Паукам и мухам эта беготня жутко не понравилась. Пауки забились в норы, а мухи, обладавшие зачатками интеллекта, полетели вслед за исчезнувшими грибами и прокрались за ним, когда он в очередной раз мчался между мирами, силясь как можно быстрее выполнить заказ.
Утром охранник не поверил своим глазам: громадная сейфовая дверь была облеплена пауками. Трясущимися руками он снял с пояса ключ и осторожно открыл её. Самое надёжное хранилище в городе было пустым, только по полу, облепив что-то, ползали мухи, а металлические стенки покрывал серо-зелёный мох. Он подошёл ближе и нагнулся посмотреть. Мухи дёрнулись и, взвившись, закружили над ним, подняв в воздух рассыпанные на полу блёстки.
* * *
Бастон сделал последний глоток ароматного утреннего кофе и поставил пустую чашку на стойку кафе.
Ваш кофе, мистер Фенхель, как всегда великолепен.
Спасибо, Бастон, засмеялся пожилой бармен, постоянным клиентам я всегда делаю покрепче, весь секрет в нескольких каплях коньяка.
А я уж было подумал, что дело в особой обжарке, рассмеялся детектив. Можно мне последний номер «Дейли Пост», вы же знаете, что я люблю завтракать, листая газету.
Держи, только что принесли. Мальчишка газетчик сказал, что там по твоей части, он подмигнул и продолжил, про ограбление городской галереи, обчистили её начисто.
Бастон выхватил газету и раскрыл на первой полосе. Бросился в глаза рифмованный заголовок: «Пока мэр и полиция делят трон, вор из под носа украл миллион». Под ним была фотография охранника галереи с удивлённым и немного виноватым лицом в сдвинутой на затылок фуражке. Он торопливо разгладил смятую страницу и прочёл: «Около часа ночи я делал обход, и всё было, как обычно. Ничего не бросалось в глаза и не выглядело подозрительным. Я вернулся к себе в комнату и сел читать. Но под утро, когда уже забрезжил рассвет, раздался грохот и лязг металла, словно что-то с размаху швырнули на пол. Я выглянул, но всё было спокойно. Уже решив, что мне показалось, я вновь услышал скрежет металла и, схватив дубинку, выбежал в коридор. У каждого охранника есть с собой набор ключей, и я поочерёдно стал открывать двери хранилищ, желая убедиться, что всё в порядке. Все металлические боксы действительно были герметично закрыты, но в главном хранилище роились мухи. Я вызвал старшего смены. У него есть дублирующий комплект ключей от ячеек, и мы вскрыли несколько. Все они оказались пусты. Мы тотчас вызвали полицию. Они приехали быстро и всё опечатали, а меня и старшего смены вместо того, чтобы подробно допросить, отправили в изолятор как подозреваемых. Граждане, я призываю вас не голосовать за шефа полиции, как за не компетентного в своей области специалиста, потому, что как поступили со мной, могут поступить и с вами!»
Бастон заказал ещё кофе и перевернул страницу, там было большое интервью с мэром, где опытный журналист выпытывал, «как получилось, что реликвии отцов основателей, бережно хранимые почти сто лет, исчезли прямо сейчас накануне мэрских выборов? Не означает ли это крах политической системы? Не похоже ли это на то, что в последнее время мэр всё меньше уделяет времени делам общества? Не считает ли мэр, что кто-то очень влиятельный хочет его подставить, показав всё бессилие перед преступностью?»
Детектив с сожалением отложил газету, дело обещало быть очень интересным, но вот только полиция, когда задета её репутация, и близко никого к расследованию не подпустит.
* * *
Шеф полиции Тоби Сандерс появился на месте преступления чуть позже репортёров. Не обращая внимания на их вопросы, он зашёл за полицейский кордон, что выставили у входа в галерею, и спустился в хранилище. К нему подошёл инспектор:
Утром охранник услышал громкий звук, пошёл проверить, после чего вызывал старшего, и они обнаружили пропажу.
Это я уже слышал от репортёров.
Никаких посторонних в хранилище не было. Помещение было пустым, всё время и оставалось таким до того момента, пока не вошли охранники.
Они выходили из него до приезда наряда полиции?
Нет, сэр, они действовали по инструкции и оставались внутри, но я всё равно отдал распоряжение поместить их под стражу.
К ним подошёл постовой:
Сэр, с вами хочет поговорить владелица галереи мадам Дюнкер.
Хорошо, где она?
Ожидает у входа, мы как положено не пускаем гражданских, пока криминалисты не закончат.
Все правильно, позже я с ними пообщаюсь. Проводите её ко мне.
Через несколько минут появилась мадам, бледная и встревоженная. Было заметно, что собиралась она в спешке, но даже сейчас была одета со вкусом. Её густые чёрные волосы, в которых уже проглядывала седина, были собраны в аккуратный пучок.
Здравствуйте, шеф Сандерс.
Добрый день, мадам. Извините, что заставили вас ждать, вы же понимаете, он развёл руками, полицейские процедуры.
Да, понимаю, она держалась очень уверенно, это всё в интересах следствия, у вас уже появились версии?
Пока мы только приступили, но охранники уже арестованы.
Они работают много лет, и я знаю их лично. Им можно доверять, взяв эту версию за основную, вы просто теряете время.
Возможно и так, но это ещё предстоит установить. У вас есть подозрения?
Подозревать можно любого, похищенные ценности имеют не только большую стоимость, они так же представляют собой сильнейшие артефакты.
А были ли они застрахованы?
Конечно, это требование всех выставок, но страховка не возместит и части потери. Эти вещи по-настоящему уникальны.
Что на ваш взгляд представляет наибольшую ценность?
Мадам Дюнкер открыла сумочку, достала оттуда соложеный лист и протянула Сандерсу:
Здесь весь перечень того, что было в ячейках хранилища, вместе с оценочной стоимостью страховой компании.
Шеф полиции проглядел его наискосок и присвистнул от указанной в конце списка суммы.
Но наибольшую ценность имеют часы Монтгомери. Эта вещь умеет останавливать время, и несмотря на те годы, что прошли с момента её создания, вчера на презентации профессор Ареоль продемонстрировал, что они всё ещё работают.
Да, вещи уникальные, полицейский убрал листок во внутренний карман, кто ещё имел ключи от хранилища кроме охранников?
Комплект ключей есть у меня. Но они были при мне.
Откуда в этом такая уверенность?
Мадам Дюнкер приподняла цепочку на шее, и из корсета показался золотой витиеватый ключ, который Сандерс сперва принял за украшение.
Хорошо, понимаю, он всё время был при вас?
Да, в этом я могу ручаться.
Теперь, когда хранилище опустело, я полагаю, он уже не представляет для вас такой ценности, прошу передать его нашим экспертам, он махнул рукой, подзывая инспектора. Возьмите это и снимите отпечатки, а также изучите на предмет того, нет ли на нём следов воска или гипса. Они могли остаться, если снимали копии.
Инспектор кивнул и, бережно приняв ключ из рук мадам, убрал его в пакет для вещ доков.
Спасибо, мадам, шеф коротко поклонился, я буду держать вас в курсе, а пока мне следует поговорить с криминалистами.
Он спустился в помещение и ощупал толстые бетонные стены хранилищаникаких следов разрушения. Пол также представлял собой каменный монолит и полностью исключал версию с подкопом. Одна из стен и часть пола были покрыты лёгким налётом сероватого пушистого мха. Он осторожно дотронулся, мох был мягкий, тёплый и влажный. По нему ползали мухи. В нескольких местах он блестел. Шеф всмотрелся пристальней и заметил рассыпанные розоватые блёстки. Он недовольно скривился, это что за чертовщина?
Подошёл щуплый лаборант отдела криминалистики и, поправив несуразно большие очки, взволновано затараторил:
Мы взяли мох на анализ, он ведёт себя крайне нестабильно, за пределами хранилища он просто распадается.
А что за блестящая пыль, найденная на месте преступления, и эти мухи, крупные и странно агрессивные?
В природе мухи размером со шмеля довольно редки и встречаются, пожалуй, только в джунглях. А вот блёстки самые обычные, косметические. Это может быть уликой. Подобные обычно используются в театре, цирке или кабаре для усиления образа в свете софитов.
В цирке хм, спасибо, проговорил Сандерс задумчиво, как закончишь, отправь заключение мне.
* * *
Утром следующего дня Бастон снова заглянул в «Red Rose». Информатор, которого он ждал в кафе, пока не появился, поэтому он уже полчаса скучающе пил горячий кофе и рассматривал через широкие окна улицу. Было пасмурно, и начал накрапывать дождь. Мелкие осторожные капли, едва касаясь стекла, сбегали вниз озорными ручейками. Прохожие по-утреннему бодро шагали по своим делам, совсем не замечая ни серых луж на мостовой ни густых чёрных облаков, низко нависших над городом.