Давай, бери себя в руки. Ты Вигар или кто?
Кирилл фыркнул.
Не будем спешить. А знаешь что, Лия? Ты говориланикогда не была в Петербурге. Показать тебе город?
С радостью.
И почему дождь не считается за пройденную стихию? После пары дней странствий по улицам Лия ощущала себя сухопутной рыбой. Они с Кириллом дружно решили, что зонт им, как истинным Вигар, не нужен; а когда надоедали барабанящие по макушке капли, они прятались в тёмных парадных, смеялись и грызли мокрые яблоки.
Страшная неделя, которая началась с известия об Олеге, подходила к концу, и Лия снова дышала, и проснулся аппетитвсё это время она существовала на чае с печеньем. Мир кружился, новый, удивительный, полный открытийдавно пора было скинуть с шеи петлю МКАДа, пока предназначение не позвало в неведомые дали, где был её настоящий дом. Не то чтобы она туда не стремилась, наоборот; нодо чего же было чудесно бродить с Кириллом вдоль каналов, иногдакак люди, иногдакак воробей и кошка, встречать закат на берегу Невы, когда тучи расходились и выглядывало рыжее июльское солнце, подпевать уличным музыкантампусть даже Кирилл не попадал ни в одну ноту. В сумерках, долгих и прозрачно-бледных, наступало время баров, и Лия больше не отказывала своему внутреннему хищнику ни в чём, и кошка блаженно щурилась после огромных порций жареной курочки, хрустящей и пряной, с рассыпчатой картошкой в масле под травами и зелёным луком; а потом ещё брала парочку десертов Кирилл недоверчиво наблюдал за ней из-за кружки с сидром; и он мужественно держался часов до двенадцати, хоть и клевал носом.
Дождь, опрокинутое море над головой, небо под ногами и полноводные дороги за оградами. Город воды, в котором хотелось раствориться. Лия упивалась каждой секундой, но Кирилл не спешил разделять её восторгов: свой город он отчего-то не любил, хотя и гордился тем, что ему довелось здесь вырасти. Говорил, что задыхается в лабиринте каменных улиц, птичья душа требует чистого неба и солнца.
Кирилл раскрывался перед ней неохотно, оттого его признания она ценила ещё больше. ИЛия догадалась, что это неизбежноКирилл поцеловал её, когда развели Дворцовый мост.
Она помнила и об Олеге, и о Злате, и к этому моменту знала, что Кирилл не тот человек, которого она могла бы полюбить; но они были вдвоём, они были в Питере, они были пьяны дождём и сидром, и им было хорошо вместе.
Олег говорил, что надеется когда-нибудь встретиться с ней; Лия перевела эту фразуона означала «никогда». Так что пропади оно всё пропадом, какая теперь разница?
Кирилл улыбался и смотрел куда-то вдаль, за её плечо. О чём он думал? На лице ничего не отражалось; Жанна такая жедо последнего не признается, что её волнует.
Лии больно было от мысли, что она вряд ли снова увидится с сестрой. Даже не попрощается с единственной, кому она могла довериться. Или оно и к лучшему? Вдруг они встретятсябез этого зловещего «никогда»?
После ливня одежду Лии можно было выжимать, и Кирилл на этот раз вместо своих футболок предложил ей надеть что-нибудь из вещей Златы. Жутковатое было ощущение. Но белое ситцевое платье пришлось впору, разве что юбка доходила до пят.
Так подобна до ней. И вроде бы нет, пробормотал Кирилл, оглядывая её с прищуром.
Яэто я, Лия пожала плечами. К тому, что Кирилл в этой квартире начинал мешать русский с польским, она уже привыкла. А это просто вещь. Кусок ткани, а не часть тела.
А она мартвилась, что не сможет всё взять с собой. Платья, книжки эти, он толкнул локтем пыльный том, и Лия с удивлением разглядела на нём буквы «Edda Starsza». Некоторые так прирастают к вещам, что не оторвать.
Никогда этого не понимала.
Маленькая ещё.
А ты, значит, умней меня, раз старше на пять лет? Лия подсчитала внимательнее, поправилась: На три. Три с половиной.
Так, умней и старше.
А что же ты тогда сам не пойдёшь и не прыгнешь в Неву, умник?
Только не в Неву.
А в каком водоёме пан желает искупаться?
Не знаю. Подальше отсюда.
Финский залив?
Сказал жеподальше. Хорошо бы выйти в море, так, чтобы берегов не было видно, и чтобы паруса Ходила под парусом?
Лия покачала головой.
А как по мне, мы можем превратить в дорогу один из этих прелестных каналов. Который тебе по душе?
Залив так залив, Кирилл тряхнул волосами, и брызги усеяли стол. Когда отправимся?
Как насчёт сейчас?
Чтобы ты взяла последнюю стихию, а мне с огнём самому мучиться? Только о себе и думаешь!
Можешь разжечь костёр, я тебе не мешаю!
В квартире?
А хоть бы и в квартире!
Чокнутая, буркнул он. Сделал пару кругов по комнате, остановился перед коробкой с платьями. Сглотнул. Ладно. Полетели. Костёр мы и там разведём, правда?
Лия недоверчиво покосилась на него:
Уверен?
Да.
Дороги назад не будет. Ни в Питер, ни в эту квартиру.
И к чёрту, он рванул раму так, что треснуло стекло. Сжигаю мосты. Вместе с городами.
Кирилл ухватил Лию за руку и, едва не расцарапав спину о стену двора-колодца, утянул вверх, к серому петербургскому небу, к которому им не суждено было вернуться.
Каменный берег под мачтами сосен звал к себе. Тучи разошлись, и вода отразила все оттенки прозрачного северного закатаянтарь и мягкое розовое золото, незабудковый фиолетовый и перламутровый голубой; курчавая сливочная пена устилала небо, с которого они спустились навстречу своей судьбе.
Запах сырости и хвои оглушал. Лия осторожно скользила по камням, гладила бархатный мох, блестящий от капель. Свет отчётливо обрисовал контуры каждой трещины, каждой травинки. В какой мир, кроме как в Калевалу, могла вести дорога отсюда?
А ты умеешь разжигать костёр? спросил Кирилл, беспощадно возвращая к реальности.
В теории, призналась Лия.
Спички у тебя есть?
Эмм
Стихия огня случайно не научила тебя воспламенять вещи силой мысли? Или ты можешь высекать искры из веток, хотя бы в теории? и, прекращая её мучить, Кирилл насмешливо добавил: Успокойся, у меня есть спички. И в отличие от некоторыхпамять.
Вот сам и займись, огрызнулась она. В конце концов, кому это нужно?
Оставив Кирилла собирать дрова, Лия спустилась по влажным камням к воде. Сосновые кроны чёрными неровными пятнами ложились на рябь залива, тишина звенелавдруг захотелось, чтобы Кирилл исчез, чтобы этот берег был только для неё одной. Она зачерпнула ладонью водузазвучал гулкий тягучий голос; всего один шаг, осознала она, один шаг отделяет её от предназначения. Сколько раз она слышала этот зовв чёрном течении Яузы, в плеске Невы, в снах
Вода звала её. Её, и больше никого.
Лия оглянуласьКирилл скрылся из виду.
Я ему не нужна, сказала она себе.
Я для него лишь ступень, добавила она, помедлив.
Он стал для меня ступенью. Теперь я всё знаю, и я могу идти дальше.
Он справится сам. Я ничего ему не обещала.
Прощай, Кирилл.
Она оттолкнулась ногой от камнявзлетать было так легко. Лия добралась до облаков, мокрых и зыбких; а потомотпустила своё тело, словно разучилась держаться в воздухе. Дух перехватывало, было страшнохотелось затормозить, хотелось вернуться к надёжным, ласковым облакам. Лия закрыла глаза, чтобы не знать, сколько ещё до воды.
Удара она не почувствовала. Просто вдруг оказалось, что повсюдувода, снаружи и внутри. Лия таращилась на вылетающие изо рта пузырьки и опускалась всё ниже в непроглядные клубы ила.
Мысли приходили запоздало. Жива. Четвёртая стихия принадлежит ей. Теперь она станет Хранителем, но как? Что ей делать?
Она вскарабкалась на коленидлинная юбка спутывала ноги, мешала вытянуться во весь рост. Голова кружилась, Лия переставала что-либо пониматьреальность плыла, вращалась, пока тьма не затопила её и милостиво не избавила от жуткого незнакомого мира.
Разлепила ресницы. Прищурилась, заморгала. Перед глазами проплыл косяк рыб. Так странносквозь мутную толщу воды сочился ослепительный лунный свет.
Ярусалка, пробормотала Лия.
Неужели таков её новый мир? Тёмная глубина, тина и безвременье?
Здравствуй, прошелестело над ухом.
Вода не позволила резко обернуться. Ил взбился со дна. Но Лия увиделана скале, подобный немыслимому дереву, стоял