Пришедшая, похоже, в себя девчонка пронеслась мимо с быстротою и ловкостью белки, лихо перемахнула через плетень только ее и видели. Хм значит, не дура, народную героиню из себя строить не стала и песню «замучен тяжелой неволей» про нее не споют.
Кстати, как там этот черт?
Проводив глазами беглянку, Егор заглянул в сарай: копье так и валялось, как и ватажник последний, правда, стонал.
Ну, значит, оклемается гм маркиз де Сад чертов.
Миновав двор, молодой человек зашагал к кучковавшимся у плетня ватажникам, деловито разбиравшим добычу. К ним подскочил и Никитушка Кривонос, на этот раз, правда, не с гусем, а с уткой. Вот ведь проглот, чтотак жрать хочется?
Тебя, Купи Веник, легче пришибить, чем прокормить, подойдя ближе, пошутил молодой человек.
Ватажники весело рассмеялись, вполне довольные и собой, и своим удачливым атаманом. Вернулись к своим с песнями:
Эх, да славный молодец Илья!
Илейко Муромецха-ха!
Атаман тоже подпевал, только вполголоса:
Комбат, батяня, батяня комбат!
А что, хорошая песня. В данном случае очень даже уместная.
Егор, ударишь со своими людьми вот сюда, видишь, где у них вторая мечеть.
Ага, вижу, склонился молодой атаман. А которая первая?
Вот этот серый камушек.
Микифор Око терпеливо ткнул прутиком в схему, самолично начерченную им на желтом речном песочке. Здесь, на широком плесе, собрались все ватажные командиры, которых Вожников, в зависимости от важности и боевого весасиречь количества сабельпро себя именовал «майорами», «капитанами» и «лейтенантами», сам же головной атаман считался вроде как «полковником», а то и «генерал-майором», последнее было бы даже ближе к истине.
Сам же Егор, судя по отношению к нему всех других атаманов, соответствовал сейчас чину капитана, как по количеству подчиненных ему людей, так и по качеству проводимых операцийтех же реквизиций, пока только ими и занимались. Практически все действия молодого атамана проходили на редкость удачно, пусть даже, взятые по отдельности, и не приносили такого дохода, как лихие набеги остальных ватажных вождейВожников никогда не брал последнее и, продемонстрировав свою силу, сразу же предлагал ордынцам договориться, причем все свои обещания добросовестно исполнял. И это в то время, когда большинство других атаманов не щадило никого, оставляя после себя лишь сожженные поля, разграбленные дочиста селения да горы смрадных трупов.
Молодой «капитан» действовал иначелюдей в полон не угонял (за ушкуйниками шла целая флотилия купеческих судов, тем купцам пленников и продавали), крови почти не лил, только лишь по необходимости, да и вообще, славился гуманизмом иодновременно с этимтвердостью и редкостной удачей. Окрестные татарские крестьяне и мелкие землевладельцы ему верили и легко сдавались, вожниковская ватага, конечно, тоже несла потери, однако не шедшие ни в какое сравнение с тем, что творилось у других.
Впрочем, удача нового атамана объяснялась не только этим, но еще и да-давидениями! Снадобье бабки Левонтихи работало: Егор наперед знал, когда именно очередной налет закончится неудачей, гибелью его самого и ушкуйниковв таких случаях Вожников сразу же отказывался от набега, перенося действия в другое место. Удачлив был, что жи люди к нему тянулись, много невольников, при слухах о появившемся ушкуйном флоте, сами жгли да вырезали своих подлых хозяев да подавались в бега, находили ватажников, просились в войско в большинстве случаев приходили именно к Егору.
Даже сам головной атаман Микифор Око как-то заметил:
Тебе, Егорий, сам черт ворожит.
Остальным атаманам оставалось только завидовать, еще бы, удача для пиратского вождяпервейшее дело. Эх, Егор, Егор, пиратский капитан Капитан Удача!
Завидовали, да скрипели зубами, но, побаиваясь явно благоволившего Вожникову Микифора, благоразумно не приступали к каким-либо конкретным деламтипа, подсыпать в вино «удачнику» яду, тупо подослать убийцу или просто вызвать на «честный бой». Боялись.
А вот Егорнет, к нему ведь приходили видения. Захотели б «коллеги» убитьпочувствовал бы сразу. А потому молодой атаман вел себя, как всегда, и особо не осторожничал и ещеповсюду искал бабок-ведуний. Если находилась такаяподолгу разговаривал, что-то пытался узнать А потом разочарованно, в полном одиночестве, пилправда, недолго.
Не получалось вернуться! Может быть, в Жукотине что-нибудь выйдет, город большой, возможно, там сильные колдуньи есть? Или колдуны, черт с ними.
И все же все же в такие минуты стояла перед глазами Серафима-волшбица, смотрела глазищами томными и слышался далекий голос: «Ты никогда не вернешься. Никогда».
Остатки вполне еще боеспособного ордынского флота позорно бежали, бросив город на произвол судьбы, едва завидев багряные вымпелы ушкуйников. Быстроходные суда ушли вниз по реке сразу же, остальные запылали, брошенные командой: татары сами же их и подожгли, дабы не отдавать врагу. А ведь могли бы и принять бой, хотя бы для приличия, да погибнуть с честью, прихватив с собой на тот свет елико возможно ватажников увы, не захотели. Да и кому был нужен Жукотин, когда в самой Орде начиналась очередная замятня, когда непонятно было, кому подчиняться и кому верить, когда на подступах к столице уже рокотали боевые барабаны грозного воителя Джелал-ад-Дина, сына убитого Тохматыша, того самого Джелал-ад-Дина, поклявшегося отомстить за своего отца, отрубив голову эмиру Едигею.
Нынешний же хан, Пулат-Темюр, был лишь жалкой игрушкой в руках эмира, прежде всемогущего, но нынеувы Кто будет правителем завтра? Останется ли в живых Едигей? А еще говорят, будто Джелал-ад-Дин заключил союз с неверными, с Витовтом! Ну почему бы не заключить, коли опальные сыновья Тохтамыша когда-то нашли приют и полную поддержку в столь же неверной Москве?
Вопросы, вопросы Слишком много вопросов для облеченных властью лиц. Их ставил эмир но у эмира сейчас проблемы, так не лучше ли Или все-таки подождать, посмотреть, кто кого? А тут еще эти разбойники, забери их шайтан. Не могли в другие времена явиться, в более, так сказать, спокойные Только вот давно уж не было в Орде никакого спокойствия, даже намека.
Правда, некоторые уже все для себя решили, вот и недавно назначенный флотоводцем Джафар увел свои корабли вовсе не из трусости, как можно было подумать, о, нет, сей хитрый интриган отправился к столице, к славному и блистательному Сараю, а уж там уж там решил поглядеть, на чью сторону склонится великий и милосердный Аллах. К тому и самому прислонитьсяс каким-никаким, а флотом. К Едигею, к Джелал-ад-Динуа все равно. Тут уж не ясно, кто больше прав, а кто виноватс флотом-то любой как родного примет.
О, нет, несмотря на молодость, вельможный сановник Джафар идиотом не был, и пусть совершенно не разбирался в речных сражениях, заточеловек в политике многоопытный, интриган, каким и в Российской Государственной Думе нашлось бы теплое место. Точнее, он сам бы себе его вырвалзапросто! Ездил бы в лимузине с мигалкой, чем-нибудьвсе равно, чемруководил, да всегда бы поддерживал того, кто силен, кто у властив этом-то и заключается «умение работать в команде», такие, как Джафар, и составляют властную вертикалькто б сомневался?
А вот градоначальник Эльгар-бек рвал на себе волосы! Кому доверил флот? Этому проходимцу! И прежнего флотоводца, Ильяс-бея, вовремя казнить не успелслишком уж быстро разбойники объявились. И что теперь? Когда неверные прут на город со всех сторон, а стен-то нетханы не разрешали строить, правда, кто-то из прежних градоначальников все-таки выплакал разрешениедескать, Джукетау-град всяк кому не лень жжет без пощады, любой паразитто новгородцы-ушкуйники, а то Юрий, князек Звенигородский, тот еще гадтоже повадился на Итиль да Кам-реку шляться. ХанЭльгар-бек нынче уж и не помнил, кто именномного их на престоле сменилосьмилостиво повелеть соизволилраз такое дело, стенам вокруг славного Джукетау быть. И, главное, средства пошликак раз к той поре Эльгар-бек и выбился в градоначальники с помощью столичных друзей. Выбился, и начал осваивать средства друзьям-то надо было долги вернуть. Освоил. Нет, и на стену кое-что осталось на полстены не, на четверть Да что там греха таитьна одну восьмую: ее-то высокой комиссии и показывали, хвалились, да денег снова просили, дескать, самой-то малости и не хватает достроить. Так и не достроилине до того, так что и толку от того, что естьникакого: вроде и есть какая-то стеночка, да так, красоты да обмана ради. Стоит себе на окраине, никого не защищая. Потому как обойти еевраз. А с кого, ежели что, спросят? Правильнос градоначальника. Пулат-Темюр, хан, и спросити велит несчастного Эльгар-бека в котле с маслом кипящим сварить! Илина кол посадит, или спину велит переломитьказней много. А что он, Эльгар-бек, такого сделал-то? Да ничего, он ведь такой же, как все, любого сюда, на его место, посадиточно так же все и будет. Просто не повезло. А теперь чего уж Да-а, Пулат-Темюр сожженный город вряд ли простит. Хм, Пулат-Темюр? А градоначальником-то Эльгар-бека другой хан, Шади-бек, ставил. А потом славный эмир Едигей, да продлит Аллах его дни, Шади-бека за интриги прогнал и посадил Пулат-Темюра. Так что, не хан, эмир казнить да миловать будет. Славный эмир Едигей, да продлит Хотя А ведь Джелал-ад-Дин силен! Войска у него много. Да ещеесли не врутВитовт! И у Москвы, у Базилия, помощи попросить может, и ведь дадутне зря московиты всегда тохтамышевых детей привечали, помогут и сейчас. А это что значит? А то и значит, чтоуже очень скороникакой Едигей не эмир, а так, пыль под ногами. Чего же ему служить? Служить надо Джелал-ад-Дину, уже сейчас, иначе поздно будет. Путь не близкий в Сарай, хоть и хороши ханские дороги, да пока дойдешь с войском. Да-да! Явиться надо не одномус войском, за это любой большое спасибо скажет, и все что угодно простит. Разбойники Джукетау сожгли? Да шайтан с ним, не город и был, так, одно недоразумение И лишний поводпотом, чуть позжекнязю московскому попенять, мол, что ты за друг такой, коль проклятых ушкуйников в наши земли пропускаешь, проклятый Новгород унять-успокоить не можешь. Прижми новгородцев, прижмиесли надо, людишками подмогнем и деньгами.