Из Константинова Есенин и Кашина уплывут вместе на пароходе.
В Москве он поселится у неё по адресу: Скатертный переулок, дом 20.
Можно ли предположить, что в том, 1918-м, они нашли друг друга и были счастливы?
Можно. Но, скорее всего, ничего этого не было.
Она просто приютила молодого поэта в благодарность за помощь в Константинове. Спросила у него по дороге:
А где вы живёте?
Он ответил:
А нигде пока.
Поживите у меня.
Да, пожалуй
По утрам они завтракали вместе, и он смотрел на неё тоскливыми глазами, не в силах ничего позволить себе: в конце концов, в доме жила прислуга.
Если бы позволилне написал бы тогда «Анну Снегину» шесть лет спустя.
В конце сентября Есенин простудился и пролежал в квартире Кашиной несколько дней, пока жар не спал.
В первых числах октября, едва выздоровев, съехал и поселился у Сергея Клычкова в здании Московского пролеткульта на Воздвиженке, дом 16.
Оставил бы дом Кашиной так скоро, если бы началась любовь? Едва ли.
Жили с Клычковым на чердаке, среди старой мебели, два почти беспризорникакудрявые, сильные, молодые мужики, думающие только о стихах.
Задумали новое литературное течение«аггелизм». Аггелыпадшие ангелы, служащие Сатане. Но дальше разговоров дело не пошло. Есенин позже объяснил, что Клычков опасался недовольства большевиков, могущих усмотреть в таком наименовании литературной группы не самые лестные намёки: если эти два сочинителяпадшие ангелы и славят новую власть, то какой вывод напрашивается?
Нацеленность Есенина на шум, на скандал уже вполне видна и здесь. Но, рискнём предположить, на тот момент аггелизм ему самому не подходил. Религиозная мистикаэто к символистам. Вчерашний день.
Нужно в завтрашний вырываться.
* * *
Осеньюзимой 1918 года Есенин работает не просто над самой своей революционной, а, пожалуй, оголтелой «маленькой поэмой» «Небесный барабанщик». Пишет с прицелом на публикацию своего «Барабанщика» в газете «Правда»центральном печатном органе нового государства.
В «Правде» публиковали Демьяна Бедного. Есенин не считал себя хуже.
Но его главная на тот момент заявка была ещё выше!
Есенин обращается к заведующему редакцией «Правды» коммунисту Георгию Устинову с просьбой дать ему рекомендацию для вступления в партию.
Клюев, как бы Есенин к нему теперь ни относился, вступил в вытегорскую городскую ячейку РКП(б) ещё в феврале 1918-го.
Неужели он хуже этого «дьячка»?
Есенин сказал Устинову:
Знаешь ли Я понял Я могу умереть хоть сейчас.
Заявление Есенин напишет после всего того, что случилось с Каннегисером, после расстрела царской семьи, о котором сообщили газеты, после объявления красного террора.
Это надо учесть.
Ни о каком романтизме образца ноября 1917-го говорить уже не приходится.
Умный Устинов начал отнекиваться:
Подожди, Серёжа, подожди.
Позже объяснял свой отказ тем, что не считал Есенина способным стать дисциплинированным партийцем, и вряд ли лукавил.
Время для вступления в РСДРП(б) Есенин выбрал самое тяжёлое.
Сибирь, Дальний Восток, Архангельск, Мурманск, Дон, Черноморское побережье Кавказа, Крымогромные российские территории были на тот момент утеряны.
Советская власть пала в Бакутам теперь заправляли англичане. 20 сентября 1918 года они расстреляли 26 бакинских комиссаров.
В том же сентябре ВЦИК объявил Советскую республику единым военным лагерем.
В Прибалтике не без помощи немцев были созданы марионеточные правительства. Зимой 1918/19 года вся Прибалтика была охвачена Гражданской войной.
На Украине Директория под управлением Петлюры приняла покровительство Франции.
За большевиками оставались лишь Москва, Петроград, Нижний Новгород, Тверь, Смоленск, Вятка, Вологда, Брянск, Тула, Симбирск, Царицын.
Советская республика голодала без украинского, сибирского, волжского хлеба.
18 ноября 1918 года в Омске адмирал Колчак совершил переворот и вскоре объявил себя Верховным правителем России.
Для веры в жизнеспособность большевиков нужны были тогда либо крепкие нервы, либо небывалая прозорливость.
Есенин едва ли не каждый день общался в те дни с Устиновыми говорил про мужика, карабкающегося в небо, про кобыл, про Маврикийский дуб. Его волновало это, а не возможное поражение большевиков.
Он не думал о том, в каком подполье будет прятаться, если Москву возьмут белые, а, напротив, приглядывался к тем рубежам, которые собирался брать сам.
В октябре Есенин, Клычков, Орешин, Андрей Белый и журналист Лев Повицкий организуют издательство «Московская трудовая артель художников слова». Подадут заявление об образовании крестьянской секции при Московском пролеткульте.
Есенин со товарищи надеялись, что власть будет ставить не только на рабочих, а и на крестьянство тоже.
В заявлении Есенин, Клычков, Орешин напишут: «мы, поэты и писатели, вышедшие из крестьянских сёл и деревень не можем спокойно примириться с обстоятельством, что мы до сей поры остаёмся совершенно в тех же самых условиях, что и во вчерашний буржуазный день, т. е. в полной крепостной зависимости от различных частно-издательских фирм»
Для веса крестьянские поэты подтянули именитого скульптора Сергея Конёнковаего подпись также стоит под обращением.
Клычков и Есенин собирались написать о Конёнкове монографию, выпрашивая под это аванс в Наркомате просвещения. Аванса не получили, монографию не сочинили, зато закатывались к Конёнкову в любое время дня и ночи, во всякую погоду и, лукаво улыбаясь, предлагали: работой завтра займёмся, а сейчас давайте-ка песни петь.
И пели.
Вместе с Клычковым и пролетарским поэтом Михаилом Герасимовым Есенин сочинил стихотворение «Кантата» к открытию на Красной площади в первую годовщину Октябрьской революции обелиска в память о павших коммунарах.
Автором обелиска стал Конёнков.
Музыку для «Кантаты» сочинил композитор Иван Шведов.
На открытии обелиска присутствовали Ленин и другие видные партийцы.
Так Есенин делал осознанный шаг к тому, чтобы стать государственным поэтом. Ему хотелось, чтобы написанные им слова услышал вождь:
Спите, любимые братья,
Снова родная земля
Неколебимые рати
Движет под стены Кремля
Сам Есенин стоял в толпе москвичей, пришедших на церемонию.
Если бы Ленин захотел с ним встретиться, Есенин сказал бы ему, что мечтает в противовес Пролеткульту создать Крестьянкульт, а потом добавил бы что-нибудь про красного коня и про телка, равного Христу. Ленин в своей манере засмеялся бы и сказал:
Да Это интеесно! Чепуха, но пезабавная!
Но Ленин не прислушался, не спросил: а чьи это слова поют? и Есенина к себе не вызвал.
Даже «Кантата» не стала для Есенина входным билетом в ВКП(б).
Тогда он выложил Георгию Устинову свой последний козырьзаконченную поэму «Небесный барабанщик»:
Нам ли страшны полководцы
Белого стада горилл?
Взвихренной конницей рвётся
К новому берегу мир
Устинов отнёс поэму члену редколлегии «Правды» Николаю Мещерякову.
Тот прочёл и начертал поверх текста: «Нескладная чепуха. Не пойдёт. Н.М.».
Устинов мог бы передать мнение Мещерякова своими словами, но взял и показал Есенину резолюцию.
Обида была огромная.
Спустя почти пять лет, в 1923-м, сочиняя очерк «Железный Миргород», Есенин напишет: «лишь бы поменьше было таких ценителей искусства, как Мещеряков».
Можно только вообразить себе, что он испытывал тогда, в 1918-м.
«Ах, вы так?!»
* * *
В начале ноября на вечере в Политехническом музее Мариенгоф представил Есенина Вадиму Шершеневичу.
В тот же вечер пошли втроём к Мариенгофу.
Старшими мастерами для Есенина были Блок и Белый, привившие в России французский символизм. Маяковский и компаниязатащили итальянский футуризм.
Есенину была нужна собственная модернистская школа.
Мариенгоф и Шершеневич ему её предложили:
Приходи, всё уже готово, только имя приноси.
С середины ноября тройка постоянно встречаетсяименно они станут главными в поэтической школе имажинизма, периодически привлекая на роль четвёртого мушкетёра кого-то ещёчаще всего Сандро Кусикова, реже Ивана Грузинова; но на тот момент в качестве такового рассматривался Рюрик Ивнев.