Кроме уже упомянутых занятий с самой Брендой, для улучшения своего английского я записался на бесплатные курсы, однако посетить удалось всего несколько занятий. Как-то раз моя рыжая американская жена решила подвезти меня домой и заехала на эти курсы. И ужас! Она увидела, как я стою и разговариваю с Наташей, девушкой из Белоруссии, которая училась вместе со мной в одной группе.
- Больше ты туда не пойдешь! - заорала Бренда, как только мы приехали домой.
- Но почему?
- Ты записался на эти курсы, только для того, чтобы общаться со своими русскими сучками!
Она так и сказала «Russian bitches».
Спорить с ней было страшно. Когда Бренда визжала, то её лицо багровело, тонкие губы искривлялись и начинали походить на гадюк, а меж ними, как у пираньи, торчали мерзкие, мелкие зубки.
Мне же скандалы мне были совершенно не нужны, и поначалу я просто пытался отшучиваться, но к несчастью Бренда была начисто лишена чувства юмора. То есть, пошутить с ней все-таки было можно, но сначала нужно было об этом предупредить. В крайнем случае, поцокать языком или состроить глупую рожицу, чтобы хоть как-то подготовить её мозг к последующей остроумной шутке.
Район Чикаго котором мы жили, назывался Гайд Парк (Hyde Park), там находился университет, в котором и училась моя вторая половина. Большинство населения в этом районе составляли чернокожие.
Я устроился массажистом в парикмахерскую недалеко от дома, и стал единственным работающим там белым человеком. Хозяин салона Стивен, обещал платить мне 50% от каждого массажа. Он был хороший парень и хороший парикмахер, но никакой не бизнесмен. Стивен постоянно сам кого-то стриг, а я сидел в небольшом массажном кабинете довольно далеко от входа в салон. Никто из посетителей даже и не догадывался, что в салоне есть массажист. В результате за первые две недели моей работы моя зарплата составила всего 120 долларов.
- Стивен, - просил я, - повесь, пожалуйста, объявление, что в твоем салоне можно сделать массаж. А то ведь никто об этом и не знает.
- Да-да-да, - отвечал он, продолжая стричь посетителя, - я обязательно завтра это сделаю!
И не делал ни хрена.
Отсидев еще неделю без работы, я решил увольняться.
Но Стивен очень хотел, чтоб у него работал хотя бы один белый и предложил мне $1200 в месяц просто за то, что я буду приходить на работу.
Каждый день в 10 часов я заходил в салон, здоровался с сотрудниками и проходил в массажный кабинет. Там, как церковная мышь, высиживал 7 часов, перелистывая журналы, а потом вежливо прощался со всеми и уходил. Клиенты приходили ко мне были крайне редко.
Когда после такой работы возвращался домой, то Бренда, как правило, уже меня поджидала для «серьезного разговора»
- Сядь, - говорила она, - нам нужно поговорить.
И сама при этом делала очень серьёзное лицо.
- Понимаешь, - начинала она, - я искала человека, который поддерживал бы меня эмоционально. Но ты меня не поддерживаешь!
- Хорошо, дорогая, я готов тебя поддержать.
- Но у тебя ведь нет чувства ответственности!
- Ну, подскажи, как мне воспитать это чувство?
- Ты должен сам найти ответ на этот вопрос!
Ответа я не находил.
- Я собираюсь серьёзно сконцентрироваться на воспитании моей дочери.
- Это правильное решение, дорогая.
- Но для этого мне нужно много сил!
- Как я могу тебе в этом помочь?
- Но у тебя нет чувства ответственности!
Такой разговор мог продолжаться часами.. А ведь куда приятней вместо всех этих фраз на голодный желудок, было бы услышать всего несколько простых слов: «Пришёл? Ну, садись за стол, ведь ты, наверное, проголодался?»
Кстати, питались мы откровенным дерьмом. Сам я готовить не умею, а Бренда ничего не умела вообще. На завтрак я ел хлопья с молоком, на обед хлеб с желе и арахисовым маслом, а на ужин TV-Dinner. Этот TV-Dinner, стоивший 99 центов, являл собой редкостную дрянь, которая после разогрева в микроволновке начинала пахнуть клеем.
По воскресеньям и по праздникам мы всей семьей ходили в Макдональдс, который находился прямо под нашим домом, но однажды Бренда учинила мне скандал прямо там. Взяв кока-колу и гамбургер, я сел за стол, но не строго напротив неё, а чуть-чуть наискосок.
- Ааа! - завопила Бренда и запустила в меня бумажным стаканчиком, - ты делаешь вид, что пришел не со мной? Ты как бы сам по себе? Тебе стыдно, что мы муж и жена?
К счастью люди за соседними столиками на нас начали косо подглядывать, и Бренда сделала вид, что успокоилась.
Как-то раз по дороге с работы я встретил Алика, с которым познакомился курсах английского. Алик - еврей, приехавший в Америку из Самарканда вместе со своей женой - узбечкой. Я чувствовал необходимость поделиться с кем-то проблемами и поэтому пожаловался Алику на своё бытие.
- Дружище, а приходи к нам в гости в воскресенье, - выслушав меня, сказал Алик, - моя жена приготовит настоящий узбекский плов. Хоть поешь нормальной пищи.
Я обещал, что приду. Но как только я заикнулся Бренде, что в воскресенье собираюсь пойти в Алику, так мои мозги были выполосканы вдоль и поперек.
Но для начала она просто открыла рот и долго трясла головой.
- Да ты с ума сошёл! - заорала она, наконец, - разве ты не знаешь, что воскресенье принадлежит семье и только семье? Да как такое могло прийти в голову?
- Хорошо, - согласился я, - я сейчас ему позвоню и скажу, что не приду.
Я подошел к телефону и набрал номер Алика.
- Извини, брателло, - сказал я, - пуще прежнего старуха браниться, не пускает меня к тебе на плов.
- Да, нелегко тебе, - посочувствовал Алик, - ну ты уж держись, старик.
Я повесил трубку и повернулся в Бренде.
- Ну, вот все в порядке, дорогая! В воскресенье, как всегда, пойдем в Макдональдс. Можно было и не нервничать!
Но сам вижу, что не все в порядке, так как лицо моей дражайшей супруги просто перекошено от злости.
- А что, этот твой друг говорит по-английски? - прошипела она.
- Немного, - не заметив подвоха, ответил я, - он уже в Америке почти год.
- А почему тогда вы говорили по-русски?
- ???
- Это же верх неприличия! - завизжала она, брызгаясь слюной, -только подонки могут говорить на языке, в присутствии людей, которые этот язык не понимают!
Тут в комнату вбежала дочка Рейчел:
- Мама, мама, - загнусавила она, - а я еще видела, что он книжку читал! И не на английском! Мама, по-моему, он нас просто ненавидит!
Во время наших бесед с рыжим чудовищем мне приходилось быть очень осторожным и следить за каждым словом, так как за «базар» приходилось отвечать. Но если вдруг, я забывался и заговаривал о вещах, о которых Бренда понятия не имела, то это означало:
1. Я хочу показать, что я умнее её.
2. Я хочу показать, что мужчины лучше женщин.
3. Я проклятая мужская шовинистическая свинья (male chauvinist pig).
Надо ли говорить, что никакого желания заниматься сексом с этим рыжим чудовищем у меня не возникало. Даже дешевая резиновая кукла из сексшопа была бы куда приятнее. Но это днём, когда все пропускаешь через голову. А когда вечером ложишься в кровать и рядом с собой ощущаешь присутствие большой, тёплой, белой и мягкой задницы, то автоматически тянешься к этому предмету всеми двадцатью и одним пальцем. Ведь меня не научили спать со стоящим хуем! Но рыжее влагалище почувствовало это и решило меня наказать. Оно отказало мне в сексе! Мне было заявлено, что я пользуюсь её телом только для того, чтобы удовлетворить свои скотские половые интересы, и совсем не ценю богатство её души и светлый ум. Про «светлый ум» я слышал почти ежедневно, но ни разу не получил этому никакого подтверждения.
- Мы живем в свободной стране, - говорила она, - и никто не имеет право заниматься со мной сексом, если я этого не хочу. И ты должен с уважением отнестись к моему решению.
Лицо её при этом было по-коммунистически серьёзным.
Мне хотелось ответить: «Вообще, ты тупорылая дура! Но так как мы живем в свободной стране, где каждый придурок имеет законное право оставаться придурком, где даже подритузная перхоть считает, что её недооценили, то я с уважением отношусь к твоему идиотизму»
Но естественно, ничего такого я её не говорил. Вместо этого я шёл в ванную комнату и там дрочил, дрочил, дрочил.
На какое время страсти как будто поулеглись, но это оказалось только затишьем перед бурей.
У Бренды была подруга, Мишель - жирная, очкастая и мужикоподобная мулатка. Не знаю, что её дернуло припереться в наш салон на массаж, но мне это сразу не понравилось. Однако отказать я ей никак не мог: она заплатила деньги в кассу, и сам Стивен привел ко мне её в кабинет. Я провел сеанс классического массажа, получил 10 долларов чаевых и мы попрощались. Естественно, ничего такого между нами не было, да и быть не могло. Но когда об этом узнала Бренда, моё и без того нерадостное существование превратилось в кошмар.