Разумеется, я позволил себе полуулыбку. Сколько вы хотите?
О-о-о, Моисей сделал вид, что разочарован. Молодой человек! Нет-нет, ви ничего не говогили, а я не слышал вашего непгофесионализма! Кому нужны деньги в Стгане Советов?
Ах да Простите. Перефразируючего вы хотите?
Знаете задумался хозяин. Я уже стаг. И мне давно пога было бы остепениться, но всё никак не собегусь. Мне нужна квагтигка. Двушка поближе к центгу. И с польской мягкой мебелью! торопливо добавил он, видя, что я собираюсь возразить.
Могу предложить вам только комнату в дезактивированном доме. Без мебели.
Начался торг. Даже не такторжище.
Несколько раз я делал оскорблённый вид и собирался уходить, но Моисей неизменно меня останавливал. Несколько раз сам хозяин говорил мне немедленно покинуть его мастерскую, но позже сменял гнев на милость. Это было очень интересно, весело и познавательно, под конец мы уже бились исключительно из спортивного интересакто кого. И к моему стыду, последнее слово осталось всё-таки за хозяином.
Мы сошлись на однокомнатной с мебельным гарнитуром. Румынским.
Яшенька! крикнул Моисей куда-то вглубь мастерской. Ехай сюда, золотой, тут есть дело.
Послышалось жужжание небольшого электродвигателя, и вскоре я увидел, кого звал хозяин.
В инвалидном кресле полубоком сидел скрюченный ребёнок лет шести. Он был невыносимо, концлагерно худ. Но не это заставило меня внутренне содрогнуться, а то, что мальчик был прикован к креслу во всех смыслах: из каждого его сустава торчал длинный провод, уходивший в какую-то странную конструкцию за его коляской. Из головы, посреди взлохмаченной копны чёрных волос, тоже торчал какой-то длинный хромированный штырь.
А ещё мальчик был совершенно слепбелые-белые глаза, без малейшего признака радужки или зрачка.
Что такое, дядя Моисей? тихим голосом спросил он, въезжая, и тут же остановился. Он «смотрел» прямо на меня с видом не менее ошарашенным, чем, должно быть, был у меня сейчас. Ой! Это ты! Я давно хотел сказать тебе спасибо!
За что? в горле внезапно пересохло, а в душе заворочался какой-то иррациональный страх.
За то, что спас всех нас.
«Что? Чертовщина какая-то».
Но я же никого не спасал, сказал я, косясь на Моисея, который упорно прятал взгляд.
А Извини, мальчик улыбнулся. Его зубы оказались неожиданно белыми и здоровыми. Я постоянно путаю. Что нужно, дядя? к счастью, он перевёл взгляд на Моисея.
Этот молодой человек хочет, чтобы ты дезактивиговал имплантат у одного человека.
Что за имплантат? деловито поинтересовался ребёнок.
«Зайцев-79-У». Серийный номер я назвал длинный ряд цифр, чувствуя себя полным идиотом. Мальчик всё это время «смотрел» на меня пустыми глазами и не делал никаких попыток его записать.
Но он ведь уже отключен, округлил пустые белые глаза Яша, когда я закончил.
Что? даже не пришлось включать актёрское мастерство и изображать удивление. Малец просто не мог сам догадаться.
Он отключен! уверенно повторил мальчик. Могу его включить. Хотите?
Что, так просто? я изобразил «улыбку номер шесть» недоверчивую. Этого не могло быть никак. Ты не мог так быстро взломать его чип.
Я и не ломал его, мальчик едва заметно дёрнул плечами, наверное, это означало пожатие ими. Это как Я просто спросил у него. Попытался найти. Но он был тёмный. Серый весь. Как будто мёртвый. Значит, давно уже, непонятно закончил он фразу.
Так. Ладно, я взял себя в руки. Нельзя позволять сбить себя с толку. Да, это не цыгане, но тем не менее я был уверен, что попался на какой-то психологический трюк. А ко мне можешь подключиться?
«Да!» раздался неожиданно громкий детский голос в моей голове. Я рефлекторно отскочил, закрывая ладонями уши.
«Вот видишь. Я знаю. Он отключен».
Тебе не о чем волноваться, сказал ребёнок вслух.
Хорошо, Яшенька, несколько натянуто улыбнулся Моисей. Езжай в свою комнату, побудь там, пока мы с товарищем побеседуем
Ладно. Только не бери с него ничего. Не будет добра с этого.
Взгляд хозяина ткнул меня, словно в голову вонзили вязальную спицу.
Как он смог это сделать? я был шокирован. Что это Что это вообще такое было?
Яшенька хозяин замялся. Уникум. Дитя Горбушки, грустно усмехнулся Моисей, куда-то сразу же задевав акцент. Родился тут, на пепелище. Мутант. Овощ. Ходить не мог, говорить не мог, ничего не мог. Даже дышать. В больнице сказали, что он не жилец, поэтому мы здесь собирали для него железки всем миром, и вот собрали. Он теперь живёт больше в Сети, чем тут. Поэтому и может очень много. Так! Моисей встрепенулся, к нему тут же вернулся деловой тон. Думаю, нам больше не о чем говогить. Если уж Яшенька сказал, бог с ней, с мебелью. Всего добгого.
Да До свидания, пробормотал я и, повернувшись, покинул мастерскую.
Дело было сделано. Я всё-таки был прав, и Вьюнова могли активировать удалённо. Но кто?
Это я и собирался выяснить.
5
Палыч! я набрал шефа, чтобы порадовать. Сесть на хвост идее малонужно было попросить, чтоб начальник направил силы отдела на работу в этом направлении. Душу грело осознание факта, что именно мой след оказался верным, как-никак, целая куча сотрудников работала по другим зацепкам: винтовка, деятельность убитогои ничего. И лишь я один, такой весь из себя майор Пронин, всё сразу понял.
Да! угрюмо отозвался начальник. Что у тебя?
Интересное. Я узнал, что можно активировать имплантаты удалённо.
И что? быковато спросил нисколько не впечатлённый этим шеф. Что нам это даёт?
Это даёт нам то, что в перспективе депутатов могут отстреливать куда чаще. Или не депутатов, а кого-нибудь ещё. Напряги экспертов, пусть хотя бы попытаются найти историю входящих подключений к мозгам Вьюнова. У заказчиков должен быть очень сильный хакер, очень сильный, практически гениальный, это тоже пусть кто-то проверит. И ещё: мне нужен спецназ с вертолётом, нужно арестовать кое-кого на Горбушке.
Сдурел? без обиняков спросил Палыч. Может, мне ещё тебе американского президента с Марса выковырять?
Президента не надо, терпеливо сказал я. Нужен спецназ с вертолётом. Поблизости как раз гениальный хакер и один старый жид, из которого можно вытрясти много всякого.
Шеф задумался на пару секунд.
Хрен с тобой, давай координаты. Подниму «Альфу». Ты что будешь делать?
Постою рядышком, посторожу, чтобы никто не ушёл.
Где-то с полчаса я проторчал в грязном переулке, держа в поле зрения вход в лачугу, пока не услышал тихий, но басовитый и мощный шелест винтов. Слева от меня, со стороны «улицы», раздались крики.
Облава! вопили десятки голосов на все лады. Мимо меня промчался, бешено вращая глазами, седой мужичок с бородой. Он прижимал к груди авоську с какой-то машинериейсплошь провода и шестерёнки.
Атас! крикнул он мне. Менты! и скрылся за ближайшим поворотом.
Спустя несколько секунд мне в лицо ударили порывы холодного ветра, и над переулком нависла здоровенная туша чёрного Ми-2028.
Его не зря называли «крокодилом», как далёкого предкахищная форма корпуса и впрямь делала его похожим на опасного хищника. Где-то недалеко раздалась автоматная очередьи по бронированному корпусу заплясали искры: пули рикошетили, не причиняя вертолёту никакого вреда.
Заслонив лицо ладонью от ветра и подняв голову, я увидел, как из круглых боковых люков к земле полетели тяжёлые фалы, и по ним, споро и грациозно, скользнули спецназовцы, облачённые в чёрные бронекостюмы.
Снова выстрелы, на этот раз явно по «альфовцам», но поздноони уже достигли земли. Чёрные фигуры с массивными штурмовыми автоматами в два счёта окружили лачугу и, выбив дверь, забросили внутрь светошумовую гранату.
Почти сразу же бахнуло так, что я дёрнулся с непривычки, лачуга содрогнулась, со стен и крыши сорвалось облако серой пыли, а спецназ, за те доли секунды, что я был в замешательстве, уже ворвался внутрь.
Выждав ещё десять секунд, я направился к дверям и очень вовремямне навстречу вышел командир отряда, над головой которого висела виртуальная золотая звёдочка. Он снял шлем, и оттуда на меня взглянули стеклянные глаза, выглядевшие, как сварочные очки. Узкое и костлявое лицо было неприятным, через всю щеку тянулся тонкий белесый шрам.