С. ГедройцПолное собрание рецензий
© С. Лурье, наследники, 2019
© П. Лосев, оформление, 2019
© Издательство «Симпозиум», 2019
От редакции
Под псевдонимом (точнее, под маской) «С. Гедройц» Самуил Аронович Лурье (19422015) публиковал рецензии в рубрике «Печатный двор» журнала «Звезда» с января 2002 по декабрь 2009 г. В каждом номере журнала выходило обычно три-четыре рецензии на новинки отечественного книгоиздания (впрочем, в выходных данных иных книг значатся и Нью-Йорк, Киев, Таллин), а также журнальные и даже газетные публикации.
Впрочем, не всегда это были новинки в строгом смыслеавтор считал должным отозваться и на книги, которые выходили слишком давно для оперативной рецензии, но почему-либо остались незамеченными другими обозревателямиили про них было сказано, по мнению С. Гедройца, недостаточно.
Тексты С. Гедройца были собраны в книги «Сорок семь ночей» (СПб.: Звезда, 2008) и «Гиппоцентавр, или Опыты чтения и письма́» (СПб.: Читатель, 2011). Они полностью перепечатываются в этом сборникес соответствующими предисловиями и послесловиями Самуила Лурье, Никиты Елисеева и другими сопроводительными текстами.
Любопытно, что в сборнике «Гиппоцентавр» составителем (вероятнее всего, это был сам С. А. Лурье) выделены в раздел «Разрозненные тексты» рецензии, которые печатались в журналах «Петербургский книжный вестник», «ПроЧтение», «Ваш досуг», газетах «Невское время» и «Петербургский час пик» как за подписью С. Гедройца, так и задолго до появления это персонажа (с 1999 г.). Таким образом, рецензии С. Лурье и С. Гедройца были напечатаны в сборнике С. Гедройца «Гиппоцентавр» под одной обложкой, что несколько нарушило чистоту эксперимента с литературной мистификацией, но такова была воля составителя, которую, разумеется, мы не можем не уважать, каковы бы ни были его мотивы.
Кроме журнала «Звезда», рецензии С. Гедройца печатались также в газетах «Петербургский час пик», «Невское время» и журнале «ПроЧтение», причем если в «Часе пик» и «Невском времени» с любезного разрешения редакции «Звезды» печатались тексты, уже принятые к печати этим журналом (накануне или вскоре после выхода в очередном номере), то в «ПроЧтении» за подписью С. Гедройца шел эксклюзив: таковы печатающиеся здесь рецензии на книги «Empire V» Виктора Пелевина (ПроЧтение. 2007. 1), «Русская Швейцария» Михаила Шишкина (ПроЧтение. 2007. 2), «Земля войны» Юлии Латыниной (ПроЧтение. 2007. 3).
Кроме того, мы сочли возможным добавить в данную книгу краткую рецензию, подписанную С. Г. на сборник «Зеленая книга алкоголика» и опубликованную в 4/5 журнала «ПроЧтение» за 2007 г. В сборник «Гиппоцентавр» этот текст не вошел, но свидетельства сотрудников журнала «ПроЧтение» того времени и стилевые особенности позволяют с достаточной уверенностью утверждать, что этот текст также принадлежит перу С. Гедройца.
Рецензия эта напечатана в разделе «Приложение».
Это добавление, пожалуй, единственное, чем отличается эта книга от «47 ночей» и «Гиппоцентавра».
Считаем свои приятным долгом выразить самую глубокую признательность Леониду Ильичу Зильбербургу за решающую помощь в подготовке этой книги.
Сорок семь ночей
Три книги из пяти посвящены предметам, о которых он понятия не имеет, хочешь не хочешь придется прочитать хотя бы страничек пятьдесят, чтобы не сделать какой-нибудь чудовищный ляп, который выдаст его некомпетентность, причем стыдно будет не только перед автором (который, конечно же, прекрасно осведомлен о повадках рецензентов), но и перед читающей публикой.
Ночной клоун
Гедройцырод литовский, очень старинный (гербгипоцентавр).
Православному миру они дали (в XIII веке) святого Тимофея-Довмонта, католическому (в XV) Михаила Благословенного, истории же политической запомнились как свирепые драчуны.
Били крестоносцев, и все такое. Один из Гедройцев, по имени Самуил, какое-то время (веке, что ли, в XVI) был атаманом Запорожской Сечи.
Русской литературе эта фамилия тоже не чужая: перед Первой мировой войной Вера Гедройц, вообще-то знаменитый хирург, печатала так себе стишки, подписывая их именем своего умершего брата Сергея. Гумилев даже принял ее в «Цех поэтов» она финансировала издание журнала «Гиперборей».
Все это, конечно, поросло быльем и не имеет никакого значения.
Но если вам вдруг понравится эта книжка, вы, наверное, согласитесь, что новый автор действительно похож отчасти на кентавра с коровьим хвостом.
Он, видите ли, старается писать критикупрозой.
Сочиняет про приключения ума среди текстов. Растворяет прилежную вроде бы рецензиюв легкомысленной светской болтовне. Позволяя фразе бежать с мыслью наперегонки куда глаза глядят. А также любит пошутить, не всегда благопристойно.
По правде говоря, все это клоунада.
Причем ночная: образ жизни С. Гедройца таков, что днем ему, как правило, не до литературы.
Но в конце каждого месяца, выбрав ночку потемней и напившись растворимого кофе, он заваливает стол книгами (к сожалению, какими попало: ценою подешевле) и принимается о них думать.
К рассвету, к первым пьяным выкрикам за окнами, ему обычно удается извлечь из своего мозга штук сто связных (более или менее) предложений.
Он тащит их в редакцию «Звезды», и журнал печатает.
И так продолжается вот уже шестой год. На книжку хватило четырех первых. В течение которых случился, правда, один краткий перерыв. Что и отражено числительным на обложке.
Поскольку С. Гедройц, явно обуреваемый тщеславием, собрал тут плоды этих своих ночных досугов.
В надежде (боюсь, как бы не напрасной) позабавить гордый свет.
Самуил Лурье
2003
IЯнварь
Владимир Войнович. Портрет на фоне мифа
М.: ЭКСМО-Пресс, 2002.
Дуэль на клизмах. А как еще назвать, когда дедок лет семидесяти достает, буквально как банный лист или сентябрьская муха, дедка восьмидесяти с гаком: «очень неосмотрительно хвастаться богатырским здоровьем. Долго ли сглазить?» Уличает: врешь ведь, какое там богатырскоесам же давеча проговорился, что на лестнице задыхаешься; грудь-то сжимает, небось? То-то и оно. Это, ваше превосходительство, стенокардия, с нею, брат, шутки плохи, является запросто, без чинов, исторические заслуги ей до лампочки, творческие планытьфу и растереть. Никуда от нее не денешьсявсе там будемя и говорю: тем более веди скромней, раз такой православный. Не то на обходе так и поставлю вопрос перед главврачом: «На фоне рассказа о тревожащих автора недомоганиях не неуместно ли выглядит прямо перед тем высказанное полное довольство собой: какой он молодец, талантище и здоровяк? Смирение, скажу, незнакомо нашему герою, а оно бы как его украсило!» Да и вы, скажу, хорошираспустили пациента: потакаете, фактически пресмыкаетесь. Ему такой культ личности ох не на пользу. Смотрите, превратился во что. А ведь я предупреждал
Адресат инвективы держится индифферентно: расправляет вату в ушах.
Да, сюжет из быта богадельниоднако не рутинный. Не пустое препирательство от нечего делать, а именно поединок. С предысторией, как в повести А. С. Пушкина «Выстрел».
За миллион лет до нашей эры этот ехидныйкоторый помоложеВладимир Николаевичуже сочинил назло надменному соседу целый роман. Вывел того довольно смешным персонажемханжой с манией величия. Верней, наоборот: мегаломаном под фирмой добротолюбия. Воспользовался кой-какими реальными высказываниями, фактами биографииполучилось как будто похоже. Во всяком случае, друзья Александра Исаевича (настоящие имя-отчество обличаемого пенсионера; в романе же онСим Симыч Карнавалов) тут же сделались непримиримыми врагами Владимира Николаевича. Те самые, что и с ним дружить почитали вроде как за честь: считали талантливым, остроумным, храбрым. А туткакой реприманд неожиданный! стал он получать от самых уважаемых людей письма типа: «никогда не заставите Вы меня рассмеяться над этим величием и этой судьбой Вы, замечательный писатель, деятель русского демократического движения, Вы, Владимир Войнович, изобразили какого-то хамоватого человечка, мелкого деспота, который много о себе вообразил, и радуетесь успеху изображения и общему хохоту»