В холле второго этажа стояла гробовая тишина. Слуг не наблюдалось. В покоях Изара оказалось пусто. Цепляясь руками за перила, на ватных ногах Кара спустилась на первый этаж, остановившись на середине лестницы лишь за тем, чтобы еще раз прочистить желудок. Организм был потрясен произошедшими в нем изменениями и пока что не желал привыкать и сотрудничать.
Нижний холл, такой же безлюдный, как и весь дом, полнился лишь звуком босых ступней о гладкий холодный паркет.
Приступ головокружения застал девушку на середине пути в обеденный зал. Она на краткий миг прижалась плечом к стене, упрямо выравнивая кружащееся пространство перед глазами, и двинулась дальше. Ей нужно было знать. Сейчас же выяснить. Немедленно.
Сердце заколотилось, когда из-за закрытых дверей послышались приглушенные голоса. Кара буквально ввалилась в столовую, повиснув на дверном полотне и окидывая помещение диким смятенным взглядом.
Всеобщее ошеломление смешалось с ее собственным, яростным и тревожным.
Кара!Изар спрыгнул с подоконника, на котором сидел.
Вилейн вскочила из-за стола, но под потерянным взглядом дочери подойти не посмела, так и оставшись стоять на месте.
Нила, собиравшаяся проветрить помещение, замерла у оконной створки. Глаза ее взволнованно заблестели.
Борясь с головокружением, без единой мысли в голове, Кара торопливо переводила взгляд с одного на другого в поисках того, терзания о ком подняли ее из магической комы раньше положенного, раньше, чем она смогла полностью восстановиться.
Лэйрьен оттолкнулся от стены и расцепил скрещенные на груди руки. Его жгучий встревоженный взгляд принес ей облегчение.
Живой. Он живой. Все они живы.
Кара тут же расслабилась, перестав сопротивляться желанию прилечь на пол и позволяя хвори снова захватить ее.
Директор вмиг оказался возле нее и крепко прижал к себе, помогая устоять на ногах. Вместе с телом, девушка отпустила и психику, уже не выдерживающую бесконечного, не прекращающегося наплыва тяжелых эмоций. И завыла как ребенок. Как маленькая она на кровавом пляже. Руки дрожали, вспоминая, как вонзили кинжал в грудь дорогого сердцу мужчины. Лэй гладил ее по волосам, уверяя что все хорошо, что все позади, но она не реагировала, пока не выплакала все, что накопилось за время ее продолжительных переживаний. Окружающие тактично хранили безмолвие, выжидая, когда кризис момента сойдет на нет.
Когда от плача девушки остались одни только тихие всхлипы, Вилейн осторожно двинулась к ней, желая проявить родительское участие.
Дорогаяженщина протянула руку, собираясь дотронуться до плеча дочери.
Кара отпрянула от мужской груди и развернулась, со всей силы впечатывая матери пощечину. Сила, отзываясь на бессознательный призыв и стремясь наказать виновницу ее гнева, оставила на коже женщины глубокую рытвину. Радужка девушки на краткий миг вспыхнула алым и тут же погасла.
Вилейн отшатнулась, зажимая ладонью рваный порез. Хлынувшая кровь потекла багряной дорожкой вниз по шее и руке, пачкая дорогую полупрозрачную ткань белоснежной блузки.
Ты это заслужила!сгоряча бросила дочь, нисколько не переживая по поводу того, что причинила боль, пусть и нечаянно.
На древнем все заживет. Само. Через какое-то время. А собственноручно залечить сотворенное она и не подумает. Ведь мать так ненавидела это ее проявление. Так пусть обходится без него.
Изар нахмурился, подозревая между ними конфликт, о котором он не в курсе. А на лице Нилен, напротив, проскользнула довольная, едва заметная, улыбкаКара нашла в себе силы противостоять матери. И Вилейн, наконец, получила ощутимый отпор.
Лэй подхватил пошатнувшуюся девушку, вновь прижимая к себе, теперь уже спиной. Кара опустила ладони на его предплечья, бережно обвившие ее талию, и измученно прикрыла глаза.
Ей хотелось обвинять мать. Обвинять их всех. Ненавидеть. За то, что так жестоко поступили. За то, что не сказали, что ее ждет. Но сил на злость совершенно не нашлось.
Присутствующие прекрасно все понимали и без слов. Потому и молчали.
Несмотря на всю боль, что испытывала, Кара стыдилась того, что в критический момент потеряла выдержку и сопротивлялась судьбе. Она могла обречь человечество на страшную гибель. И все из-за своей неспособности совладать со страхом. Знание, что Мария все предвидела заранее и выстроила события с учетом этого нюанса, слегка сглаживало гадкое ощущение собственной слабости. Но только слегка.
Изар позволил хозяйке поместья удалиться подлатать себя, а директору велел увести девушку, настаивая на дальнейшем отдыхе. Кара даже не сопротивлялась, когда Лэй поднял ее на руки и унес наверх. Она уснула еще до того, как голова коснулась подушки.
Мечущийся ум беспрестанно мусолил вернувшиеся воспоминания и практически не отдыхал, но хотя бы тело понемногу восстанавливалось.
Утром следующего дня бегающие во дворе собаки разбудили девушку громким задорным лаем. Она обнаружила себя в незнакомой гостевой комнате, с чистым полом и простынями. Все еще физически и морально разбитая, но не желающая дольше оставаться в беспамятстве Кара поплелась в душ, где ее еще раз хорошенько прочистило.
До первого пробуждения она провела в бессознательном состоянии два дня. За это время Изар пробудил Молару и рассказал ей, как обстоят дела на самом деле. Мстительница верить не торопилась, пока воочию не узрела предсказательную тетрадь Марии, где на нее саму имелась изрядная доля компромата. Сестра бессовестно раскрыла, что она тайно была без ума от одной из пассий Ноэля Коннела, с коими он крутил романы в Кейтане. После освобождения от магической тюрьмы, девушка чувствовала себя максимально паршиво, но подождать, пока Каранель Мораги восстановит силы и подлечит ее, отказалась. Вероятно, считала, что не заслужила подобной доброты. А еще не захотела смотреть в лицо той, кого чуть не убила из-за иллюзорной мести. Директор отвез ее домой, в Нью-Шел, где она жила, числясь студенткой Кейтана. Подробности о случившемся лорд запретил ей разглашать. Со своей стороны, он сообщил совету древних, что освободил Лэйрьена Римана и Молару Тэрелиас от клейма преступников. За личные заслуги перед ним, о сути которых, конечно же, умолчал. Сородичи, а в особенности, Вилейн Вельфор, были весьма шокированы подобной милостью со стороны давно отошедшего от дел правителя. Но не подчиниться или начать расспрашивать о причинах помилования не смели.
Кара стянула сорочку и повернулась спиной к зеркалу. Безобразный коричневый шрам, тянущийся от поясницы до шеи все еще был на своем месте. Но не потому, что она не смогла его стереть, а потому что не захотела. Не пожелала забывать эту часть своей жизни. А вот избавиться от метки в виде солнца на запястье было невозможно. Бессмертный сам должен разорвать связь между ними. И пока она не исполнит обещание, данное ему,это вряд ли произойдет.
Откопав в чемоданах свою любимую и невероятно удобную голубую мешковатую пижаму, Кара, хмурая и все еще изможденная, выползла из комнаты, снедаемая диким желаем выпить большую чашку крепкого кофе. Иронично, что она могла исцелить свое тело от физических травм, но не способна была выровнять общее состояние, виной которому стало возвращение ее магического потенциала. Приходилось терпеливо ждать, пока тело и разум сами отойдут от шока.
Завернувшись в плед и устроившись на диване в гостином зале, Кара прикрыла глаза, втягивая бодрящий аромат только что сваренного кофе с легкими нотками корицы. Круглая пол-литровая кружка создавала приятную тяжесть в руках.
Все остальные, кроме матери, которой пока было не позволено присутствовать при разговоре ввиду его секретности, расположились за столом лицом к девушке в ожидании, когда она настроится на разговор.
Кара все еще злилась на них, поэтому демонстративно молчала. И только когда она допила свою бездонную бадью с кофе, и Лэйрьен принес ей еще одну точно такую жесоизволила взглянуть на присутствующих.
Что я пропустила?
Ну, ты чуть не угробила всех в пределах ста миль,подал голос бессмертный.
Кружка в руках девушки дрогнула.
Но вместо этого всех исцелила,Лэй сел рядом на диван. Волосы его были убраны в хвост, а одежда напоминала прежнюю, директорскуюприталенный серый жилет поверх рубашки и того же цвета брюки.