Кажется, понимаю неуверенно сказала Зайка.
В конфликте самое сложноеэто определить границу, на которой нужно остановиться. Если мы отреагируем слишком мягконас посчитают слабаками. Если слишком жёсткомы будем выглядеть отморозками, и я даже не знаю, какой из этих вариантов хуже. И границу эту увидеть очень непростосо стороны её видно хорошо, а вот когда ты сам участвуешь в конфликте, то очень легко увлечься и перейти черту.
Но ведь была история с Тверским, и там мы не сдерживались.
Там другое. Преступная организация набралась наглости напасть на аристократическое семействоестественно, симпатии дворянства были целиком на нашей стороне. Каждый ведь примерял эту ситуацию на себя. И даже так общество восприняло нашу резкую реакцию неоднозначно мы здорово рисковали, хотя дело того стоило. А будь это не бандиты, а обычный простолюдин, да тот же Буткус, к примерунам бы это с рук не сошло, князь сделал бы из нас показательный пример. И заметь ещё, что тогда мы были слабыми, а слабым многое прощается. Сейчас нам, наверное, и бандитов бы не простили.
То есть получается, что мы Буткуса уничтожить не могли?
Почему же не могли? Могли, достаточно было убедить общество, что мы в своём праве. Запустить кампанию в прессе, обмазать его грязью, вытащить наружу его старые грешки. Но зачем бы нам это было нужно? Это же время, силы, деньги, в конце концов. И что взамен? Мы не получили бы никаких выгод, уничтожив его. Зато сейчас мы, по сути, заставили его работать на нас, и вряд ли он рискнёт ещё раз попытаться нам навредить. И заметь, что дворянство горячо одобрило, как мы поставили на место зарвавшегося простолюдина. Мы получили в этой истории максимумденьги, популярность, уважение, и при этом у нас даже врагов не добавилось.
Мы действительно получили много. Детали конфликта и его причиныразумеется, без предыстории с Лесиными, очень быстро стали общим достоянием, по крайней мере, среди дворянства. Остался в тени только архивный отделмногим было интересно, что за специалисты с таким богатым воображением работают на Арди, но раскопать никто ничего не сумел, и в конце концов авторство всех коварных планов приписали мне. Шансы Буткуса пролезть в дворяне уменьшились до нулядворянство очень отрицательно отнеслось к такому пренебрежительному отношению к их сословию со стороны простолюдина, и какими бы ни оказались заслуги Буткуса в будущем, Дворянский Совет его кандидатуру вряд ли поддержит. Что же касается нас, то общество сошлось во мнении, что мы имели полное право решить конфликт силовым методом, и то, что мы не воспользовались силой, очень добавило уважения нашему семейству. Право правом, но кровопролитий у нас очень не любят, и тому, кто по любому поводу начинает размахивать дубиной, уважения добиться трудно. Размер виры от Буткуса также остался секретомни мы, ни Буткус об этом не распространялись, в противном случае многие бы задумались, за что именно он заплатил так много. Всю правду знал, наверное, только князь, который при наших нечастых встречах добродушно усмехался. И надо сказать, меня не раз посещала параноидальная мысль: а не князь ли всё это и устроил, чтобы моими руками прижать чрезмерно обнаглевшего Буткуса? Мысль эту я старательно прогонял.
Глава 9
Мне случалось несколько раз бывать в Княжьем Дворебольшом комплексе зданий на правом берегу Волхова, но до сих пор мои визиты ограничивались посещением Ярославовых Палат, где располагался рабочий кабинет князя и его секретариат. Сегодня меня провели вглубь комплекса, в небольшое неприметное здание, затерянное в дебрях Двора. Пройдя вслед за моим провожатым здание насквозь, я неожиданно оказался в накрытом стеклянной крышей внутреннем дворике, в котором располагался небольшой зимний сад. Провожатый подвёл меня к маленькой открытой беседке, где уже был накрыт столик с напитками и лёгкими закусками, предложил располагаться и исчез.
Судя по всему, князь на этот раз настроился на неофициальную беседу. Не уверен, что это такой уж хороший знак, да собственно, к любым беседам с князем я относился немного нервно. Я прекрасно осознавал, что пока даже близко не могу сравниться с князем в искусстве интриги, и это не учитывая тот факт, что князь при необходимости может просто приказать. Я перебирал в голове возможные причины вызова, и не находил ничего стоящегоисключая, конечно, маленькую заварушку с Буткусом, которая вряд ли могла быть поводом для беседы. Разрешилась она вполне мирно, а сами по себе какие-то дела дворянина с простолюдином не были достаточно веской причиной для княжеского внимания.
В конце концов, я просто выкинул эти мысли из головыналил себе холодного морса и потягивал его, любуясь садиком, который действительно стоил того, чтобы им полюбоваться. Размышляя о том, что неплохо было бы устроить такой и у себя, я почти пропустил момент, когда появился князь. Я немедленно встал и поклонился:
Княже.
Здравствуй, Кеннер, приветливо сказал князь. Садись и оставь этот официальный тон, это неформальная встреча. О чём ты так напряжённо думал?
О том, как бы незаметно выпытать у тебя имя мастера, который устроил этот чудесный сад, честно ответил я.
Князь расхохотался.
Вот за что ты мне нравишься, Кеннер, так это за твою непредсказуемость. Когда тебе задаёшь вопрос, никогда не знаешь, что услышишь в ответ. Я пришлю его к тебе, но попрошу тебя никому о нём не рассказывать.
Благодарю тебя, княже, согласился я. Я никому не скажу.
Не думаю, что это действительно секрет, скорее крохотная проверкапроболтаюсь я или нет. Эта проверка, конечно, совсем несложная, но сколько их было, гораздо более незаметных? И сколько из них я прошёл, а сколько нет? Да и в своей непредсказуемости я что-то очень сильно сомневаюсь.
Князь внимательно осмотрел пыльную бутылку, на которой вместо этикетки была наклеена бумажка с какими-то надписями от руки, и плеснул оттуда в невысокий бокал что-то, с виду похожее на портвейн. Немного пригубил, удовлетворённо кивнул и придвинул к себе тарелочку с бисквитами.
Как поживает Милослава? светским тоном спросил князь. Не собираешься расширять лечебницу?
Не в ближайшем будущем, княже. ответил я. Наша лечебницаэто прежде всего она сама, а она работает практически на пределе своих возможностей. Если у нас появятся ещё целители, то мы соответственно расширим и лечебницу, а пока приходится удовлетворяться тем, что есть.
Насчёт бесплатного лечения безнадёжных больных из неимущихэто был очень сильный ход, заметил князь. Милослава сейчас невероятно популярна в народе. Её воспринимают практически как святую.
У нас не было такой цели, пожал я плечами. Мы это сделали просто потому, что могли. Да мы никогда и не рассматривали нашу лечебницу как коммерческое предприятие. Думаю, княже, ты знаешь мою мать достаточно хорошо, чтобы понимать, что она никогда не стала бы заниматься чем-то из расчёта на выгоду.
Она бы не стала, кивнул князь, а ты бы мог.
Я бы в принципе мог, согласился я, но я этого не делал. Я не собираюсь лезть в политику, и мне народная любовь скорее во вред.
Князь покивал, потягивая портвейн.
Скажи мне, Кеннер, неожиданно спросил он, с кем ты собрался воевать?
Воевать? искренне удивился я. Ни с кем не собрался. Надеюсь, и не придётся.
Ты постоянно увеличиваешь дружину. Зачем тебе такая сильная дружина?
Я бы не сказал, княже, что она настолько уж сильна. У нас в княжестве хватает дружин, которые заметно сильнее. Да взять тех же Хомских, например.
Как удачно совпало, что они твои близкие родственники, не так ли? заметил князь.
В данном случае это скорее минус, усмехнулся я, учитывая отношение Путяты.
Путяте осталось не так уж долго, указал князь. А Беримир, насколько я знаю, относится к тебе совсем по-другому. Путята не станет вредить, а когда он уйдёт, отношения Арди с Хомскими станут гораздо теплее, ты согласен?
Возможно, что так и будет, не мог не согласиться я, но что в этом плохого?
Ничего плохого, разумеется, улыбнулся князь. Воссоединение любящих родственниковэто прекрасно. Кстати, о любящих родственникахты не собираешься помириться с Ольгой?