Но Сепхинор по-своему привязался к Щепке и уважительно относился к её решению не вылезать из корзинки вообще, если та вдруг пожелает. Конечно, он мечтал обрести свою ксакалусобственную змею на всю жизнь, как Кобран у герцога Вальтера, Ловчий у Глена и Вдовичка у Вальпурги. Но сейчас и дружбы со Щепкой ему было предостаточно.
Однако дворянин его происхождения не мог связать свою судьбу с такой мелочью, как полоз. К моменту, когда ему настанет пора искать свою ксакалу, он уже должен будет умело заклинать аспидов. Кроме того, он родился под знаком Смертозмея, что, согласно астрологическим книгам Глена, означало большой потенциал и великое будущее.
Флейту Сепхинора изготовили из чёрного дерева к его третьему дню рождения. И у неё было более мощное, более наполненное звучание в сравнении с флейтой Валь, которая издавала сладкие, усыпляющие звуки. Валь находила это прекрасным. И старалась не думать о том, как это напоминает ей игру её отца. Но разве можно было не замечать? Сепхинор ничуть не походил на вспыльчивого и нервного Глена, мало чем перекликался со злопамятностью и мстительностью Валь. Его спокойствие, рассудительность и благодушие в обществе змеиного дворянства давно называли «лучшими качествами лорда Вальтера».
Попробуй «Пляску стрекоз», чтобы она не засыпала, посоветовала Валь, и Сепхинор перешёл на более быструю контрастную мелодию. Щепка поднялась из корзинки чуть повыше. Даже одна из мамб зашевелилась за стеклом.
В змеятнике места было совсем немного. Сепхинор сидел у порога, корзинка со Щепкой была поставлена посередине комнаты, а Валь расположилась на коврике за Щепкой. По обе стороны от них возвышались стеклянные террариумы, а под потолком между ними, как кровеносная сеть, протянулись трубы с горячей водой от котла. За мутными витринами можно было разглядеть самых разных питомцев семьи Моррва. Или, вернее сказать, семьи Видиравсе они остались здесь от герцога Вальтера.
Две мамбы, чёрная и зелёная, содержались раздельно. Три полоза же, наоборот, на удивление складно делили одно жилое пространство. В маленькой ёмкости, полностью засаженной мхом и круглолистым папоротником, жил незаметный любимец Валь, хамелеоновый бумсланг. А её ксакала, мулга Вдовичка, то царствовала в своём террариуме, украшенном золотой рамой, то кочевала к ней в комнату, то охотилась на мышей в подвале. Она была самой мирной из ядовитых змей башни, и поэтому даже Эми вскоре перестала бояться, завидев, как двухметровая толстушка ползёт по кухне.
Террариум Ловчего, обрамлённый ювелирной ковкой, постоянно пустовал. Своего бушмейстера барон предпочитал держать в спальне, что, впрочем, среди змеиного дворянства было не редкостью. Валь тоже думала перенести к себе Вдовичку, но та не любила ограничений и вечно вылезала под дверь, чтобы потом обнаружиться под ногами где-нибудь в гостиной в самый напряжённый момент подачи завтрака.
Ещё в их семействе имелся нарядный ленточный крайт, раскрашенный природой в жёлтую и чёрную полоску. А также не менее роскошная гадюка-фея с тёмным туловищем и медовой головой. И это не считая многочисленных ужей и удава, живущего на горшечной вишне в картинной галерее на втором этаже башни. Под витрины имело смысл помещать только самых ядовитых и самых ценных питомцев, тогда как все другие, в том числе простенькие серенькие гадюки, были предоставлены сами себе.
Для прокорма этого разнообразия на кухне и при входе в змеятник содержалось множество кормовых сверчков, которых растили на объедках с кухни. Но большая часть змей всё равно соглашалась только на яйца и цыплят. Всё это в изобилии производилось в хозяйстве Моррва и при необходимости покупалось на рынке. А треском сверчков удавалось приманивать мелких летучих змей или «стрекоз», которые, попадая в ловушку за окном, становились кормом для змей-гурманов.
Одним ухом прислушиваясь к мелодии, Валь поднялась на ноги и проверила ртутный термометр, чтобы убедиться, что в змеятнике теплее, чем в остальной башне. И, удовлетворившись, прислушалась к монотонному бою часов в гостиной. Полдень.
Сепхинор тоже его услышал, но не спешил заканчивать. Он взглядом дал понять, что пока останется здесь.
Не забудь плотно прижать крышку, когда посадишь её обратно, попросила Валь и, погладив сына по плечу, вышла в гостиную. У неё на сегодня были большие планы, и она не могла провести с ним больше времени, чем планировала. Мешало только то, что нудел один из задних зубов.
Гранит начали привозить спустя две недели после того, как Глен обмыл этот вопрос с сэром Зоненом. И встало две новых задачи: найти тех, кому понадобятся надгробия, и кого-то, кто будет эти надгробия вырезать. Невзирая на её скрытые надежды, лорд Герман категорично заявил, что он на себя не возьмёт такой масштаб работ. Глен, правда, тут же решил переквалифицироваться в каменщика, чтобы спасти ситуацию.
Но каменщиком он был таким же, каким и плотником.
Валь не могла допустить, чтобы её вложение утонуло в болоте. Несколько вечеров подряд она снова сидела над книгой змеиного дворянства, но это мало чем помогло. Надо было ехать в город и искать работника. Обязательно островитянина, черноволосого, с миндалевидными глазами и характерно опущенными их уголками, с тонкими губами и носом с горбинкой ведь другого семья Моррва не пустила бы на порог. Но островитянин захочет жалование, не меньше двадцати иров в неделю, а у Валь на балансе оставалось лишь двести. И эти двести она хотела употребить в том числе на покупку экипажа и новой лошади, а не терять их неделя за неделей, не зная, окупится ли это. Может, это мог бы быть какой-нибудь очень нуждающихся в деньгах каменщик-островитянин
Леди Моррва, вас не затруднит?
Она очнулась от своих мыслей на кухне, пока ощипывала дроздов. Эми месила тесто, закатав рукава по самые плечи, и её просящий взгляд указывал на распахнутое окно. Поднимался ветер, который нёс тучи, и оттого створка очень сильно болталась. Этот грохот добавлял хаос в шум сверчков в кухонном чулане.
Я и не заметила, хмыкнула Валь, и, обтерев руку о передник, закрыла окно. Затем тревожно всмотрелась в темнеющее над морем небо и вернулась к своему занятию. Но поскольку она выпала из своих мыслей, то невольно вновь обратила внимание на свою служанку. Полнолицая, темноглазая, Эми была рыжей, как пони, и у неё было такое же дружелюбное выражение лица. У этой милой девушки была достаточно печальная история: она переехала на остров, поскольку её позвал замуж один из городских токарей. Однако по приезду выяснилось, что он передумал, а у неё уже не было денег вернуться домой. Она за сущие гроши согласилась работать у Вальпурги, но потом они сошлись, и Валь потакала ей во всём, в чём могла. А Эми, в свою очередь, призналась, что возвращаться ей некуда. Так она и осталась здесь прилежной и надёжной служанкой. Но в последнее время она всё чаще была не радушна, а задумчива и даже мрачна. И надевала в основном платье цвета тёмно-серой мальвы.
У тебя всё в порядке? аккуратно поинтересовалась Валь, не отрываясь от своего занятия.
А? Я Эми немного побледнела, будто рука зимы коснулась её щёк. Но нашла слова, чтобы ответить:
Я в порядке. Я давно привыкла быть чужой и нежеланной, но иногда это как-то остро возникает в уме.
Старики опять сказали что-нибудь грубое?
Помявшись, Эми помотала головой. Валь недоуменно подняла брови.
Неужто барон?
Ну да, он.
Иногда он может выйти из себя, будто его стрекоза укусила за губу, признала Валь, чтобы подбодрить её. Но Эми мотнула головой и пояснила:
Я просто не понимаю. То он готов похвалить то, что я делаю, и даже чем-то помочь. То наоборотпроклинает всех приезжих на чём свет стоит. И меня заодно. Я никогда не знаю, чего мне от него ожидать.
Я тоже, усмехнулась баронесса.
Но вы так хорошо ладите
Лажу с ним я, а он со мной так себе. Особенно если что-то взбредёт ему в голову. Не принимай его близко к сердцу.
Надо же, вздохнула Эми и с новой силой взялась утрамбовывать тесто для пирога. Чтобы барон был добрее, его надо было постоянно кормить рыбой, мясом и такими вот пирогами, потому что от салатов и картошки он вечно воротил нос. Она собиралась приготовить пирог на вечер, но Валь рассчитывала сегодняшний ужин встретить не дома, поэтому это был запасной вариант.