Иногда люди рассказывают о маленьких лесных человечках ростом не выше сорока сантиметров.
И все-таки они, наверное, выше сорока сантиметров. Пигмеями называют низкорослые африканские племена, но и среди этих племен нет ни одного человека ниже ста тридцати пяти сантиметров. Средний рост женщинсто сорок пять, а мужчинот ста пятидесяти до ста шестидесяти пяти сантиметров.
Таких людей вы найдете и в Ампасинамбу. Сегодня вечером мы прогуляемся по деревне, и я покажу их вам. Однажды я встретил у нас на ярмарке женщину, рост которой не превышал одного метра.
Откуда она пришла?
Она вышла из лесу и снова скрылась в лесу. Потом кто-то, правда не помню, кто именно, рассказывал мне, будто он лет пять назад поймал в лесу маленького мужчину, который вскоре умер.
После обеда я выстирала в близлежащем водопаде свое затвердевшее, покрытое глиняной коркой белье. Сверху меня с любопытством рассматривали десятки женских глаз. Шел дождь, и просушить белье было негде. Поэтому я облачилась во все сырое и, чтобы обсохнуть, присела в одной из пещер. Там оказалось довольно тепло; в этом дождеобильном тропическом лесу восточного побережья люди не зря селились в пещерах. Несколько обсушившись, я вернулась в деревню.
Мэр повел меня по Ампасинамбу. Под моросящим дождем деревня производила жалкое впечатление. Для защиты от воды и сырости дома были поставлены на сваи, стены сплетены из расщепленного бамбука или сделаны из тонких бамбуковых стеблей; крыши покрыты листьями пальмы равенала, известной также под названием «дерево путешественников».
По деревне стелился голубой дым: около очага грелись все, кто не работал в поле (поля, как правило, расположены далеко от деревни, в то время как сады, в которых выращивают сахарный тростник, бананы, фасоль и ананасы, примыкают к домам). Около хижин стояли женщины и с любопытством смотрели на нас. Большинство было одето в платья из лубяного волокна, но на некоторых были блузки и юбки из хлопка, вне сомнения завезенные в деревню торговцами. Люди казались в целом несколько низкорослыми, что, на мой взгляд, объяснялось неполноценным питанием. Лес кормит плохо, а продукты растениеводства удовлетворяют лишь часть потребности организма в витаминах и особенно белках. В лесу почти нет промыслового зверя, не считая кабана и дикой кошки.
Под вечер в кабинет мэра вошел человек и сказал, что он проводник и готов провести меня к водопаду. Его внешность не вызвала у меня особого восторга: он казался слишком маленьким для предстоящих трудностей. Но поскольку у меня не было иного выбора, я скрепя сердце дала свое согласие. В дальнейшем я убедилась, что он не только хороший проводник, но и прекрасный товарищ.
Утром следующего дня мы вышли в поход. Вся деревня высыпала из домов и провожала нас глазами до тех пор, пока мы не скрылись за поворотом дороги. Пошел неприятный, моросящий дождь, и узкие тропинки стали опасно скользкими. Нередко через глубокие овраги был перекинут всего один-единственный тонкий ствол, по которому, чтобы не сорваться, приходилось идти босиком.
Не смотрите вниз, смотрите на конец ствола, поучал проводник.
Разумеется, я боялась сорваться, особенно когда тонкий ствол подо мной начинал прогибаться.
Мы вошли в небольшую деревню, и проводник стал расспрашивать жителей, как пройти в долину, даже он не знал туда дороги. Двое мужчинодин постарше, другой совсем юношавызвались проводить нас.
Несколько женщин угостили нас бананами. Я попыталась дать им деньги, но они воспротивились:
Нет, нет! Возьмите так.
Тогда я подарила им коробок спичек, зная по опыту, что здесь, в лесу, это самый ценный подарок. К сожалению, я забыла спросить, умеют ли они с ними обращаться. Но вспомнила я об этом значительно позже, когда мне случайно стало известно, что они не знали, что делать с подарком.
Потом ко мне подошел мужчина и предложил курицу. Я хотела купить ее, но мужчина, оскорбленный, ушел вместе с птицей.
Курица это подарок вам от всей деревни, пояснил проводник. Этим они приглашали вас остаться у них в гостях. Теперь мужчина оскорблен, так как вы отвергли его подарок.
Поздно вечером мы вошли в другую деревню, решив в ней заночевать.
Нас торжественно проводили к хижине для гостей. На полу лежали свежие маты. Меня пригласили войти. Я села на высокий табурет, сплетенный из волокон пальмовых листьев, а старики и староста присели на более низкие табуреты, так как почетный гость всегда должен сидеть выше остальных. По обычаю, приветствуя незнакомца, обращаясь с просьбой или разговаривая со старшим по должности, следует присесть на корточки. Многие европейцы, не знакомые с обычаем, раздражаются, когда перед ними садятся на корточки, чтобы поговорить.
По знаку старосты маленький мальчик преподнес мне живую курицу и корзиночку с белым рисом. Затем он произнес приветственную речь:
Мы рады, что вы пришли в эту деревню, и благодарим вас за честь, которую вы нам оказали, остановившись у нас. Курица и рисподарок деревенской общины, и мы просим вас принять его как символ дружбы.
Я сердечно поблагодарила за гостеприимство.
Тем временем сын деревенского старосты внес огонь и вложил его в очаг, сооружение из глиняного основания и трех камней.
Затем вошла жена старосты и поставила на огонь горшок с водой, в которой плавало несколько стеблей сахарного тростника. Когда вода закипела, она перелила ее в высокую цилиндрическую корзиночку, в которую еще раньше насыпала толченый кофе. Сочащийся каплями кофейный напиток стекал в подставленную под корзиночку большую чашу. Первую порцию напитка она слила в маленькую чашку, поставила ее на большое блюдце, трижды поклонилась мне, затем, сидя на корточках, сделала один глоток, поклонилась еще раз и подала мне напиток.
Я выпила кофе и вернула чашку. Ее снова наполнили и передали старосте. Затем каждый из присутствующих по очереди, в порядке старшинства выпил по чашке кофе.
По древнему обычаю, повар, прежде чем подать гостю блюдо или напиток, обязан вначале попробовать их сам, чтобы гость видел, что пища не отравлена.
В то время как мы пили кофе, сын старосты готовил ужин. Он вылил из двухлитровой бамбуковой трубы, заменяющей ведро, воду в горшок и положил туда курицу.
У вас есть соль? спросил он.
К сожалению, нет.
Я совершенно упустила из виду, что здесь, в горах, соль редкий и драгоценный продукт. Из-за этой оплошности пришлось во время всего путешествия питаться пресной пищей.
Когда курица была готова, ее отложили в сторону и стали в другом горшке варить рис, причем большие мясистые листья заменяли крышку. Через некоторое время листья по краям горшка приобрели коричневый оттенок: рис сварился. Повар высыпал его на небольшую циновку, украшенную геометрическими узорами. Затем деревянной ложкой переложил оттуда немного риса на другую циновку, поменьше, и положил ее у моих ног, наконец достал из раскрашенного деревянного ящичка новую алюминиевую ложку и протянул ее мне. Остальные ели деревянными ложками. Курицу также положили к моим ногам, чтобы я могла выбрать себе лучший кусок.
Затем все, кроме повара и моих спутников, вышли из помещения, так как смотреть на гостя во время еды нельзя. Повар принимает участие в трапезе, чтобы доказать, что пища не отравлена. Я отдала курицу мужчинам, так как не в силах была заставить себя жевать несоленое мясо, а сама поела немного риса. Он недостаточно разварился, и, проглотив две ложки, я закашлялась и перестала есть.
Твердый рис потому вызывает боли в горле и груди, что вы устали и у вас мало жидкости во рту, объяснил мне проводник. Выпейте немного воды.
Мы сидели вокруг обеденной циновки. Мои проводники и повар ели с аппетитом, бесшумно и очень аккуратно, чтобы не просыпать рис на пол. Согласно здешним правилам, нельзя также выедать со своей стороны блюда риса большую воронку, чем у других, или съесть весь рис. Необходимо оставить по крайней мере половину блюда, которое затем передают деревенскому старосте для раздачи бедным. После еды место трапезы подметают маленьким веником, просыпавшиеся сквозь щели в полу остатки пищи достаются курам. Горшок, в котором варился рис, еще раз ставят на огонь. Рисовые зерна, прилипшие к стенкам и дну, поджариваются до тех пор, пока не покоричневеют; затем сосуд наполняют холодной водой и снова ставят на огонь. Получается золотисто-коричневый напитокрановари (рисовый чай), который пьют в конце еды. Если привыкнуть к нему, он окажется приятным на вкус.