Подбежал, шмыгая носом, обиженный Ромка.
Окурьянова с Евдокией Васильевной по полносилок еле-еле таскают. Медленные, как черепахи. Лучше б другим отдали.
За наблюдательность спасибо. А теперь такое срочное задание. Видишь, кто-то таз с одной ручкой бросил?
Вижу, подтвердил Ромка.
Назначаю тебя главным в тройке с Венькой и Додиком. Хватайте таз, совки-веники и ходите вслед за Буроличевыми и Никоновыми.
Поросячий визг Капки Корнилиной не дал Сергею откозырять в ответ приободрившемуся Ромке. Сергей подоспел к Капке и Розе в момент, когда Леха Попов, ухватив скандалисток за шиворот, растащил их в стороны и пару раз успел хорошенько встряхнуть.
Роза разом притихла, а Капка запричитала:
Я на минутку только пописать отбежала, а она дезертиршей обзывается.
Дежурный не имеет права покидать своего поста без разрешения командира, твердо пресекла нытье Капки непреклонная Роза, промокая рукавом разодранную в кровь щеку.
Это ты, что ли, командир? взбеленилась Капка, пытаясь вновь дотянуться до Розы. Я таких командирш
Прервать новый конфликт Сергей не успел. То, что он сначала почувствовал, а потом увидел и понял в течение нескольких секунд, заставило действовать без раздумий и промедлений.
Мысль вспышками выхватывала, связывала лица, реакции, перегляды.
Харч, приплясывающий перед домоуправом.
Безмятежное лицо Гордея Егоровича.
Пулеметная скорость лопаты Чапельника. Его напряженные глаза.
Конус, Щава, Юрка, что разом сдвинулись, перекрыли телами брезентовый мешок с углем. Их стремительный рывок от черной, поблескивающей кучи к проходному парадному.
Пролетев на костылях в тень, за вторую горушку угля, где командовала Огольчиха, Сергей ждал недолго.
Троица появилась с противоположной стороны двора, из-за флигеля близнецов. Обменявшись незаметными взглядами с Чапельником и Харчем, все трое быстро и незаметно влились в общую работу.
Пусть думают, что все у них идет как по маслу, внушал себе Сергей. Главное сейчас не спугнуть, не промахнуться.
Кто-то позвал домоуправа в котельную. И тут же Чапельник с подручными повторили маневр. На этот раз тех взрослых, что могли заприметить трюк Чапельника, отвлекал Щава.
Что же делать? Незаметно предупредить Гордея Егоровича? Но если кто-то принимал уголь с той стороны проходного парадного, то его уже там нет Возможно, эти жуки с кем-нибудь из квартирантов заранее сговорились. Выходит, он все прошляпил
Сергей так закусил губу, что сразу почувствовал сладковатый вкус крови.
Можно и прятать, ссыпать куда-то уголь. Но куда? В затопленный подвал? Да и он заперт Стоп!!
Теперь костыли сами несли Сергея В парадное он пошел через ворота со стороны набережной. На Чапельника глянул мельком, из-под наклона, якобы поправляя костыль.
Чапельник подправлял лопату Виктории Галактионовны и Сергея, казалось, просто не видел.
В парадном никого. Темнотища. Сергей постоял, давая глазам привыкнуть к полумраку. Сдерживая нетерпение, не спеша поднялся на площадку первого этажа. Еще осторожнее спустился к входу, ведущему во двор. Постоял несколько секунд, прислушиваясь. Развернулся, спустился еще на три ступеньки. Заглянул в темень, под лестницу. Изъеденный ржавчиной железный ящик, вмещавший, по словам деда Горячих, «до трех кубов», он не увидел, а почувствовал. Сначала костылем тронул, потом рукой. Нащупал угол, придвинулся, ухватился, как смог, обеими руками. Рывком отбросил громыхнувшую крышку. Есть!.. Есть уголек! Уворованный, припрятанный, но нераспроданный, нераспроданный еще!
Обратно Сергей вернулся тем же ходом. Выждал в тени ворот, пока Чапельник с подручными не повернулись к нему спиной. Минуты две дурашливо пошумел, мелькая мимо врагов, и тогда только, как бы невзначай, оказался рядом с носилками своих друзей.
* * *
Щава, Харч и Юрка ссыпали уголь на ощупь, когда над затылками их прозвучал резкий голос Сергея:
Руки на затылок! Не двигаться!
Зависла пауза. Секунд через десять слышно стало, как икает от страха затиснутый в мешок и сваленный на каменный пол Конус.
Братья Горчицыны сработали на совесть. В момент, когда Окурьяновы и Щава лязгали крышкой ящика, подтаскивая к нему брезент с углем, близнецы накинули мешок на голову стоявшего на «атасе» Конуса, вмиг свалили, прижали к полу.
Выдержав пойманных в надлежащем страхе с полминуты, Сергей продолжил:
Руки назад. Идите по одному, поименно на мой голос. Первым Щава.
Ладно, Костыль Ладно. Намотают вам всем кишки на перо, злобно пробасил Юрка Окурьянов.
Скрежетнули пружины двойной двери со стороны набережной, легко вбежал по ступенькам Гордей Егорович.
Вот, всех с поличным начал было Сергей.
Но домоуправ не дал ему договорить.
Я в курсе. Чтобы не отвлекать граждан и особенно мамашу Окурьяновых от работы, идем в мою контору кружным ходом. Все тихо, без глупостей. Умеренным аллюром.
Когда поднялись по лестнице, свернули на набережную, а затем на Пятницкую, Гордей Егорович попросил Сергея излагать тихо, внятно и коротко. А главное, так, чтобы не слышно было впереди идущим. Слушал домоуправ внимательно, но почему-то не очень радовался. Иногда приостанавливал Сергея, положив твердую ладонь ему на плечо.
В домоуправлении Гордей Егорович запер воришек на ключ в своей малюсенькой комнатке, проводил всю пятерку до входной двери. Крепко пожал руки близнецам, Шашапалу и Елене, сказав каждому добрые слова. Сергея попридержал. Когда друзья отошли, заговорил тихо, без обычного задора:
Ты, конечно, герой и молодец. Только впредь уговор старайся выполнять точно. Сначала доложи, потом действуй. Потому, пока ты самостоятельно генеральствовал, Чапельник все смекнул и ушел с концами. А был он, считай, на крючке, потому как думал, что меня за нос водит. Ну да ладно. Увядать не стоит. А на ус намотай. Мамаше твоей за усердие низкий поклон от меня передавай.
* * *
Как угадала, почувствовала Валентина музыкальный талант Игоря, остается лишь гадать. Возможно, что и сам Иг, озоруя и хвастаясь, напел или насвистал что-нибудь приветливой женщине. Но после субботнего вечера, когда при большом сборе офицеров-фронтовиков в комнате у Валентины Иг три часа кряду пел «самые задушевные песни, с показом и танцевальной обработкой», а также «имитировал джаз-оркестр», артистическая слава его за один день облетела все окрестные дворы, а на другое утро достигла даже Пятницкого рынка.
Вряд ли Иг подозревал о существовании флейты-пикколо или английского рожка, но саксофон, трубу, кларнет, тромбон, контрабас и тубу изображал превосходно. Однако главным козырем Ига считали все-таки песни, которыми он «всем душу в куски рвал». Слава его росла.
* * *
Близнецы азартно мыли полы в своей комнате, где большая часть воды тут же уходила в огромные щели и черные дыры в двух углах. Среди ближайших строений одноэтажный деревянный флигель о двух квартирах пользовался наибольшей популярностью у самых умных грызунов. Данная ситуация ничуть не смутила братьев Горчицыных, и с первого дня своего появления в московской комнате они объявили крысам священную войну. Действовали близнецы так решительно и эффективно, что поначалу крысы смутились и ограничили свои набеги. Тем более что облюбованные ими углы заливались горячим варом или забивались жестью, выкроенной из консервных банок. Но все-таки крыс было не меньше, чем энергии, фантазии и терпения у братьев Горчицыных. Война приняла затяжной характер и шла с переменным успехом.
К ряду безусловных достоинств Вити Гешефта следовало отнести дар угадывать самые острые нужды своих соседей.
Визит к близнецам Витя начал с того, что выложил на стол две картинные упаковки с иностранными этикетками.
Когда люди с малых лет всерьез относятся к проблемам гигиены и здорового быта, начал Витя бархатным голосом, можно не сомневаться, что жизнь их сложится не менее удачно и полноценно, чем у Леонардо да Винчи. Это мой первый взнос в вашу московскую жизнь, кивнул Витя на упаковки и пояснил:Новейший американский антикрысин. Каждая пачка при правильном употреблении рассчитана на отравление двух-трех десятков крыс и последующего их ухода с места массовой гибели в радиусе не менее пятисот метров.