К бокалу прошлого прильнуть.
Не знаем мы, где верный путь,
И не судить, а плакать надо.
Плохое оправданье
Как влюбленность старо, как любовь
забываемо-ново:
Утро в карточный домик, смеясь, превращает
наш храм.
О мучительный стыд за вечернее лишнее
слово!
О тоска по утрам!
Утонула в заре голубая, как месяц, трирема,
О прощании с нею пусть лучше не пишет перо!
Утро в жалкий пустырь превращает наш сад
из Эдема
Как влюбленностьстаро!
Только ночью душе посылаются знаки оттуда,
Оттого все ночное, как книгу, от всех береги!
Никому не шепни, просыпаясь, про нежное
чудо:
Свет и чудовраги!
Твой восторженный бред, светом розовых
люстр золоченный,
Будет утром смешон. Пусть его не услышит
рассвет!
Будет утроммудрец, будет утромхолодный
ученый
Тот, кто ночьюпоэт.
Как могла я, лишь ночью живя и дыша,
как могла я
Лучший вечер отдать на терзанье январскому
дню?
Только утро виню я, прошедшему вздох
посылая,
Только утро виню!
«И как прежде оне улыбались»
И как прежде оне улыбались,
Обожая изменчивый дым;
И как прежде оне ошибались,
Улыбаясь ошибкам своим;
И как прежде оне безустанно
Отдавались нежданной волне.
Но по-новому грустно и странно
Вечерами молчали оне.
Правда
Мир утомленный вздохнул от смятений,
Розовый вечер струит забытье
Нас разлучили не люди, а тени,
Мальчик мой, сердце мое!
Высятся стены, туманом одеты,
Солнце без сил уронило копье
В мире вечернем мне холодно. Где ты,
Мальчик мой, сердце мое?
Ты не услышишь. Надвинулись стены,
Все потухает, сливается все
Не было, нет и не будет замены,
Мальчик мой, сердце мое!
Москва, 27 августа 1910
Разные дети
Есть тихие дети. Дремать на плече
У ласковой мамы им сладко и днем.
Их слабые ручки не рвутся к свече,
Они не играют с огнем.
Есть детикак искры: им пламя сродни.
Напрасно их учат: «Ведь жжется, не тронь!»
Они своенравны (ведь искры они!)
И смело хватают огонь.
Есть странные дети: в них дерзость и страх.
Крестом потихоньку себя осеня,
Подходят, не смеют, бледнеют в слезах
И плача бегут от огня.
Мой милый! Был слишком небрежен твой суд:
«Огня побояласьтак гибни во мгле!»
Твои обвиненья мне сердце грызут
И душу пригнули к земле.
Есть странные дети: от страхов своих
Они погибают в туманные дни.
Им нету спасенья. Подумай о них
И слишком меня не вини!
Ты душу надолго пригнул мне к земле
Мой милый, был так беспощаден твой суд!
Но все же я сердцем твояи во мгле
«За несколько светлых минут!»
Кроме любви
Не любила, но плакала. Нет, не любила,
но все же
Лишь тебе указала в тени обожаемый лик.
Было все в нашем сне на любовь не похоже:
Ни причин, ни улик.
Только нам этот образ кивнул из вечернего
зала,
Только мыты и япринесли ему жалобный
стих.
Обожания нить нас сильнее связала,
Чем влюбленностьдругих.
Но порыв миновал, и приблизился ласково
кто-то,
Кто молиться не мог, но любил. Осуждать
не спеши!
Ты мне памятен будешь, как самая нежная
нота
В пробужденье души.
В этой грустной душе ты бродил, как
в незапертом доме
(В нашем доме, весною) Забывшей меня
не зови!
Все минуты свои я тобою наполнила, кроме
Самой грустнойлюбви.
«Безнадежно-взрослый Вы? О, нет!»
Безнадежно-взрослый Вы? О, нет!
Вы дитя и Вам нужны игрушки,
Потому я и боюсь ловушки,
Потому и сдержан мой привет.
Безнадежно-взрослый Вы? О, нет!
Вы дитя, а дети так жестоки:
С бедной куклы рвут, шутя, парик,
Вечно лгут и дразнят каждый миг,
В детях рай, но в детях все пороки,
Потому надменны эти строки.
Кто из них доволен дележом?
Кто из них не плачет после елки?
Их слова неумолимо-колки,
В них огонь, зажженный мятежом.
Кто из них доволен дележом?
Есть, о да, иные детитайны,
Темный мир глядит из темных глаз.
Но они отшельники меж нас,
Их шаги по улицам случайны.
Выдитя. Но все ли детитайны?!
Москва, 27 ноября 1910
Связь через сны
Все лишь на миг, что людьми создается,
Блекнет восторг новизны,
Но неизменной, как грусть, остается
Связь через сны.
Успокоенье Забыть бы Уснуть бы
Сладость опущенных век
Сны открывают грядущего судьбы,
Вяжут навек.
Все мне, что бы ни думал украдкой,
Ясно, как чистый кристалл.
Нас неразрывной и вечной загадкой
Сон сочетал.
Я не молю: «О, Господь, уничтожи
Муку грядущего дня!»
Нет, я молю: «О пошли ему, Боже,
Сон про меня!»
Пусть я при встрече с тобою бледнею,
Как эти встречи грустны!
Тайна одна. Мы бессильны пред нею:
Связь через сны.
У кроватки
Вале Генерозовой
«Там, где шиповник рос аленький,
Гномы нашли колпачки»
Мама у маленькой Валеньки
Тихо сняла башмачки.
«Солнце глядело сквозь веточки,
К розе летела пчела»
Мама у маленькой деточки
Тихо чулочки сняла.
«Змей не прождал ни минуточки,
Свистнул, и в горы скорей!»
Мама у сонной малюточки
Шёлк расчесала кудрей.
«Кошку завидевши, курочки
Стали с индюшками в круг»
Мама у сонной дочурочки
Вынула куклу из рук.
«Вечером к девочке маленькой
Раз прилетел ангелок»
Мама над дремлющей Валенькой
Кукле вязала чулок.
Чародею
Рот как кровь, а глаза зелены,
И улыбка измученно-злая
О, не скроешь, теперь поняла я:
Ты возлюбленный бледной Луны.
Над тобою и днем не слабели
В дальнем детстве сказанья ночей,
Оттого ты с рожденьяничей,
Оттого ты любилс колыбели.
О, как многих любил ты, поэт:
Темнооких, светло-белокурых,
И надменных, и нежных, и хмурых,
В них вселяя свой собственный бред.
Но забвение, ах, на груди ли?
Есть ли чары в земных голосах?
Исчезая, как дым в небесах,
Уходили они, уходили.
Вечный гость на чужом берегу,
Ты замучен серебряным рогом
О, я знаю о многом, о многом,
Но откудасказать не могу.
Оттого тебе искры бокала
И дурман наслаждений бледны:
Ты возлюбленный Девы-Луны,
Ты из тех, что Луна приласкала.
Так будет
Словно тихий ребенок, обласканный тьмой,