Беру стакан воды, и делаю глоток. Надо сделать паузу, что бы мой последний месседж шел отдельно от первых двух. А затем продолжаю. Третий вариантостаться пока тут, попытаться обустроиться, и найти помощьхотя бы тех же спасателей из Томаковки. И попытаться выклянчить у них продуктов, и, делаю паузу, глядя на Диму и Прохора, оружие для нас.
Как ни странно, но со мною соглашаются Не сразу, не полностью, но соглашаются.
А теперь главная задача, продолжаю я. Первые три-четыре дня, пока армагедец не настал, нас спасало то, что нас всех раньше бесило (начинаю загибать пальцы) отдаленное местоположение, по-дибильному сделанные подъезд, который с трассы сразу не разглядишь, небольшой мостик над речушкой, и шлагбаум перед ним. Теперь два наших корпусаваш и детский, кому то могут показаться ну просто замечательным домом для временного и постоянного жилища.
Понятное дело, мы сейчас не сможем никому противостоять. И если нас попросят отсель, включится вариант?2. Но зачем доводить до крайностей? Итак, ваши предложения?
Наш милый междусобойчик затягивается еще на 30 минут. Предложения сыплются разные, а Маруся, как мой секретарь начинает все стенографировать:
Взорвать и разрушить мост. (ДИМА) Нечем, да и зачем? Мы же не в глухую осаду садимся.
Баррикада на мосту. (ДИМА) Ага! Лучшей визитной карточки, что тут что-то заслуживающее пристального вниманияи не надо.
Завал из деревьев (МАША) Смотри про баррикаду на мосту
Попросить военных прислать патруль (МАРУСЯ) А кто к ним сейчас поедет, и главноегде гарантия, что детский дом не будет выселен в благоустроенный палаточный лагерь (с самыми благими намерениями), а сюда не будет поставлен гарнизон солдатиков охранять офицерских жен с детЯми?
Это словоблудие продолжается еще около получаса, пока Прохор не предлагает идеюнастолько же извращенную, насколько и гениальную.
Об извращенной сообразительности бывших зеков мне как то рассказал сама папА (вернее не мне, а Тошемоему братцу). Ну а из Тоши я сама выдавилачто они там ржали, аки мерины? Оказалось, что папа рассказывал случай из своей молодости, когда проходил практику. Из деревни мужик на кобыле привез продукты в рабочую столовую. Это был его не первая ходка и не последняя в этом месяце. А надо ж такому случиться, что один поселенец 'на химии' ввиду отсутствия денег проиграл в карты своим коллегам одно 'желание', и теперь, по приговору товарищей (довольно таки гуманному) должен был трахнуть кобылу. Проигравший был в принципе готов морально к этому, но был вопрос с техническим исполнением задуманноговедь кобылка большая и совладать с ней трудно. Да и лягнуть может.
Решение нашлось быстро: пока мужик неистово собачился с завскладом, несчастная кобылка была заведена на металлическую плиту, а ее подковы были прихвачены аргоном, после чего проигравший начал 'выплачивать' карточный долг под радостные комментарии остальных 'химиков'.
Нечто равнозначное по извращенности придумал и Прохор. В уголке гражданской обороны был взят списанный костюм химзащиты, ну а Маруся начала бойко рисовать плакат нужной тональности. С намерением потом его прикрепить к фанере и защитить от влаги целлофаном.
В помощники по исполнению своего плана наш трудовик Прохор взял меня, Диму и пятерых 'хунвейбинов' (наших мальчиков-добровольцев 1417 лет), за которыми сбегала Маша. Все остальные были отпущены к детЯм и к Тамареготовить ужин.
А потом началось самое неприятное: одевать труп моего бывшего и горячо нелюбимого зама в костюм хим. защиты и противогаз, дышать проклятым запахом ацетона, а затем тащить его к нашему ВАЗу. На удивление только один из ребят показал свой богатый внутренний мир. Остальные вели себя стойко, хоть бледность, пот и тремор рук выдавали их нешуточное волнение.
Дальшепроще. Десять минут неспешной езды и вот мы уже на мостике. Перед мостиком, на наше счастье, стоит небольшой, почти игрушечный шлагбаум. А вот за шлагбаумом несколько субъектов, вышедших на "иную форму бытия". И, по-видимому, очень голодных.
Не из наших, кажетсявыдыхаю с облегчением.
Но не только шлагбаум задержал их. Буквально вплотную к полосатой перекладине стоит старенький джип. Эту машину я знаю. На ней ездил Янычвысокий плотный седеющий мужчина, старший воспитатель, дернувший отсюда одним из последнихна третий день Беды. Джип поставлен грамотнопри попытке его обойти без посторонней помощинепременно бухнешься в ручей, узкий, но достаточно глубокий в этом месте.
Колес у джипа нет. Они были расстреляны в упор чем-то крупным, скорее всего картечью. Должно быть стрелявший очень торопился, и его не устраивала возня с проколом шин.
Внутри машины мы находим Яныча. Его костюм, его машина, его правая беспалая рука. Отмечаю, что рука в покусах. А вот головы почти что и нетразнесена выстрелом картечи в подбородок.
Вынимаю из мертвых рук старенький ИЖак. Вспоминаю слова Верещагина'А пулемет я вам не отдам!'. Вот уж точно. Ни ДИМЕ, НИ ПРОХОРУ Я НЕ ДОВЕРЯЮ ПОЛНОСТЬЮ. Дима дурак, а Прохор мудак, рифмую про себя.
Костин Миша, паренек лет 15 вдруг начинает плакать. То, что Изотов Леопольд Янович был ценителем человеческой красоты, невзирая на пол (как мягко выразилась Маша о его бисексуальной ориентации), я знала давно, как знала и то, что он был просто очень хорошим и светлым человеком. Да и детей он любил (в хорошем смысле слова), и не обидел бы их. Поэтому плач Костика мне понятен. Яныч ему помогал. Но успокаивать мальчика пока что нет ни времени, ни желания, пусть сейчас лучше прорыдаетсяпробздится. Потом нервы будут лучше.
Дима указывает на лист бумаги, сложенный рядом с ветровым стеклом. Разворачиваю, читаю крупный рваный почерк: 'Меня укусили. Что это значитуже понимаю. Проститея струсил. Я хотел вернутьсяно опоздал. Тамад, сидите тихо. Патроны и продуктыв багажнике. Прощайте и простите PS любой укуссмертелен, бейте их в голову'.
Милый старый Леопольд Яныч. Мягкий и добрый человек не знал, как поступить, растерялся и сделал ошибку, которая стоила ему жизни. Мне его искренне жаль, и, что б не расплакаться, кусаю верхнюю губу. Нижнюю кусатьувольте, и так болит после вчерашнего. Тех продуктов, что он, видимо уже инфицированный в спешке бросал в машинуне хватит даже на то, что бы накормить одним завтраком полторы сотни детей, и он это знал. Но все равно вез сюдакак свою посмертную лепту в благополучие тех, о ком должен был заботиться. Полмешка старой картошки, две пачки сахара, домашние консервы и специи, да пачка с инсулином для трех наших диабетиков, спасибо ему и за это!
Костя, Дима, обращаюсь я к ребятамвсе, что ценного есть в машине, тащите в полуторку, Прохор вам покажет, как слить бензин (мой трудовикв ответ кивает). Он, чувствую, нам скоро понадобится.
А вы, обращаюсь я к оставшейся троице, копайте для Яныча могилу. У вас 2030 минут. Не более. На сколько глубоко выкопаететак и закопаем.
Ребята начинают бегать и суетится. Мой 'командныйармейский' действует успокаивающе: если она знает что делать, то беспокоиться не стоит. Один начинает тыкать землю взятым у Прохора ножом, а двоевыгребать ее руками. Лопаты в полуторке не оказывается.
А наша троицаДима, Прохор и Я, начинает делать 'Готичную Икебану', как цинично выразился наш трудовик.
Перед окончательной установкой 'Икебаны' приходит очередь боевого крещения дух наших мужчин. Странно, но разбить голову упырю металлическим грифом оказывается куда проще молодому водителю Диме, чем уже два раза отнимавшему жизнь, Прохору. Старшие ребята будут свидетелями, а значит, уже сегодня вечером все дети будут знать, что все взаправду.
На все про все нам хватает 40 минут, а затемпуть назад. Нас встречает Маша. Мужчины и мальчики получат по 200 грамм спирта или укол успокоительного, а яправо на крепкий сон.
Сегодня буду спать в Машкиной комнате, у себя почивать пока повременю. Здоровая паранойя пока меня еще не подводила, а Прохор с Димой мне что то не нравятся.
Засыпая зову Марусю, и прошу наполнить водой все, что можно наполнить. На всякий случай.
А теперь спать. Сквозь сон улыбаюсь'икебана' получилась красивая: у джипа перегородившего мостик лежит человек в противогазе и костюме Хим. Защиты. Видимые повреждения, кровь или укусыотсутствуют, а для того, что бы стянуть с мертвеца противогаз, нужны очень сильные стимулы. Кажется, что человек отдал последние силы, что бы только остановить, предупредить, спасти