.
Вы очень наблюдательны, похвалила его Даулетдинова. Мужчины редко так хорошо запоминают украшения.
Она явно была растеряна, кваzи выбил у неё почву из-под ног.
Что-то случилось? поинтересовался Михаил.
Она сбежала.
Каксбежала? воскликнул я. Михаил молчал, ожидая продолжения.
Когда её привезли для оформления в изолятор временного содержания, оказалось, что наручники у неё сняты. Она сбила с ног наряд и убежала.
Расстёгнуты? спросил Михаил.
Даулетдинова нахмурилась. Взяла со стола какой-то листок, прочитала.
Нет да Сняты, и лежали на полу машины. Нет, не расстёгнуты.
Кваzи могут вытащить руки из любых наручников, сказал Михаил. Надо всего лишь сломать кости. Это больно, требует времени на восстановление, но возможно. Патрульные не читали инструкцию по перевозке задержанных кваzи?
Мы нечасто арестовываем кваzи! заступилась за патрульных подполковник. Чаще перевозим восставших
Кваzи не ангелы, мы тоже совершаем преступления, невозмутимо сказал Михаил. Если в человеческой жизни была склонность к преступлениям, то она проявится и в кваzи-жизни. Надо внимательно читать инструкции, мы направляли их в ваше министерство внутренних дел.
Подполковник вздохнула.
Я сообщу об этом. Что ж хорошо, что это не вина Дени не наша вина. Денис, почему вы так напряжённо смотрите на своего напарника?
Восхищаюсь его профессионализмом, сказал я. Нам помочь в поисках Виктории?
Этим уже кто только ни занимается! махнула рукой Даулетдинова. Идите. Займитесь отчётами.
Я лучше обход сделаю, сказал я. У меня на участке сорок три бабушки и двадцать восемь дедушек, которых надо почаще проверять.
Сделайте обход, согласилась Даулетдинова, из чего я понял, что она серьёзно смущена ситуацией. Не загнать меня заполнять бумажкиэто что-то неслыханное!
Покинув кабинет начальника, Михаил двинулся было к моему, но я подхватил его под руку.
Позвольте пригласить вас на прогулку, Михаил. Чудесная погода, надо больше дышать воздухом.
За окнами громыхнуло.
Как угодно, Денис, согласился кваzи. Вы что-то хотели спросить?
Да-да-да, ускоряя шаг и заставляя Михаила поторопиться, пробормотал я. Скажи мне, напарник, любимец богов Как ты врать научился?
Я не врал.
Хо-хо-хо! голосом пьяного Санта-Клауса воскликнул я. Ну да! Дверь участка хлопнула за нами, и я продолжил, хотя и тише: Ты не проводил досмотр. Я не проводил досмотр. Ты соврал!
Осмотр должен был провести ты, ответил Михаил. Моя вина в том, что я недоглядел за тобой.
Но ты соврал! А кваzи не врут!
Это кто вам сказал? Кваzи?
Я остановился, в упор глядя на напарника.
Михаил вздохнул. Я уже понял, что это у него был отработанный приём невербального общения.
Да, мы не врём. Но я и не соврал. Я сказал то, что царица хотела услышать
Это нам она царица!
Я сказал подполковнику, что осмотрел Викторию. Я и осмотрел её, очень внимательно. Но осмотр не равен досмотру.
Ты лжец! Ты формалист и крючкотвор! воскликнул я в полном восхищении. Ты настоящий полицейский старой школы!
И вот тут он неожиданно улыбнулся.
Наверняка так же искусственно и рассудочно, как и вздыхал. Но улыбнулся.
Куда уж старее. Я при Сталине родился, при Хрущёве в школу пошёл, при Брежневе работал, при Путине на пенсию вышел. И я прекрасно понимаю, что нашей вины в случившемся нет. Виктория не отмычкой наручники открыла, она сломала себе руки и ноги и вытащила из браслетов. Если и есть вина, то моянадо было предупредить тех ребят.
Но зачем ей сбегать? спросил я. По всей вашей логике: совершил преступлениеприми наказание. Верно?
Если на почве любви, то да, согласился кваzи.