Проснулась я среди ночи. Лежала в темноте с открытыми глазами и прислушивалась к звукам из другой спальни. Судя по скрипу пружин, Игнат тоже не спал. Часы показывали уже шесть утра. Скорее всего, обезболивающий укол перестал действовать. Стараясь не шуметь, я подошла к закрытой двери и приложилась к ней ухом. И отчетливо услышала приглушенный стон.
Зайдя на кухню, налила в стакан воды и вытащила одну таблетку из упаковки, которую вручил мне врач. Потом отнесла все это Игнату. Он сразу повернулся ко мне и приподнялся на кровати. И тут же резко выдохнул. Я подошла ближе и протянула таблетку.
Вот, выпей. Уже пора. Тебе станет легче.
Игнат не стал спорить и быстро проглотил таблетку. Оставив стакан с водой на тумбочке, я не спешила уходить. Стояла у кровати и молчала. А потом спросила:
Хочешь, посижу здесь, с тобой?
Не надо, глухо ответил он. Ты устала. Иди лучше спать.
Ничего, я не долго. Пока ты не заснешь, и добавила:Если, конечно, я тебе не мешаю.
Ты не можешь мне помешать, возразил собеседник и опустился на подушку. Я поправила его одеяло и забралась с ногами в кресло, стоящее у стены. Некоторое время мы оба молчали. А дальше Игнат нарушил тишину:
Прости, я до сих пор не сказал тебе спасибо. Ты меня спасла странно, но в его тоне отчетливо слышалась горечь, а вовсе не благодарность. Я не понимала причины.
Это Тайсон тебя спас. Он первый что-то почувствовал и предупредил меня лаем. Я бы сама ничего не поняла.
Не хочешь принимать от меня даже благодарность? вдруг спросил Игнат.
О чем ты? Конечно, хочу!
Просто сегодня я наглядно увидел то, о чем и раньше подозревал. Ты слишком сильный человек. Таким, как ты, никто не нужен. А значит, и я тоже. Ты сама способна кого угодно спасти, защитить, подставить плечо. А себе помочь не позволяешь.
Только теперь я поняла причину его горечи. Как оказалось, это вовсе не из-за нападения.
Игнат, ты очень сильно ошибаешься. Видел бы ты, как я ночью рыдала в подушку, смущенно призналась я.
Ты плакала? Из-за меня?
Я кивнула и сдавленно прошептала:
Да.
Он помолчал немного и заметил:
Но ко мне не пришла. Это лишь подтверждает мои слова.
Я не хотела тебя еще больше расстраивать.
Если бы ты приходила ко мне, когда тебе плохо. Если бы нуждалась в моей помощи и поддержке, доверяла мне, я был бы счастлив, а не расстраивался! горячо произнес Игнат. Я не понимала, что ему на это говорить.
Просто я рано начала жить самостоятельно и привыкла полагаться только на себя. А еще до последнего времени со мной рядом не было человека, которому я могла бы полностью довериться.
Спасибо! с грустной усмешкой произнес собеседник. Ты впервые хоть что-то рассказала о себе. Знаешь, какой мой самый страшный кошмар? Что я однажды проснусь, подойду к твоему дому, а тебя там нет, словно никогда и не было. Ты исчезнешь, также, как появилась. А я так ничего о тебе и не узнаю. Ни кто ты? Ни откуда? Ни твое настоящее имя? Я вздрогнула и резко выпрямилась, а он лишь с горечью заметил:Прости, нетрудно догадаться, и добавил:Я ничего о тебе не знаю, но зато я знаю тебя. Хочешь услышать? не дожидаясь моего ответа, Игнат заговорил:У тебя столичный говор и речь очень образованного человека, хотя прописка в паспорте в небольшом областном городке. Ты привыкла есть качественные продукты, но сейчас покупаешь совсем другие. Умеешь хорошо готовить, но не очень любишь это делать. А значит, раньше имела возможность часто питаться не дома. У тебя были интересные друзья, типа разных банкиров. А теперь рядом никого. Ты очень добрая, но быстро собираешься и не теряешься в экстремальных ситуациях. Прекрасно водишь машину, хотя у тебя и нет прав. Не боишься риска, и тебе уже приходилось защищать себя оружием. Ты явно много общалась с разными людьми и легко с ними ладишь. У тебя острый ум, и ты быстро соображаешь. Умеешь задавать вопросы и добывать информацию. Тебя огорчает несправедливость, и ты пытаешься с ней бороться, даже рискуя собой. Ты очень красивая, но совершенно равнодушна к своему внешнему виду. Даже наоборот, старательно прячешься под дешевой одеждой. И наконец, у тебя кожа как шелк, она просто светится изнутри. И ты даже не представляешь, как мне трудно заставить себя к ней не прикасаться. А еще тебе нравятся рыжие кошки.
Этот монолог поразил меня до глубины души. Я даже не представляла, что Игнат старательно складывает в свою копилку все мои промахи, ошибки, все то, что я собиралась и не смогла скрыть. Насколько же я была наивна, думая, что моя маскировка надежна. Неужели это все так легко читается?
А еще я ощутила злость. Внутри опять закипала ярость, с которой мне еле удалось справиться несколько часов назад. Мне захотелось кричать от обиды и несправедливости. Потому что рядом со мной был единственный в моей жизни человек, которому я хотела рассказать о себе все до конца. И не могла этого сделать. А Игнат словно специально старался сделать мой выбор еще сложнее. Он вдруг попросил:
Пожалуйста, расскажи о себе любой, пусть самый незначительный факт, только чтобы это было правдой.
И я решилась:
Ты прав, раньше у меня были длинные волосы и куча одежды, одних пижам с дюжину. И в два раза больше духов. Дома я обычно пила только кофе, а питалась в хороших ресторанах и дорогих кафе. Я ездила на многих машинах, в том числе и на спортивных. Не все они были моими. Но друзья знали о моей страсти и давали покататься на своих. А у моих друзей были очень хорошие машины. Правда, как потом оказалось, друзьями я называла не тех людей. Я ездила отдыхать заграницу несколько раза в год и побывала во многих странах. Мой отец умер, когда я была еще ребенком. Через несколько лет мать вышла замуж за иностранца и уехала. Сначала я жила с ними, а потом вернулась, поступила в институт и начала самостоятельную жизнь. Хотя поначалу мама с ее новым мужем мне много помогали. А дальше я уже и сама зарабатывала достаточно. А еще у меня было любимое дело. Я посвящала ему много времени и добивалась успехов. И ты опять прав, оно было связано с помощью людям. Знаешь, сейчас я очень сильно жалею о прошлом. Но не о пижамах, машинах и длинных волосах. А о моем любимом деле и тех своих возможностях. С ними мы разобрались бы с твоей историей гораздо быстрее А в том, что моя кожа так выглядит, виноваты всего лишь гормоны.
Игнат сел на кровати и смотрел на меня. Я хорошо чувствовала его пристальный взгляд, хотя в комнате было темно. Он глухо спросил:
Что случилось потом? Почему тебе пришлось бросить все и уехать?
Не уехать, сбежать, поправила я. Встала с кресла и подошла к окну. Стояла молча и смотрела на слегка колышущиеся ветки деревьев в саду. Услышала за спиной скрип пружин и обернулась. Игнат подошел совсем близко. В слабом свете окна я видела лишь общий силуэт и блеск его глаз. Он тихо уточнил:
Почему с такими возможностями ты не смогла помочь сама себе?
Это как раз просто, усмехнулась я. Потому что нашелся тот, у которого этих возможностей гораздо больше.
Кто он?
Я лишь тяжело вздохнула. Отошла подальше, остановилась у двери, сказала:
Ложись, пожалуйста, спать. Тебе нужно отдыхать, и ушла к себе.
* * *
Утром я еле заставила себя встать и отправилась в ванную. Стояла перед зеркалом и с неудовольствием разглядывала припухшие веки и красные глазапоследствия моих ночных слез. Потом раздраженно тряхнула головой и пошла на кухню готовить завтрак. По дороге прислушаласьза закрытой дверью стояла тишина.
Поджарив яичницу и нарезав бутерброды, я накрыла на стол и снова подошла к спальне. Услышала, как заскрипели пружины, и осторожно открыла дверь. Игнат полусидел на постели, положив под спину подушку. Сегодня ссадины и синяки на его лице и груди выглядели значительно мрачнее.
Привет! Как ты? Сильно болит? тихо поинтересовалась я и подошла ближе.
Терпимо, ответил он, бросил взгляд на мое лицо и нахмурился. Это было понятно, мои опухшие глаза он точно не мог не заметить.
Дать таблетку? Врач говорил, утром будет болеть сильнее.
Пока обойдусь.
Ладно, тогда принесу тебе завтрак. А потом выпьешь лекарство.
Я не голоден.
Поесть все равно надо. Не стоит пить таблетки на голодный желудок.