Да, вопиющее неуважение! рыкнул левый.
Но Игрэйн их уже не слушала. Гремя кольчугой, она сбежала вниз по лестнице и ринулась через двор. Сизиф едва поспевал за ней.
Кто там, моё сокровище? крикнул сэр Ламорак, выглянув из окна башни.
Ах, львы опять подняли ложную тревогу! ответила Игрэйн. Это Бертрам, конюший из Дюстерфельса.
О нет! застонал отец. Это может означать только одно. Баронесса опять устраивает свои скучнейшие лошадиные бега. Скажи, что мы не сможем присутствовать, мой ангел. Хорошо? И он тут же снова исчез в окне ещё до того, как Игрэйн могла ему напомнить, что она вовсе не считает лошадиные бега скучными.
Конюший въехал во двор крепости. Его лицо было красным, как чародейская мантия родителей Игрэйн, а взмыленная лошадь хрипела. Игрэйн принесла ей ведро воды и насухо вытерла пучком соломы, пока её хозяин обессиленно сползал из седла.
Ну и погода! с трудом переводя дух, сказал Бертрам. Чёрт! По мне так пусть уж лучше льёт как из ведра. Где твой отец, Игрэйн?
Колдует мне подарок ко дню рождения, ответила Игрэйн, отводя гриву со лба лошади. Увы, ты им помешаешь. Что, баронесса устраивает скачки?
Конюший покачал головой:
Нет! Хотел бы я, чтоб это было поводом моего прибытия, но, к сожалению, у меня совсем другие вести. Позови родителей, Игрэйн, с подарком придётся повременить.
Дурные вести
Что случилось, Бертрам? спросила прекрасная Мелисанда, входя с сэром Ламораком в рыцарский зал.
Альберт конечно же тоже явился, пусть Игрэйн и велела Сизифу ему передать, что хотя бы он должен остаться и дальше колдовать над её подарком. Волосы брата были покрыты серебристым блестящим порошком, и родители выглядели не лучше, но конюший всё равно низко поклонился прекрасной Мелисанде.
Тревожные вести, ваша милость, сказал он.
Отец Игрэйн озабоченно поднял брови:
О нет! Неужто старая баронесса
Нет-нет! Конюший опасливо огляделся, как будто картины на стенах могли подслушивать. Она здорова, но несколько дней назад к ней нагрянули непрошеные гости её злосчастный племянник Осмунд, которого все зовут не иначе как Алчный, и начальник его крепости, который поднимает забрало, только когда ест.
О, он рыцарь? Игрэйн присела на край длинного стола, на котором ещё её прадедушка Пелей выцарапал свои инициалы. А какие у него доспехи?
Его доспехи все от шлема до ножных лат покрыты железными шипами, ответил Бертрам. Они так же ужасны, как и человек, который их носит. Вчера утром, продолжил он, понизив голос, когда я как раз велел покормить лошадей, Осмунд вдруг ни свет ни заря объявил, что баронесса якобы отправилась в паломничество и вернётся не раньше чем через год. И представьте себе, он утверждает, что тётушка назначила его на это время владыкой Дюстерфельса и всех её владений.
Баронесса отправилась в паломничество? Сэр Ламорак нахмурился. Она же покидает свои покои только для того, чтобы проверить, всё ли в порядке с её лошадьми.
Или чтобы выпить медового пива, добавила Игрэйн.
Вот именно! Бертрам кивнул. Никто не видел, чтоб она уезжала, и в конюшне её не было. Думаете, она бы ушла, не попрощавшись с Ланселотом, её любимым конём? Спросите у вашей дочери. Игрэйн частенько навещала баронессу.
Это невозможно, подтвердила та, вытирая голубиный помёт с кольчуги. Баронесса даже спать не ложилась, не навестив Ланселота. И каждое утро перед завтраком подливала ему немного пива в воду, хотя я ей всегда объясняла, что для него это вредно.
Альберт наморщил лоб (у него это всегда выглядело очень эффектно), а родители тревожно переглянулись.
Это и впрямь настораживает, Бертрам, сказала Мелисанда. Что вы предлагаете? Сопроводить вас в Дюстерфельс? Призвать Осмунда к ответу и выяснить, куда именно отправилась вдруг баронесса?
Но конюший энергично помотал головой:
Нет-нет, ваша милость! Я здесь не затем, чтобы просить о помощи. Я приехал предостеречь. Боюсь, что вашей крепости и вашей семье грозит опасность!
Нам? С чего бы? спросил Альберт, вытаскивая мышь из волос.
Я думаю Бертрам снова огляделся, словно боясь быть подслушанным. Я думаю, этот Осмунд прибыл в Дюстерфельс, чтобы завоевать Бибернель.
В самом деле? Сэр Ламорак поднял брови. Ну, у вас, конечно, есть основания так предполагать.
Осмунд жаждет заполучить ваши волшебные книги, сэр! Его слуги только об этом и говорят. С помощью ваших книг он хочет стать самым могущественным чародеем на свете. И поверьте мне, Осмунд всегда добивается того, чего хочет. Недаром его зовут Алчным.
Да, слухи о нём и его колючем начальнике крепости дошли и до меня, пробормотал сэр Ламорак. Довольно неприятные слухи. Притом что его тётя, баронесса, просто очаровательная старая дама. Хотя и пьёт многовато.
Осмунд настроен против вас, господин! продолжал Бертрам. Он всем говорит, что вы не заслуживаете распоряжаться такими могущественными книгами, если всё, на что вы способны, это заставить деревья цвести зимой и наколдовать подарки для ваших детей!
Так-так пробормотал сэр Ламорак. Он провёл рукой по волосам, и серебристый порошок посыпался на его ботинки.
Начальник крепости Осмунда сулит жителям деревни золотые горы, если они ему расскажут, какая оборона у вашей крепости, сказал Бертрам. Тем, кто отказывается от платы и молчит, приставляет меч к горлу. Он хочет знать всё: могут ли каменные львы ещё что-то, кроме как рычать, насколько опасны змеи в крепостном рве и действительно ли каменные рожи на стене способны глотать стрелы и изрыгать огонь. Бертрам обеспокоенно посмотрел на сэра Ламорака. Деревенские любят вас, сэр Ламорак. Вы добры и великодушны. Почти каждому в деревне вы хоть раз, хоть чем-то да помогли. Но начальник крепости Осмунда знает толк в устрашении!
Бедные люди! возмутилась Мелисанда. Бертрам, сделай милость, когда в следующий раз будешь в деревне, скажи всем, пусть спокойно рассказывают этому начальнику крепости всё, что знают. Что уж такого он может выведать? И если он всё-таки нападёт на Бибернель, мы с сэром Ламораком покажем ему несколько волшебных сюрпризов. Не так ли, дорогой?
Ещё бы! ухмыльнулся сэр Ламорак.
А он нападёт, ваша милость! сказал конюший осипшим голосом. Каждый день в Дюстерфельс приходят всё новые солдаты. Бог знает откуда Осмунд их берёт. Они стекаются в крепость со всех сторон, и начальник крепости снабжает их лошадьми, доспехами и оружием. Как вам известно, баронесса хранила в тюремной башне только бочки с пивом, но Осмунд снова велел устроить там темницу, и я боюсь, что вы станете первыми её насельниками. Бертрам покачал головой. Сдаётся мне, он очень скоро нанесёт вам визит, и отнюдь не дружеский.
Ну что же, сэр Ламорак вздохнул и бросил взгляд на портреты предков, Бибернель не раз принимал непрошеных гостей, которые хотели заполучить волшебные книги заклинаний. Но книги всё ещё здесь. Я не об этом беспокоюсь. Нет! Меня намного больше волнует исчезновение баронессы. Сразу же после дня рождения Игрэйн я отправлюсь в Дюстерфельс, чтобы выяснить, действительно ли наша старая подруга в отъезде. В любом случае спасибо, что вы сообщили нам об этом, Бертрам. Не хотите ли остаться на обед?.. Бог ты мой, да мы же ещё не завтракали!
Благодарю, сэр, Бертрам поклонился родителям Игрэйн, а затем и самой Игрэйн и Альберту, но мне надо вернуться, пока никто не заметил моего отсутствия. Будьте осторожны, я вас прошу, и отнеситесь к моему предостережению серьёзно!
Он развернулся и твёрдой поступью зашагал к двери.
Погоди, Бертрам! крикнула Игрэйн и выбежала за ним во двор.
Подними мост, как только я уеду, Игрэйн, сказал конюший, садясь на лошадь. Запри ворота и держись подальше от Дюстерфельса, пока этот Осмунд изображает там господина! Никаких упражнений в фехтовании с работниками, никаких тайных выездок верхом на Ланселоте! И мы с тобой, увы, некоторое время не увидимся.
Игрэйн ничего не ответила. Она смотрела на восток, где на башнях Дюстерфельса развевался чужой флаг.