Если бы был здесь раньше, то пережил бы тишину, в которой в голове продолжают гудеть машины и петь Цой, сообщил Сергей, глядя на людей у стелы, что все еще не захватили перекресток и даже не пытались это сделать, окружив его со всех сторон. Ложишься спать, а оно все еще с тобой, и ты спишь с этим гулом в голове, точно зная, что права не имеешь сдаться, потому что
Не простим и не забудем, за него закончила Инна, используя фразу многих плакатов и один из лозунгов, не очень популярных, видимо из-за своей длины.
Страшно только, что ничего не изменится, тихо прошептала Валя.
Все уже изменилось! встрепенулся Сергей. Вот ты, да, ты, Валя, да? Ты не изменилась? Ты сможешь жить, как раньше? Вот честно?
Нет, призналась она.
Вот они все тоже не смогут!
Он провел рукой, указывая на толпу.
Не все, тут же со вздохом сказала Катя, видя, что к ним приближаются две девушки с белыми цветами в волосах и светлых платьях, явно отделившиеся от толпы и занятые чем-то другим. Они просто выделялись каблуками и макияжем.
Вот, отличный вид! сказала одна из них.
Вот так меня сфоткай, ага и так, просила вторая, то складывая из ладоней сердце, то показывая два пальца на фоне огромной толпы.
Наблюдая за этим, ребята только переглянулись, а девушки шагнули к ним.
А можно вы нас сфоткаете вместе? спросила одна.
А флаг можно? спросила другая, шагнула к Артуру. Мы только пофотографируемся и вернем.
Артур неохотно протянул флаг, надеясь, что к нему не станут приставать с глупыми вопросами, но девушки не стали, сделали несколько кадров с удочкой, попросили флаг у Кати, уговаривая Кирилла сделать еще пару тройку кадров.
Спасибо! в итоге заявили они и, решив, что надо еще обязательно успеть покричать на перекрестке, поспешили ближе к стеле.
Без комментариев, попросил Сергей, прекрасно понимая, что кто-то действительно приходит просто сделать красивые кадры, потому что это в некотором смысле модно в то время, когда весь мир внимательно следит за событиями.
«Статисты неизбежны», думал он, махнув на решивших тут потусить девчонок рукой.
Вода не нужна? спросил мимо проходящий мужчина с большой сумкой, наполненной бутылками.
Мы запаслись, спасибо! помахал ему рукой Сергей.
Мужчина-волонтер показал два пальца и зашагал дальше.
Там на солнце вода нужнее, сказала Катя, глядя в сторону стелы, в такую жару люди наверняка устанут.
И вообще, если много пить, начала Маша, но за нее закончил Руслан, прорвавшийся чудом в интернет:
Пойдешь в гостиницу, там пускают в туалет.
А какие там еще новости?
Колесникова скоро будет там на стеле, а еще на перекрестке перестал работать светофор, поэтому протест как-то сам регулирует движение, жаль не грузится фото хотя
Он хотел попробовать подключить пару программ, чтобы хоть немного разогнать интернет, но отвлёкся, услышав звук сирены скорой помощи.
Неужели кому-то стало плохо от такой жары? взволнованно спросила Маша. Или что-то опять случилось?
Хочу напомнить, сказал Кирилл, кашлянув в кулак, время от времени скорые ездили всегда.
И то правда, согласился Сергей.
А у стелы, если что волонтерит достаточно медиков, сообщила Инна. Не думаю, что стоит беспокоиться.
Сидячий протест? спросил Руслан, видя, что не одни они устроились в тени.
Лежачий, ответил ему на это Иван, а его белый лабрадор встрепенулся, осмотрелся и улегся обратно, явно одобряя тактику протестного лежания на траве, хорошо организованного и агрессивного.
Мимо продолжали ходить люди. Родители с детьми, пожилая пара, целое семейство из трех поколений. Мимо неспешно прошел мужчина с какой-то палкой, на которой как-то крепилась коробка с надписью:
«Белорусы, помните! Сначала убираем Лукашенко, потомкартошку. Каждому овощу свой срок».
Руслан на это одобрительно кивнул. Катя попросила мужчину притормозить, чтобы сделать кадр, как всегда, для Вити, потому что он бы оценил, а все остальные решили устроиться получше на траве.
Артур тоже лег, осторожно вытягивая ноги, Маша, сняв все же халати жарко и испачкать не хочетсяприлегла рядом и осторожно положила голову ему на плечо, но он сам притянул ее ближе, чтобы она оказалась у него на груди, еще и обнял, накрывая гипсом почти как щитом.
Катя уложила флаг на траву и легла с ним рядом, явно считая, что на флаге лежать совсем нельзя. Инна, спрятав халат, устроилась возле Ивана. Удочка с флагом перешла Кириллу, который предпочел сидеть и смотреть на людское море впереди, на друзей, лежавших в траве, на блики солнца, пробивающиеся сквозь листву, и даже говорить ничего не надо было, просто молчать и чувствовать, пока не появится то, что по-настоящему хочется сказать, и в Кирилле оно поднялось.
А ведь я хотел уехать из страны, признался он.
Не ты один, согласилась Инна. Я вон польский активно учила
Это потому, что ты польская шпионка, рассмеялся Сергей.
Молчи, несостоявшийся беженец в Канаду, рассмеялась Инна в ответ.
Главное, что теперь никуда не хочется уезжать, признавался Кирилл. Мне просто всегда было сложно и как-то неуютно, вечно чувство, что ты работаешь не на результат, а на отчет, и всем как-то все равно, что на самом деле, главное бумажка, главное, чтобы все сошлось по бумажным циферкам, а остальное
И кто не согласенуволен, согласился Руслан.
Потому что безработные тунеядцы, напомнил Сергей.
Овцы и проститутки, добавила Инна.
Вам, проституткам, за это хотя бы платят, смеялся Сергей.
Вам, координаторам, вроде как, тоже.
Да ну вас, отмахнулся Кирилл, понимая, что эти шутники не позволят ему высказаться, но его неожиданно понял Артур.
Не ты первый, не ты последний, сказал он. Очень многие ощутили, что дело не в них, а в системе, найдя единомышленников здесь на улице.
Многие решились сказать, что у нас страна лживых цифр и неправильных отчетов, согласилась Инна. В медицине так точно, мы же даже историю болезни пишем для прокурора, а не для коллег.
И все бы ничего, сказал Руслан, хмурясь, но прямо сейчас они мерзким образом игнорируют простой запрос общества: кто будет отвечать за насилие над людьми?
Так никто не хочет вообще насилие признавать, дескать, само рассосется
Инвалидности у пострадавших точно не рассосутся, вздохнула Инна.
Так это и бесит, вырвавшись из объятий, воскликнула Маша. Я хочу, чтобы в мою страну вернулся здравый смысл! Потому что я больше не могу видеть своими глазами одно, а слушать совершенно другое, не могу!
Никто не может, согласился Сергей. Вот они все тоже не могут, сказал он, указывая на толпу впереди, а та внезапно взревела радостным криком.
Что там происходит? спросила Инна, дернувшись к Руслану, что все еще пытался добиться новостей.
Не знаю, наверно, Колесникова приехала, связи совсем нет.
О, а мне отец звонит, сказал при этом Кирилл и, отдав флаг Сергею, стал искать наушники, чтобы хоть что-то услышать. Да, попытался ответить он без наушников, но ничего не смог разобрать, вокруг было слишком много людей и отойти от всех было просто невозможно, пришлось так и сказать: Подожди, ничего не слышу, а уже с наушниками повторить: Да.
Я тоже плохо тебя слышу, но мы с мамой здесь в сквере, видим стелу.
Мы тоже тут.
Подойдете с Машей? Вот у нас тут недалеко беседка с ангелами, идем к ней.
Да, сейчас Маш!
Чего?
Пошли покажемся родителям.
Кстати, тут мелькнула новость, что в город едут автозаки, сообщил Руслан, прорвавшийся в интернет. И да, Колесникова на стеле, а через полчаса мы начинаем движение по проспекту Победителей, мимо площади Свободы, до проспекта, а там к площади Независимости. Все пойдут?
Все, иначе чего мы пришли? спросил Сергей, а Артур поднялся вместе с Машей.
Я с вами, сказал он, а Маша хоть и хотела возразить, но не стала, рано или поздно неловкое знакомство все равно бы состоялось, просто ей было страшно: отец ведь не мама, неизвестно, что он скажет при виде Артура, безработного и уже наверняка отвергнутого режимом, с двумя-то задержаниями за лето, а от отца Маша ждала консерватизма даже в этом, но тот встретил их добродушно, вместе со своими друзьями.