А куда мне деваться, Павел Иванович? я поднял отчет и принялся заново его читать. Ежели хотим порядку, то энтот порядок надобно самим обеспечивать. Во всех сферах, от полицейских и до судейских. Тогда претензии могут быть за неправедное судейство ко мне, как к государю, а потому нечестных на руку судей и прокуроров ждет смертная казнь без права обжалования.
Вообще с этим почти анекдотическим случаем нужно было разобраться по всей строгости и с полным соблюдением всех норм и процедур, и сделать это показательно с освещением в газете каждого этапа, потому что я стою у истоков того, что когда-нибудь в будущем назовут прецедентным правом. Я вот прямо сейчас вижу, что Афанасьев проиграет всего одной артели, с которой он три года назад заключил бессрочный договор на пользование услугами артели по одному особенно сложному участку Волги. А вот с остальными никаких договоров не было. Правда, необходимо узнать, не было ли устных договоренностей, но это уже дело Ягужинского. Я туда уж точно не полезу, мне заняться есть чем.
Полагаю, что это разумно, государь и поначалу отпугнет лишних людишек, но потом все равно осмелеют, разумно заметил Ягужинский.
А ты на что, Павел Иванович? Тебе и проследить, чтобы такие сволочи, порочащее мое имя не попадались, я закрыл отчет уже окончательно. Что там за наем устроил Радищев с Волконским?
Радищев хочет своих полицейских на лошадей посадить, а Волконский согласен выбраковку из своей выводимой породы одолжить ему за умеренную плату, Ягужинский задумался. В защиту Никиты Федоровича хочу сказать, что не себе на карман те деньги нужны, а на нужды его конюшни, потому как того, что дается государством, только-только хватает. Он уже и личные средства вкладывает потихоньку в своих битюгов обожаемых.
И почему же не докладывает? я удивленно посмотрел на обер-прокурора.
Опасается, после секундной паузы ответил Ягужинский. Думает, что решишь ты, государь, будто он не подходит для службы, что ты ему назначил.
Тьфу, я не удержался и сплюнул. Вы меня когда-нибудь до кондрашки доведете своими юродивыми выходками, в ответ Ягужинский только пожал плечами. Пущай напишет, что ему надобно и для чего, а также примерную сумму на все хотелки. А там поглядим. Ежели все меня устроит и выбраковки не слишком нужны Никите Федоровичу, то взамен пущай Радищеву их так поставляет. Конюшня и у одного, и у другого на казенном обеспечение числится. А что у нас с единым судебным уложением? это я поставил задачу перед Ягужинским, Радищевым и Ушаковым разработать нечто вроде единого уголовного и административного кодекса. А для их разработки следовало сначала довести до ума классификацию преступлений, согласно их тяжести, и предусмотренное за них наказание. Нет в какой-то степени все это было, но почему-то не приведено до сих пор к какому-то единому знаменателю. И им же нужно было вывести военные преступления из полномочий суда гражданского, потому как там и преступления другие, и наказания соответственные, и решение должен принимать военный трибунал, основной офис которого я планировал перевести в Петербург, чтобы полностью оградить от других подобных ему ведомств.
Да вот пытаемся все по полочкам, прости Господи, разложить, Ягужинский довольным не выглядел, но хотя бы разговаривать со мной стал и даже недовольство тем или иным моим решением выказывать. Ну а как иначе? Всем мил не будешь, это аксиома, которую просто нужно воспринимать как должное. Вот, например, Курляндия. Посидела, подумала и решила, что вот такой захват и полное присоединение к Российской империи не на правах вассалов, а на правах губернииих не устраивает. Ну там Остерман очень интенсивно грехи замаливает. Быстро с назревающим бунтом разобрался, да и Ласси как раз мимо шел, чтобы уже развернуться поближе к Царицыну. Все-таки, после долгих споров и разборов, я решил сделать опорной точкой и главным штабом армии в черноморской кампании именно Царицын. За год поди разгребем энти конюшни Авгиевы, годэто конечно срок, но с другой стороны, хорошо хоть год, учитывая их загруженность. Я кивнул, и сделал пометку в своем ежедневнике, который завел совсем недавно, когда впервые забыл что-то важное. Оно просто вылетело из головы, не задержавшись ни на минуту, во время которой я мог бы наказать помнить Митьке, который уже давно на память не надеется и все аккуратно фиксирует. И еще одно, государь Петр Алексеевич, весь наш кабинет просит еще несколько месяцев на доведения до ума закона о налогах и сборах. Да еще к нему же закон о землице приспособить, потому как тесно оне связаны друг с другом оказались.
И сколько времени просите? я прищурился. Вообще я не думал, что они за полгода справятся. Да всему кабинету пару месяцев понадобится, чтобы через себя переступить и прежде не о собственной мошне подумать, а о благе государственном.
До Нового года дай отсрочку, государь, либо от дел каких освобождай, Ягужинский даже покраснел от собственной смелости, но я только пожал плечами и сделал очередную заметку.
Хорошо, но третьего январякрайний срок. Не будет указов на утверждение, примете то, что я сам напишу, а так как вас много, а я один, то на последствия не жалуйтесь, вот тут Ягужинский опешил. Видимо, не думал, что я так легко соглашусь. Но тут такое дело, что я прекрасно понимаю, что такие вещи с наскока не делаются. Нужно все тщательно обдумать, взвесить все риски и учесть все нюансы. Я своими проектами лишь задал канву, из которой может так получиться, что и вовсе ничего не останется, но я все равно приму то что, получится в итоге, потому что, прочитав, пойму, что вот такэто правильно и так и должно быть. Ну что ты так на меня смотришь, Павел Иванович, я тогда зол был непотребно, и про полгода больше для устрашения сказал. Эти указы станут новой вехой в развитии государства, и это похвально, что вы так достойно и с таким усердием к ним относитесь. Единственное мое пожеланиене делать исключений для различных уголков нашей империи. Ни о каких половинчатых указах чтобы я даже не слышал. Послабление можно и нужно делать только тем, кто в этом шибко нуждается. Сибирь, например, али Поморье. В ихнем холоде никакого хлеба не вырастишь, вот и нужно для них особые условия прописывать, а вовсе не для Лифляндии, Эстляндии и Ингерманландии. Не говоря уже о Курляндии и других присоединенных не так давно землях. Еще раз повторяю, никакого политического разделения нет и быть не может. Только климатические условия. Не захотят жить как полноценные поданные Российской империиСибирь большая, а то и с Иваном Долгоруким можно в путь отправиться. И пущай медведям, али пираньям рассказывают, какой плохой в Российской империи император.
Павел Ягужинский долго смотрел на молодого императора. Или он сломает себе хребет, или станет действительно великим императором, потому что поставил перед собой цельдействительно не на словах, а в делах сделать то, что висело над Российской империей дамокловым мечом еще со времен Ивана Третьего. Петр Алексеевич, решил полноценно объединить империю, сделав ее единым целым, и для этого не погнушается ничем, даже выдворением какой-нибудь недовольной народности с ее законного насиженного места куда-нибудь в самые суровые уголки той же Сибири, и он только что сказал об этом в весьма однозначном ключе. И к чему это приведет, одному Богу известно.
* * *
Отряд налетевших крымчаков был довольно крупным. Они постоянно накатывали волнами, обстреливали засевших в укрытии русских, и отскакивали назад. Постоянно кружась на лошадях вокруг наспех созданного укрытия, которое сделал Ингерманландский полк, идущий во главе этого марша, татары, тем не менее не приближались к нему на расстояние выстрела. Команды открывать огонь не было, и в стоящей вокруг тишине звучали редкие ружейные выстрелы, но чаще всего, в сторону укрытий летели стрелы.
Сколько их здесь? Петька выдернул стрелу, попавшую в мешок с фуражом, в непосредственной близости от его уха.
Да как их сосчитать, коли кружат, аки вороны? Долгорукий пригнул голову еще ниже, и похлопал по шее коня, который лежал рядом с ним, все время порываясь подняться. Да лежи ты, целее будешь, процедил он животному, которому было очень неудобно лежать в такой вот позе.